Видимо, это на него похоже: никогда не оповещать заранее о своих визитах… О, если бы он вел себя по-другому, не было бы безобразной сцены с Джорджем…

Она скрестила руки на груди, стараясь скрыть легкую дрожь и еще потому, что просто не знала, куда их девать. Как же ей было неловко находиться в гостиной наедине с Юджином! Перед ней стоял чужой мужчина, казалось, совсем не тот, с которым она была вчера в ночном клубе, и от него исходила опасность, увы, отнюдь не сексуальная…

— А… а где Джордж? — заикаясь, спросила Ди, чтобы хоть что-то сказать. На самом деле ее не интересовало, куда он испарился. Увы, она поздно спохватилась, поняв, что задала не самый удачный вопрос. Юджин просто побелел от ее вопроса.

— Ему пришлось уйти. — И добавил жестким голосом: — Очевидно, парень спешил.

Ди растерялась — ведь Джордж явился фотографироваться и был просто обязан остаться, чтобы помочь ей выбраться из ситуации, в которую сам же ее и впутал. Впрочем, этого следовало ожидать — Джордж был до смерти напуган и постарался улизнуть при первой же возможности.

— Ах вот как! — Она чуть кивнула головой и отвернулась.

— Не сомневаюсь, что он вернется, — добавил презрительно Юджин.

О, в этом не сомневалась и Ди. Он появится хотя бы для того, чтобы разузнать, чем закончился ее разговор с Данауэем и какое место ему уделили в нем. Что ж, Джорджу следовало повременить и не оставлять ее один на один с почти незнакомым мужчиной…

— К чему вся эта ложь, Ди? — спросил Юджин таким напряженным тоном, что она, испуганно вздрогнув, с тревогой заглянула в его лицо. — Ты состоишь в браке, не так ли? — огорошил он ее внезапным вопросом и, не дав ответить, продолжал: — Замужняя женщина в Лондоне тайком от любимого мужа ищет маленьких развлечений со своим старинным приятелем-актером… Да?

Он говорил так презрительно и с таким отвращением смотрел на нее! А по какому, собственно, праву? — хотела бы она знать. Если все, что она о нем читала, правда, он и сам не ангел…

— Не суди обо мне по себе! — прошипела Ди, а ее зеленые глаза сверкнули от гнева, когда она прищурилась.

Он замер от неожиданности, подошел поближе и внимательно заглянул ей в лицо.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Юджин подозрительно спокойным голосом, какого, как она достаточно быстро сообразила, следовало опасаться.

Но только не сейчас! Кто он такой, чтобы врываться к ней в номер и задавать дурацкие вопросы?! Да, он поцеловал ее прошлым вечером после очень короткого знакомства. Ну и что? Кто он ей? С какой стати судит ее и читает нудные нотации? Какое ему дело, чем она занималась с Джорджем прошлой ночью?

— Ты сам безгрешен, что ли? Я имею в виду твои любовные связи с замужними и незамужними дамами. Про тебя ходят легенды! — бросила она и отвернулась.

Ди мало интересовали светские сплетни о знаменитостях, но невозможно было, читая годами газеты и журналы, не натыкаться повсюду на фотографии Юджина — и всегда с разными женщинами.

И у него еще хватает наглости осуждать ее и Джорджа?

Все выглядело довольно нелепо! Он возмущается по поводу несуществующей связи. Чушь какая-то! Чем скорее она ему все объяснит, тем быстрее он уберется из ее номера!

Однако Ди не успела и рта раскрыть — он протянул к ней руки и больно ухватил за плечи.

Лиана была настолько ошеломлена этим внезапным порывом, что лишь молча уставилась на него округлившимися от удивления глазами.

— В таком случае, — процедил он сквозь зубы — не будет большого греха, если я пополню список моих звездных побед еще одной птичкой.

Не так ли?

Пополнить… ею?! Он, что…

Однако у нее не осталось времени сопротивляться. Рот Юджина яростно впился в ее губы. В его поведении не было ни деликатности, ни нежности, которой он одарил ее вчера вечером во время танца. Требовательные губы причиняли боль. Он грубо притянул Ди за талию, прижав к своему телу.

