— Я никому еще не говорила. Узнала об этом только сегодня… Как я была рада! Но когда выяснилось, что это Ставрос продал журналистам ту отвратительную историю… В общем, я позвонила ему и сказала, что он может больше не приходить домой. Никогда.

— А ты сказала Ставросу о ребенке? Кэти посмотрела на Зака.

— Ставросу незачем это знать. Я вполне способна самостоятельно его вырастить… — Кэти шмыгнула носом и высморкалась. — Вы оба так добры ко мне. Ставрос продал эту историю, чтобы покрыть карточный долг. Он просил у меня денег, а я отказала. В прошлом году, когда ты помог расплатиться нам со всеми его долгами, я сказала ему, чтобы это было в последний раз. Не думала, что мой муж способен опуститься до такой низости…

Зак вернулся в гостиную, проводив до Дверей Кэти, и увидел Пандору, склоненную над газетой. Она нервно потирала пальцами виски.

— Помнишь, когда ты только приехала в Афины, я сказал тебе, что не стоит читать все эти газеты — они только расстроят тебя.

— Ты просто боялся тогда, что я наткнусь на какую-нибудь вариацию твоего интервью о том, что ты наконец-то нашел девственную невесту в глуши далекой Новой Зеландии.

— Отчасти, — признался он. — Но также и на ту гору лжи, которую они нагромоздили.

— Но в этом есть и правда. Зак сверкнул глазами.

— Благодаря предательству этого сукина сына!

— И моей легкомысленной беспечности три года назад. Что я вообще увидела в этом Ставросе?

Его губы сжались.

— Юношеская импульсивность. — Но на сердце у него стало легче. Сковывающий страх, что Пандора до сих пор может быть влюблена в Ставроса, начал рассеиваться, уступая место пьянящему чувству легкости и свободы.

Она уронила газету на пол.

— Это отвратительно!

— Не надо было читать. — Но отчаяние в ее глазах заставило его нагнуться и поднять газету. — Они пишут, что я продолжала поддерживать близкие отношения со Ставросом и после того, как вышла за тебя замуж. Я чувствую себя, словно залезла в какую-то грязную дыру и никогда уже больше не выберусь оттуда. У них есть даже интервью со Ставросом. Будто бы я встречалась с ним в каком-то грязном ночном клубе. Там есть даже фото этого заведения — оно называется «Дикарка», — и известно, что его посещают люди определенного сорта, отличающиеся, так сказать, сексуальной распущенностью. Но это все ложь. Клянусь, я никогда там не была!

Зак почувствовал, как ярость закипает в нем.

— Так, пора действовать. Надо заканчивать с этой грязной болтовней. — Он достал телефон и набрал номер. После короткого разговора с Димитрием он опустился на кушетку рядом с ней и обнял ее за плечи. — Все будет хорошо. Она закрыла лицо руками.

— Я опозорила твое имя. Чем скорее ты начнешь бракоразводный процесс, тем лучше.

— Я никогда не говорил, что хочу с тобой развестись. Мне нужно было время, чтобы решить, что делать, время справиться со своими чувствами, с тем, что ты солгала мне насчет твоих отношений со Ставросом. Когда эта история вышла наружу, вред уже был нанесен. Ни о каком разводе не может быть и речи!

Пандора замерла.

— Я обязан защитить тебя. — Зак сидел прямо, с высоко поднятой головой.

— И это после всего, что случилось? Но почему?

— Потому, что ты моя жена.

— Несмотря на те потери, которые наш брак принес и еще принесет твоему бизнесу?

— Ничего, я это переживу. — Он улыбнулся, но его глаза оставались серьезными. — Будет лучше, если мы останемся вместе. Моя служба по связи с общественностью продаст газетчикам историю о том, что мы любим друг друга, что любовь наша чиста и мы уважаем святость нашего брака. Они сумеют убедить всех, что дело не в твоей девственности, а в том, что наследник Кириакосов нашел настоящую любовь и ничто в целом свете не разрушит наш брак.

— Но это ложь. Ты же не любишь меня! Зак пожал плечами и отвел глаза.

— Это непринципиально. Можно создать иллюзию.

