Я оделась, взяла свой молоток и корзину, затем кликнула Трея, который оставался со мной, пока я валялась в постели, но изнывал от желания выйти наружу. Полковник Бёрч, даря его мне накануне своего окончательного отъезда из Лайма, пообещал, что Трей будет мне предан. Так оно и вышло.

Стоило мне выйти, как дыхание мое обратилось в пар, обволакивающий лицо, настолько было холодно. Прилив перекрыл доступ к Блэк-Вену и Чармуту, поэтому я пошла в другую сторону, где узкая полоска земли под утесами на Монмутском взморье была по-прежнему свободна от воды. Хотя в тех утесах я редко когда находила монстров, иногда мне случалось доставлять оттуда гигантские аммониты — они были подобны тем, что закопаны на кладбище аммиков, но здесь свободно высовывались из слоев скальных пород. Трей бежал передо мной по дорожке, цокая когтями по твердому льду. Иногда он возвращался, чтобы обнюхать меня и удостовериться, что я следую за ним и не собираюсь поворачивать домой. Несмотря на холод, оказаться на воздухе было сущим удовольствием. Я словно выбралась из смутного бреда лихорадки в яркий и живой мир.

Проходя мимо Кобба, я увидела, что там пришвартован корабль «Единство», на котором шла погрузка. В этом не было ничего необычного, но мой взгляд привлекло то, что среди всех суетящихся там мужчин присутствовали и силуэты трех женщин: две из них были в шляпах, а на третьей красовался утыканный перьями тюрбан, который ни с чем нельзя было спутать.

Трей бегом вернулся и залаял на меня.

— Ш-ш-ш, Трей, тише! — Я подхватила его на руки, боясь, что они оглянутся и увидят меня, и присела, укрывшись за перевернутой гребной лодкой, которая использовалась для доставки пассажиров к кораблям, стоящим на рейде.

Я находилась слишком далеко, чтобы разглядеть лица сестер Филпот, но видела, что мисс Маргарет вручает что-то мисс Элизабет, а та прячет это в карман. Затем последовали объятия и поцелуи, и мисс Элизабет шагнула в сторону от своих сестер, мужчины, сновавшие вверх и вниз по сходням, расступились, и она поднялась на борт, после чего так и осталась на палубе.

Я не припоминала, чтобы мисс Элизабет когда-либо садилась на корабль или хотя бы в маленькую лодку, несмотря на то что жила рядом с морем и так часто выходила охотиться на берег. Коли на то пошло, я и сама выходила в море на лодке только раз-другой. Хотя сестры Филпот вполне могли бы добираться в Лондон кораблем, они всегда предпочитали ехать туда в дилижансе. Кто-то из людей предназначен для моря, другие — для земли. Мы были людьми земли.

Мне хотелось броситься и окликнуть их всех, но я сдержалась. Осталась позади гребной лодки, где у моих ног повизгивал Трей, и смотрела, как команда «Единства» разворачивает огромные паруса и отчаливает. Мисс Элизабет стояла на палубе — отважная, подтянутая фигурка в серой накидке и пурпурной шляпе. Я много раз видела корабли, покидавшие Лайм, но на их борту не было никого, кто значил бы для меня так много. Неожиданно море показалось мне коварной, предательской стихией. Я вспомнила тело леди Джексон, выброшенное на берег после кораблекрушения, и хотела крикнуть мисс Элизабет, чтобы она вернулась, но было слишком поздно.

Я старалась не беспокоиться и заниматься своим делом. Не искала в газетах ни новостей о кораблекрушениях, ни заметок о прибытии плезиозавра в Лондон, ни сообщений о том, что мосье Кювье в нем сомневается. Я понимала, что последние вряд ли появятся в газетах, поскольку для большинства читателей такие новости не имели значения. Хотя временами мне хотелось, чтобы в «Вестерн флаинг пост» отражалось то, что было самым важным для меня. Хотела видеть там заголовки вроде «Мисс Элизабет Филпот благополучно прибыла в Лондон», «Геологическое общество восхищается плезиозавром из Лайма», «Мосье Кювье подтверждает, что мисс Эннинг открыла новое ископаемое животное».

Однажды я наткнулась на мисс Маргарет рядом с Курзалом, куда она направлялась играть в вист, потому что даже зимой там раз в неделю играли в карты. Несмотря на холод, она была в одном из своих вышедших из моды тюрбанов с перьями, который придавал ей вид эксцентричной стареющей девицы в странной шляпке. Так думала даже я, восхищавшаяся мисс Маргарет всю свою жизнь.

