— Если уж об искренности, то должна сказать вам, — проговорила она, — что с меня хватит. Я выжата как лимон. Отвезите меня обратно, Падди.
— Пожалуй, нам и впрямь пора. — Он пристально посмотрел на нее, потом обнял и поцеловал.
Губы у него были твердые, но не такие уверенные, как ожидала Брайди. Он словно пытался в поцелуе выразить то, что не мог сказать словами. Он оторвался от ее губ, коснулся щеки, скул; пальцы его поглаживали ее руки от запястий до плеч. Бормоча что-то, он поцеловал ее в шею, затем опять в губы. В ней поднялась горячая волна, и помимо воли она прижалась к нему всем телом.
Сердце у Падди стучало, будто он пробежал добрую милю. Поцелуй стал крепче, горячей, и, словно цветок под солнцем, Брайди раскрылась ему навстречу, задыхаясь от этого блаженства. Ничего подобного она в жизни не испытывала и даже не воображала в самых заветных грезах. Это как прийти домой, пронеслось в голове у Брайди, если понимать под домом безопасность и самые невообразимые приключения. Брайди провела рукой по его выпуклой груди и обхватила его за шею; пальцы взъерошили черные волосы, и она удивилась, какие они мягкие. Она тихо застонала. Падди откинул голову и заглянул ей в глаза.
— Ты такая красивая, у меня дух захватывает, — пробормотал он и прижал ее к себе, так что тела их совсем слились.
Она почувствовала, как он возбужден, и от этого по всему ее телу прошел трепет.
— Падди, я…
— Не вздумай говорить, что не хочешь меня. Я же вижу, что хочешь.
— Но я…
Он снова закрыл ей рот губами, руки его гладили ее по спине и по бедрам. Подхлестываемая желанием, Брайди позабыла о всякой осторожности и неприязни, во власти которых пребывала с самого рождения Крис, и страстно поцеловала его в ответ, отчего он глухо замычал.
Наконец Падди оторвался от нее, сверля ее глазами.
— Есть выход из этого положения, Брайди. Не могу я вот так взять и сказать тебе «прощай» после всего, что произошло. Я ни с кем не был со дня смерти Пегги, я тебе говорил. Ты единственная женщина, заставившая меня все пересмотреть. — Он крепко взял ее за локоть. — Ты живешь в пятидесяти милях от нас. Подумаешь, какая даль. Это не препятствие для того, чтобы быть вместе. Ты уже тринадцать лет без любви. Это немыслимо. И я тоже страдаю. Почему бы нам не встречаться?
Брайди разрывали самые противоречивые чувства, и она не могла бы сказать, какие из них важнее. Желание? Ярость? Наконец она проговорила:
— Для тебя это было бы решение всех проблем, не так ли? Дочь в Гринвуде, любовница в Стилбее? Все по полочкам.
— Проще? Да нет. Но ты мне нужна… Ты мне нужна как любовница больше, чем Крис как мать.
— Никогда не бывать тому.
— Что? Что ты говоришь?
— Никогда — значит никогда, — горячо отчеканила она. — Я не собираюсь заниматься любовными интрижками. А уж с тобой и подавно, Патрик Корнби. Ты же отец моей дочери!
— Спасибо за сообщение, — ядовито сказал Падди. — Но это никакого отношения не имеет к тому, что между нами было. Ты целовала меня с такой страстью…
— Может, и так. Только одно дело целовать, другое — быть твоей любовницей. Я не шахматная фигура из слоновой кости, чтобы ты двигал меня по доске, как тебе заблагорассудится. У меня есть чувства и прошлое. Проводить пару часов в неделю в постели с тобой, а остальное время делать вид, что ни тебя, ни Крис не существует. Нет уж, помилуйте. Забудь об этом.
— Но ты сама говорила, что не любишь загадывать.
— Но ты просишь меня броситься с головой в омут, а я не умею плавать!
— Порой по-другому не научишься!
— Это не для меня. Ничего не выйдет, Патрик. А теперь, будь любезен, отвези меня к моей машине.
— Ты совершаешь ошибку.
— Ошибкой была бы любовная связь такого рода.
Его лицо погасло, превратилось в камень.
— Что ж, хорошо, — сказал он и пошел вверх по склону. Они сели в машину, и Падди холодно проговорил: — Надень, пожалуйста, шляпу и очки.