Его слова вернули ее к действительности. Конечно, эта история будет не о них. Прошедшая ночь ничего не изменила. Он слишком разумен, чтобы позволить эмоциям управлять собой. Плечи ее поникли, но она заставила себя выпрямить спину. Зак сделал все правильно. Он проанализировал ситуацию и принял решение.

— Похоже, это может сработать, — сказала она с грустной улыбкой. — Хотя, конечно, было бы лучше, если бы мы действительно любили друг Друга.

— Многие браки существуют и без любви. — Лицо Зака было бесстрастно. — Ты не раз говорила, что ненавидишь меня. Что бы то ни было — любовь или ненависть, — но я женился на тебе и я за тебя в ответе. Особенно сейчас, когда муж моей сестры публично оскорбил тебя.

Три вещи поразили Пандору. Первое — Ставрос полностью просчитался, думая, что Зак просто так даст распять себя и откажется от того, что ему дорого, ради глупой старой легенды. Второе — Зак уже решил сохранить видимость брака, которая решит их проблему. И третье — Зак был уверен, что она ненавидит его.

Неожиданно ей показалось очень важным исправить эту ошибку.

— Я вовсе не ненавижу тебя, — тихо сказала она.

Но Зак уже продолжил свои рассуждения:

— Есть и другие, не менее важные вещи — дети, общие интересы, отношения взаимопомощи и доверия.

— Дети? — Ее сердце сжалось. Дети Зака. Он будет любить своих детей, но не их мать. — Значит, ты хочешь… детей?

— Конечно.

— Даже если ты всегда будешь помнить, что первым у меня был Ставрос?

Его челюсти сжались.

— Не будем говорить об этом.

— Но, Зак, пресса никогда не даст нам об этом забыть.

— Я позабочусь о прессе. Они получат ответный удар из своего же оружия. Им придется проглотить нашу историю о настоящей любви.

Конец недели прошел под изнурительный английский дождик, но даже он не избавил их дом от плотного кольца осаждающих его репортеров. Зак усилил охрану.

Ужин в субботу вечером в одном из самых популярных ресторанов, где Пандора и Зак были засняты глядящими друг другу в глаза, и спонтанная импровизация, тоже отраженная на фото, когда они, взявшись за руки, под одним зонтиком шли по дорожке в Гайд-парке, стали частью пиаровского плана Зака.

В понедельник утром основной тон газетных публикаций начал меняться. Пандора больше не читала их, но от нее все же не могли ускользнуть изменения в общественном мнении. Она не могла не думать, что Зак должен быть на седьмом небе от счастья из-за возобновления торгов на бирже. И к тому времени, как он стал целыми днями пропадать в лондонском офисе «Кириакос шиппинг», она не почувствовала ничего, кроме облегчения.

Поздно вечером раздался звонок в дверь. Звук мужских голосов заставил Пандору выйти из гостиной. Она замерла в дверях, увидев на пороге Ставроса, громко спорившего с Аки.

— Пандора! — Заметив ее, Ставрос оттеснил Аки в сторону.

— Зака нет дома, — отрезала она.

— Значит, я должен поговорить с тобой. Скажи своему цепному псу, чтобы успокоился.

Лицо Аки выражало явное неодобрение.

— Ему не стоит заходить сюда. Он пьян…

Пандора нахмурилась.

— Почему ты не позвонил Заку утром и не договорился о встрече?

— Это касается Кэти.

Ребенок. Сердце Пандоры замерло. Но ведь Кэти должна быть со Стэйси?

— С ней все в порядке?

— Могу я наконец войти?

Не обращая внимания на протесты Аки, она кивком пригласила его в гостиную. Ставрос тяжело опустился на софу. Пандора устроилась напротив.

— Что с Кэти?

— Она дала мне под зад коленом. Потребовала развод.

— И поэтому, — Пандора бросила взгляд на настенные часы, — ты появляешься здесь в десять часов вечера, чтобы сказать мне, что твоя жена решила оставить тебя? Не думаю, что подобная новость такая большая неожиданность.

— Я не могу даже добраться до нее. — Он вскочил на ноги и нервно зашагал по комнате. — Зак не отвечает на мои звонки в офисе. Я хочу, чтобы ты помогла мне вернуть Кэти.