Тарик взял Сару за руку и успокаивающе пожал ее пальцы, затем поднял другую руку в прощальном салюте.
– Я оставляю вас счастливо праздновать начало нового правления и желаю вам всего доброго.
Заскрипели отодвигаемые стулья. Все встали и с молчаливой почтительностью ждали, пока Тарик и Сара покинут банкетный зал. Только звук их собственных шагов сопровождал их, и Саре этот звук казался оглушительным. Тарик отрезал себя от мира, к которому принадлежал половину своей жизни. Возможно, больше, чем половину. Чем теперь заполнится эта пустота?
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Свободен!… Душа Тарика пела от восторга… свободен от раздвоения, мучившего его с самого раннего детства. Свободен идти по новым тропам, свободен выбирать себе спутника, свободен сам решать, как жить, где жить и с кем жить.
Может, где-то в глубине души еще и таилась печаль по потерянным привилегиям, но вряд ли это будет длиться долго. Джесси права. Когда человек безвозвратно утрачивает что-то важное в своей жизни, появляется стимул найти замену этому и выбросить бесполезные сожаления в мусорную корзину. И превыше всего любовь, которую он не должен, не может, не в силах потерять.
Любовь – цвет и смысл жизни.
Любовь, любовь к Саре освободила его от чувства одиночества.
Счастье бурлило в нем. Кровь кипела. Душа ликовала. Он любовался женщиной, отважно доверившейся ему, несмотря на безнадежность их совместного будущего. Она рискнула, приготовилась к тяжелым испытаниям, прекрасно понимая, кто он и чего требует от него его положение.
С этим покончено.
Его будущее прекрасно, если рядом будет Сара.
Тарик сорвал головной убор и швырнул его на кресло. Осталось сделать только одно. Он повернулся к Саре и привлек ее к себе, абсолютно уверенный в ее ответе. Ее ладони задрожали на его груди.
– Ты думаешь, я слишком от многого отказался? – спросил он, видя тревогу и страдание в ее глазах.
– Тарик, ты как-то сказал мне, что любовь всегда имеет цену. Но это… – Сара сокрушенно покачала головой. – Твою жертву невозможно оценить.
– Это не жертва. Это выигрыш, моя дорогая. – Тарик нежно разгладил ее нахмуренный лоб. – Ты когда-нибудь думала, для чего дана тебе жизнь?
Ее взгляд оставался тревожным, и Тарик пояснил:
– Мне с детства «промывали мозги», готовя к роли, которую я не выбирал. Иногда я восставал. Бунтовала моя английская половина. Возложенные на меня обязательства не давали мне внутренней гармонии, хотя у меня появилась цель в жизни и власть менять ход событий. Оба эти фактора влияли на мое восприятие мира. Все мои мысли подчинялись конечной цели – благу моей страны.
– Разве, отказавшись от титула, ты не будешь ощущать колоссальной пустоты?
– Я заполню ее чем-то другим, более ценным для меня.
Сара вздрогнула.
– Откуда ты знаешь?
– Все другие цели бледнеют в сравнении с тем, что даешь мне ты. Твой дар любви бесценен.
Слезы заблестели в ее все еще встревоженных глазах. Она сглотнула, желая все же высказать свои сомнения.
– Тарик, ты привык к большему, чем я, в своей жизни.
– Ну и что же? Сара, любовь моя, у меня столько всего осталось… Огромное личное состояние, благодаря которому я могу играть на любых финансовых рынках. Мы столько можем сделать вместе: издавать книги… разводить собак и выращивать лошадей… – Он рассмеялся. – Весь мир принадлежит нам, и у него нет границ. Разница в том, что это будет наш мир, а не мир, навязанный нам. И только нам решать, каким он будет.
Сара внимательно посмотрела ему в глаза.
– Ты действительно счастлив?
– О да. Теперь ты видишь перед собой цельного человека. Однако я бы хотел иметь одну гарантию на будущее.
– Тарик, не может быть никаких гарантий. Вдруг ты пожалеешь…
Он коснулся кончиками пальцев ее губ, словно призывая не оглядываться назад. Началась новая жизнь.
– Я не буду ни о чем сожалеть, если ты дашь мне одно обещание и выполнишь его.
– Какое?