Она бы мгновенно положила конец этой безобразной сцене, если бы яростно-гневная ласка мужчины неожиданно не сменилась чувственной и страстной. Юджин тихонько приподнял ладонью подбородок девушки, пока ее губы были в плену его губ, и нежно, очень нежно стал водить кончиком языка по ее небу, будто пил нектар из теплой влажной полости рта.

Она испытала то же самое безудержное наслаждение, что и минувшим вечером, мгновенно потеряв способность мыслить. У нее не было других желаний, кроме одного — чтобы Юджин целовал ее до бесконечности. Руки Ди непроизвольно поднялись вверх, обхватили его за шею. Она плотнее прижалась к Юджину, а ее тело извивалось, выгибалось, инстинктивно стремясь слиться с ее телом…

О, она безвольно поддалась желанию.

— Господи, Ди! Ты прекрасна! Прекрасна! — простонал он, уткнувшись в ее шею, а губы, влажные и жаркие, заставляли ее дрожать от возбуждения. — Святая Дева! Я хочу тебя, — не то сказал, не то попросил он, и на его жестких скулах вспыхнул легкий румянец.

Диана и сама это чувствовала — не такая уж она неопытная! Судорожное напряжение мужского тела, которое вызывало ее ответную реакцию, ни с чем нельзя было перепутать. Гнев и ярость обратились в жгучее желание. И ее руки снова обняли мужчину за плечи, чтобы удержать равновесие и не упасть, но скорее — чтобы приникнуть к его сильной груди.

Юджин испытующе заглянул ей в лицо.

— Ты тоже хочешь меня… — прошептал он ей в губы. — О, Ди… — И снова стал покрывать легкими поцелуями ее лицо.

Поцелуи и объятия становились все более опаляющими, лишающими разума, и все более отчаянное желание спиралью ввинчивалось в тела. Когда он одной ладонью легонько сжал ее грудь, у нее перехватило дыхание от наслаждения, а когда его указательный палец стал ритмично гладить напряженный сосок, Ди обдало жаркой волной эмоций, которых она никогда раньше не испытывала.

Диана не сопротивлялась, когда он одним рывком поднял ее на руки, перенес на диван, сел рядом, осторожно разомкнул объятия и уложил ее на подушки. Ее глаза были полузакрыты, она упивалась чувственным наслаждением, воспламеняющим ее сердце. Она сладострастно вздрогнула, когда губы Юджина нежно прижались к ее теперь уже обнаженной груди, а язык стал медленно исследовать ее тело. От сладостного томления она снова закрыла глаза. Ее сосок был между его губами, потом влажный язык Юджина стал мягко двигаться вокруг нежного бутона, возбуждая до неистовства, до не изведанного ею ранее блаженства.

Божественно…

Сильные руки мужчины все требовательнее гладили ее бедра, как бы подминая тело Ди под себя, затем он привстал, расстегивая ее брюки. Раздвинув ее ноги, он застыл над ней, любуясь ее иступленным лицом, густой волной волос.

Ди посмотрела на него. Черные волосы оттеняли молочную белизну его кожи, синие глаза полыхали чувственным огнем. Он опустил голову и вновь стал ласкать ее сосок, все еще бывший в плену его пальцев. Их глаза встретились, и каждый увидел отражение собственного страстного желания в ответном взгляде.

Ди подняла руку и положила его голову себе на плечо. О, как ей хочется, чтобы он ласкал ее долго-долго… Ее тело так страстно трепетало от желания и было таким горячим, что ей почудилось, будто она вот-вот задохнется…

Юджин заметил, что ее глаза закрылись от удовольствия. Легкий стон сорвался с ее полуоткрытых губ. Он медленно-медленно высвободил сосок, наблюдая за Ди, легонько раздвинул языком ее губы и снова начал нежно ласкать пальцами податливую грудь.

Возбуждение Дианы росло, как горная лавина. Она страстно хотела Юджина. Ее манило его сильное тело, и она тянулась к его плоти, взывая о наслаждении, о высотах и безднах упоительной страсти, которые — она нутром чувствовала — мог дать ей Юджин…

— О, пожалуйста… — простонала она, почти теряя сознание. Ее руки запутались в черных волосах Юджина; его губы искали второй сосок, а рукою он гладил Ди между бедрами. Ди дрожала мелкой дрожью, пылая внутренним огнем.

— Скажи… — он прерывисто дышал, уткнувшись в ее обнаженные груди, — ты хочешь меня?