Когда я с ней поздоровалась, она вздрогнула, как собака, когда ей наступят на хвост.

— Вы получали… получали ли вы какие-нибудь известия от мисс Элизабет? — спросила я.

Мисс Маргарет как-то странно на меня посмотрела.

— Откуда ты знаешь, что она в отъезде?

Я не стала говорить, что видела, как та поднималась на корабль.

— Все знают. Лайм слишком мал для секретов.

— Письма мы не получали, — вздохнула мисс Маргарет, — но почты вообще нет уже три дня, настолько плохи дороги. Никто не получает писем. Однако один наш сосед только что приехал из Йовила и привез свежий номер «Пост». Там сообщается, что «Курьер» сел на мель возле Рамсгита. Это тот корабль, что отплыл перед кораблем Элизабет.

— Что, «Курьер»?! — вскричала я. — Но ведь на нем мой плезиозавр! Что с ним сталось?

Мне предстало ужасное видение: мой зверь идет на морское дно и навсегда для нас теряется, а с ним и вся моя усердная работа, а также 100 фунтов от герцога Букингемского.

— В газете говорится, — нахмурилась мисс Маргарет, — что и пассажиры, и груз не пострадали и доставляются в Лондон по суше. Не стоит беспокоиться. Хотя ты могла бы сначала подумать о людях на борту, а не о грузе, каким бы драгоценным он для тебя ни был.

— Конечно, мисс Маргарет, конечно, я думаю о тех людях. Да благословит их всех Господь! Но мне все же хочется знать, где сейчас мой — то есть герцога — плезик?

— А мне хочется знать, где сейчас Элизабет, — добавила мисс Маргарет, и глаза у нее наполнились слезами. — У меня до сих пор такое чувство, что нам не следовало пускать ее на тот корабль. Если так легко сесть на мель, как это случилось с «Курьером», то что могло произойти с «Единством»? — Она уже плакала, и я легонько похлопала ее по плечу. Но она не хотела, чтобы я ее утешала, и отклонилась, бросив на меня сердитый взгляд. — Элизабет никогда не пустилась бы в путь, если бы это не было ради тебя! — крикнула она, прежде чем повернуться и поспешить внутрь Курзала.

— Что вы имеете в виду? — окликнула ее я. — Я не понимаю, мисс Маргарет!

Однако последовать за нею в Курзал я не могла. Он предназначался не для таких, как я, и мужчины, стоявшие в дверях, бросали на меня недружелюбные взгляды. Я потопталась неподалеку, надеясь, что мисс Маргарет промелькнет в эркерном окне, но та не появлялась.

Так я впервые узнала, что мисс Элизабет отправилась в Лондон ради меня. Но не понимала зачем, пока ко мне не пришла мисс Луиза, чтобы все объяснить. Она редко бывала у нас дома, предпочитая окаменелостям живые растения. Но через два дня после того, как я повстречала мисс Маргарет, она появилась в двери мастерской, пригнув голову, потому что была очень высокой. Я занималась очисткой костей маленького ихтиозавра, которого нашла как раз перед тем, как обнаружила плезика. Он не был полный — от черепа сохранились только фрагменты, ласты отсутствовали, — но позвоночник и ребра были в хорошем состоянии.

— Не вставай, — сказала мисс Луиза, но я настояла на том, чтобы смахнуть с табурета каменную крошку и вытереть его начисто, прежде чем она присела.

После этого к ней подошел Трей и улегся ей на ноги. Она не заговорила сразу — мисс Луиза никогда не отличалась особой разговорчивостью, — но рассматривала груды камня вокруг, в каждой из которых содержались окаменелости, ждущие очистки. Хотя у меня всегда было немало образцов, теперь их стало даже еще больше из-за того, что я так долго доводила до готовности плезика. Она ничего не сказала ни о беспорядке, ни о слое голубой пыли, покрывающей все в мастерской. Такое могли бы позволить себе другие, но она, полагаю, была приучена к грязи благодаря окаменелостям мисс Элизабет.

— Маргарет рассказала мне, что видела тебя и что ты хочешь знать, что с нашей сестрой. Сегодня мы получили от нее письмо: она благополучно добралась к нашему брату в Лондон.