Тарик нежно, но властно обхватил ладонью ее щеку.
– Скажи, что выйдешь за меня замуж.
Благоговение и изумление промелькнули на ее прелестном лице.
– Ты так сильно доверяешь мне? – хрипло спросила она.
– Это не доверие, Сара. Это любовь.
Слезы застыли на ее ресницах, губы дернулись, и сердце Тарика перевернулось в груди. Как же она прекрасна! Как ранима! Желание любить и защищать ее, дать ей все, в чем она нуждается и чего хочет, пронзило его, и он ласково и жадно поцеловал ее. В нем не осталось и следа внутренней борьбы последних недель, никаких сомнений.
– Скажи «да», Сара. Скажи «да».
Ему необходимо было услышать ее согласие.
– Да, – прошептала она.
Ее губы сказали это. Ее тело сказало это. Безоглядное согласие. Они действительно принадлежат друг другу. Фундамент их будущего заложен, их совместный путь по жизни обеспечен.
И уже много позже той ночью, прижимая к себе Сару, Тарик вспомнил день, когда она снова вошла в его жизнь, и ответ, который он дал ей, когда она спросила, насколько долгим будет их путешествие.
Пока я не узнаю все.
Тарик улыбнулся.
Он сказал тогда правду, словно предвидел будущее. Однако невозможно узнать все даже за целую жизнь. Он лишь в начале пути. Его душа и сердце только раскрываются навстречу любви, подаренной ему Сарой. Сколько удовольствий ждет его в жизни с нею, его женой… с их детьми. Они будут принадлежать друг другу, они создадут семью, их свяжут неразрывные узы… бесконечное путешествие.
Бесконечное.
И он был счастлив, даже просто думая об этом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
«На последнем повороте Ураган сохраняет восьмое место…» – прогремело в репродукторах.
Восьмой… восьмым он закончил скачку на Мельбурнском кубке в прошлом году. Сердце Сары грохотало громче копыт мчащихся неудержимым галопом лошадей. Ураган должен выступить лучше. Должен. Это докажет, что отец сделал все возможное, чтобы оправдаться перед Тариком.
Вся семья следила за скачкой, даже близнецы были здесь. Не сомневаясь в том, что отец не подвел ее, Сара довольно улыбнулась.
Близнецы восторженно вопили, Джесси сияла, отец горячо обсуждал что-то с Тариком… однако только победа Урагана отметет все подозрения в недобросовестности тренера.
– Давай, Ураган, вперед! – завопила Джесси, ерзая на плече Питера Ларсена, и Питер рассмеялся.
Какой же чудесный человек скрывается за суровой внешностью доверенного друга Тарика, все еще самоотверженно ограждающего его от неприятностей! Хотя день ото дня неприятностей становится все меньше.
Интересно, мошенник-букмекер тоже здесь, во Флемингтоне? Сара быстро отбросила отвратительную мысль. Это больше не имеет к ним никакого отношения.
«На прямой, в четырехстах метрах от финиша, Ураган делает рывок…»
Не рано ли? Сможет ли Ураган сохранить разрыв, если вырвется в лидеры сейчас? Сомнения и страхи закружились в голове Сары. Если Ураган потеряет силы…
– Вперед, Ураган! – снова завопила Джесси, и близнецы заорали, что им не видно.
Тарик подхватил их обоих на плечи. Каким замечательным отцом он будет! Сара не смогла сдержать улыбку и коснулась своего слегка округлившегося живота. Слава Богу, утренняя тошнота больше не мучает ее. Ей хватает волнений и без этого.
На трибунах вопили уже все зрители. Подгоняемые жокеями лошади рвались к финишу.
«Двести метров до финиша, скачку ведет Ураган…»
Он великолепен. Разрыв в полкорпуса, в корпус… Сара перевела взгляд на отца. Все ли в порядке? Сможет ли Ураган сохранить скорость?
Отец перехватил ее встревоженный взгляд, подмигнул и с гордостью сказал:
– Он выносливый, чемпион длинных дистанций.
Дети громко подбадривали Урагана, вне себя от восторга. Сара вдруг услышала свой собственный крик:
– Давай… давай… вперед!
Финишный столб неумолимо приближался – Ураган сохранял лидерство.