«Лендровер», подскакивая на кочках и ухабах, двинулся к шоссе. Брайди спрятала волосы под шляпу и завязала тесемки под подбородком, надела очки. Они молча ехали до самой улочки с кафе, где она оставила машину Шэрон.
Когда они приехали, Падди проговорил:
— Если захочешь найти меня, знай, я заведующий кафедрой инженерного факультета в университете.
— Нам незачем искать друг друга, — проговорила она.
— Я не говорил, что мы должны видеться. Я сказал, в случае крайней необходимости. Где твоя машина?
— Вон та белая.
Он поставил свой «лендровер» на стоянку неподалеку от «форда».
— Будь внимательна, Брайди.
— Буду, — кивнула она, вяло улыбнувшись. Вышла из машины и побрела к «форду». Итак, она потеряла Крис, нашла и снова потеряла. И Падди, мужчину, который ничем не походил на прочих мужчин, нашла и потеряла.
Всего за какие-нибудь двадцать четыре часа.
До нее донесся чей-то тревожный крик с той стороны улицы, но, погруженная в свои мысли, она не обратила на него внимания.
А потом все завертелось с бешеной скоростью.
Визг тормозов огласил улочку. Кто-то схватил ее и швырнул на асфальт в сторону темно-синего «лендровера». Она ударилась бедром, локтем и щекой о его блестящий борт. Что-то громыхнуло буквально в нескольких сантиметрах от нее, и она невольно зажмурилась. Еще раз что-то грохнуло, и наступила гробовая тишина.
— Не двигайся! — послышался крик Падди.
Она открыла глаза в тот момент, когда он выпрыгнул из-за машин на тротуар. Она медленно выпрямилась. Так это Падди схватил ее и швырнул на «лендровер».
Небольшой синий грузовик стоял поперек дороги за «фордом» Шэрон. Капотом он врезался в железный столб, чем объяснялся грохот металла. По асфальту тянулись черные следы шин. В полуметре от того места, где она стояла.
Понятно, почему Падди так грубо обошелся с ней.
Как будто в перевернутый бинокль Брайди видела, как Падди открывает дверь грузовичка и помогает водителю выбраться из кабины. Это был человек лет пятидесяти. Он что-то невразумительно бормотал о тормозе и потере управления.
Брайди все так и стояла. Она не успела даже испугаться, а сейчас вытерла вспотевшие ладони о джинсы и почувствовала, как у нее бьется сердце. Появилась патрульная машина. Падди сказал что-то полицейским, затем подошел к ней и похлопал ее по плечу.
— Как дела? Прости, что был так груб, но он мог сделать из тебя котлету.
— Ну и реакция у тебя, — пробормотала Брайди, растирая ушибленный локоть.
— Бывают ситуации, когда надо действовать, а потом думать о последствиях.
Брайди внимательно посмотрела на него. Падди открылся ей с новой стороны. Решительность, молниеносная реакция, способность забыть о себе — таким увидела она его сейчас. И какая-то неуемная энергия.
— Ты что, не подумал, что он и из тебя может котлету сделать? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Не до этого было.
— Что ты делаешь, чтобы взбадривать себя?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты инженер, вдовец, отец двенадцатилетней дочери. Но весь ты в это явно не укладываешься.
— Да брось ты, Брайди. Не я, так другой. Кто был бы рядом, тот и спас бы тебя.
Может, кто-нибудь и попытался бы, подумала Брайди, но не у каждого хватило бы мужества и такой молниеносной реакции и ловкости.
— Где это ты так загорел? — неожиданно спросила она.
— В весенние каникулы мы с Крис катались на яхте, — ответил он. — Надеюсь, я не очень покалечил тебя?
— Другими словами, всяк сверчок знай свой шесток, не суй свой нос не в свои дела, Брайди Малколм, так, что ли?
— У тебя и нос, и мозги, и шесток под стать твоей красоте, — бросил он с усмешкой.
Брайди не могла сердиться на него.
— Спасибо, Падди. Ты рисковал жизнью, — тихо проговорила она.
— Не преувеличивай. Он даже не задел машину твоей подруги.
— Ты же мне жизнь спас, — не сдавалась Брайди.
— Ты уверена, что доедешь?
Он хочет поскорее отделаться от меня, поняла она. Если нельзя затащить меня в койку, лучше, чтоб моего духу здесь не было. Сердце у нее заныло, но она не моргнув глазом произнесла:
