Густаво закрыл лицо ладонями.

— У нее действительно есть сотовый телефон — наконец сказал он. — Я купил его, чтобы они могли общаться. Могу поклясться, что Кристал ни разу не позвонила Ренате. И даже больше — она держит свой телефон заблокированным, чтобы Рената не могла дозвониться до нее. Я получаю отчет обо всех звонках, поэтому прекрасно знаю, что происходит. — Густаво хрипло рассмеялся, а потом проговорил с невыразимой болью в голосе: — Мне бы очень хотелось, чтобы мой ребенок доверял мне, но так как она этого не делает, я узнаю обо всем из отчетов.

— Боже мой! — вздохнула Джоанна. — Я даже не знаю, что тебе сказать.

— Слова не могут помочь, ситуация от этого не улучшится…

— И Рената во всем винит тебя?

— Конечно. В противном случае ей придется признать, что она не нужна своей матери. К сожалению, получается, что я единственный человек, который не может помочь Ренате. Я в замешательстве. — Он горько улыбнулся. — Совсем как в былые времена. Ты же помнишь, что я всегда тебе доверял?

Джоанна чуть было не вскрикнула от удивления. Он ей доверял? Она напрягла память, чтобы понять, что заставило его сказать эти слова. Да, они долго беседовали во время прогулок верхом, но это с трудом можно назвать доверием.

— Мы много разговаривали, — осторожно заметила Джоанна. — Особенно когда я приезжала сюда.

— Я получал удовольствие от нашего общения, — сказал он. — Я сознавал, что могу рассказать тебе обо всем и ты обязательно поймешь меня. Такого чувства я не испытывал тогда ни к кому, да и потом тоже.

— Да, но вещи, которые мы обсуждали… они были…

— Неважно, о чем мы говорили. Ты всегда меня слушала и понимала. И мне это нравилось.

Джоанна была озадачена. В то время она, наверно, была слишком поглощена своими чувствами к нему, чтобы заметить, что он ценит ее — по крайней мере, как друга.

Она впервые задумалась о том, что двенадцать лет назад влюбилась в Прекрасного Принца, у которого не было ничего общего с реальным мужчиной. Она любила тот образ, который сама себе сотворила.

— Конечно, — добавил Густаво, — годы, проведенные с женщиной, которую совершенно не волновали мои мысли и эмоции, возвысили теперь тебя в моих глазах. Джоанна, я даже не могу тебе передать, что для меня значит наша встреча спустя столько лет. Когда Карло сказал, что договорился о встрече с миссис Мэнтон, я даже подумать не мог, что это ты.

— Ты жалеешь, что так получилось?

— Конечно, нет. Это замечательно, что мы снова встретились. Я часто вспоминал о тебе все эти годы. — Поймав на себе удивленный взгляд Джоанны, Густаво спросил: — Почему ты на меня так смотришь?

— Я считала, что обо мне ты будешь думать в самую последнюю очередь.

— Почему? Мы же не ссорились. У меня остались только приятные воспоминания о тебе. Не считая того, что я отвратительно повел себя с тобой.

— Неправда. Ты поступил честно. Расторжение нашей помолвки меня тоже устраивало. Ты знаешь об этом.

— Да, но только вышло все как-то… не очень красиво.

— Ты имеешь в виду, что я была похожа на брошенную женщину? — поддразнила она его. — Это было не так. Неужели ты не видел, как я веселилась на твоей свадьбе?

— Да, я заметил. Весь вечер ты танцевала все время с одним и тем же мужчиной. Кто это был? Я спрашивал, но, похоже, никто о нем ничего не знал.

У Джоанны перехватило дыхание от мысли, что Густаво в тот день наблюдал за ней и наводил справки о ее партнере. Она думала, что он никого не замечал, кроме своей невесты.

— Это был чей-то друг. Он называл много имен и выглядел так, будто являлся одним из званых гостей на вечере. Таков его стиль поведения: быть очаровательным и очень убедительным. Поэтому никто не сомневается в его словах.

— Ты так говоришь, как будто хорошо знаешь этого парня.

— Его зовут Фредди Мэнтон, — сказала Джоанна.

— То есть…

— Я вышла за него замуж. Правда, теперь мы в разводе.

Густаво со стуком поставил пустой бокал на стол.

— Значит, ты любила его все время, да? И с радостью воспользовалась шансом избавиться от меня, потому что хотела быть с ним?

— Нет. На твоей свадьбе мы увиделись впервые. После этого я не видела его около года. Потом мы случайно встретились, и все получилось само собой. Он не имеет никакого отношения к расторжению нашей помолвки.

— Я рад, — медленно произнес Густаво, и она не смогла понять, был ли он на самом деле рад или расстроен. — Скажи, ты помнишь все, что между нами произошло?

Помнит ли она все, что между ними произошло? Вот уже двенадцать лет Джоанна безуспешно пыталась избавиться от этих воспоминаний.

— Да, — тихо ответила она.

— Единственное, что меня всегда удивляло, это то, почему ты позволила втянуть себя в эту историю.

— Это была идея тети Лилиан, — сказала Джоанна. — Она жила устоями девятнадцатого века, когда браки устраивались именно таким образом. Мне кажется, что я по слабости поддалась ее напору, а потом не знала, что делать дальше.

— До последнего момента, когда все решилось без твоего участия. Прости меня, Джоанна. Я ведь понятия не имел, что тебя заставили согласиться стать моей женой.

— Это было не совсем так, — быстро возразила она.

— В то время мне очень хотелось разобраться в том, что с тобой происходит. Когда мы расторгли нашу помолвку, я собирался поговорить с тобой об этом до моей свадьбы, но совершенно не знал, что тебе сказать.

— Я думаю, ничего не надо было говорить. Все уже было сказано до этого.

— Разве? — спросил он низким голосом.

— Мы тогда приняли обоюдное решение. Послушай, — Джоанна поставила свой бокал на стол, наклонилась вперед и взяла Густаво за руку, — какой смысл копаться в прошлом? Что сделано, то сделано. Мы стали другими людьми.

Он кивнул.

— Как странно. Когда-то я знал тебя очень хорошо, а сейчас мне ничего о тебе не известно.

Ошибаешься, дорогой мой, горько подумала Джоанна. Ты и двенадцать лет назад не знал обо мне самого главного.

— Надеюсь, ты была счастлива до того, как вы развелись, — произнес Густаво. — Ты заслуживаешь самого лучшего.

— Спасибо. Мне приятно это слышать.

— Это не просто слова. Я до сих пор помню, как благородно ты тогда поступила. Я восхищался тобой в тот момент. Ты показала себя такой сильной, а я… — он пожал плечами, — я был вынужден предоставить все тебе. Я чувствовал себя бесполезным и глупым. Любому мужчине не понравится прятаться за женщину, давая ей возможность самой решать общие проблемы.

— Ты всего-навсего принял от меня помощь, Густаво. Я была лучше подготовлена к многочисленным объяснениям. К тому же истинная любовь часто делает сильного мужчину слабым. И Бог свидетель, ты был безумно влюблен в Кристал.

— Да, — с какой-то торжественностью произнес он. И, не добавив ни слова, погрузился в размышления.

Джоанна сидела на каменном парапете, поджав под себя одну ногу, и смотрела вдаль. Густаво смущенно посмотрел на нее. Это была Джоанна и одновременно совсем другая женщина. В ней едва улавливалась та девушка, которую он знал много лет назад. Джоанна Мэнтон приобрела блеск и уверенность в себе, которых ей так не хватало двенадцать лет назад.

Он разглядывал ее за ужином, ловя себя на мысли, что она превратилась в настоящую красавицу. Ее глаза блестели, а улыбка освещала комнату. По ней было видно, что она достигла успеха и вполне довольна своей жизнью; она обладала властью над людьми и вела себя соответственно своему положению.

— Ты помнишь, как однажды ночью пришла сюда? — спросил Густаво.

— Может быть, — задумчиво ответила она.

— Я увидел, что ты сидишь там же, где сейчас. Хотел подойти к тебе, но ты была настолько поглощена своими мыслями, что я не решился побеспокоить тебя.

— Вот как, — мягко произнесла Джоанна.

— И все-таки я подошел к тебе какое-то время спустя, но все получилось не так, как я надеялся.