— А что до нашей ссоры, то я тоже наговорила много такого, о чем сожалею, — продолжала она. — Я ревновала тебя, как ты тогда сказала, и не только к полковнику Бёрчу, но и к твоим знаниям об окаменелостях — к твоей способности находить их и понимать, что именно ты нашла. Мне таким искусством никогда не овладеть.

— Ну уж. — Я отвернулась, не в силах отвечать на ее яркий, честный взгляд.

В продолжение всех наших разговоров мы добрались до основания Кобба. Волны перехлестывали через него, поднимая брызги, заставлявшие чаек взмывать в небо.

— Знаешь, я бы хотела увидеть кладбище аммонитов, — заявила мисс Элизабет. — Я так давно там не была.

— Вы уверены, что сможете пройти так далеко, мисс Элизабет? После болезни вам нельзя переутомляться.

— Да перестань ты причитать! Видит Бог, Маргарет и Бесси и так носятся со мной, как с малым ребенком. Слава богу, хоть Луиза не суетится. И зови меня просто Элизабет. Я буду настаивать на этом, пока ты не научишься.

Так что, взяв друг друга под руку, мы продолжали идти вдоль взморья, говоря и говоря, пока наконец нам уже нечего было сказать друг другу, подобно тому как утихает в конце концов любая буря, и глаза наши обратились к земле, где лежали антики, ожидавшие, чтобы мы их нашли.

Мы с Мэри Эннинг часто вместе отправляемся на поиски окаменелостей: она ищет на взморье своих допотопных тварей, я стараюсь отыскать свидетельства существования доисторических рыб. Глаза наши устремлены на песок и камни, и продвигаемся мы неровным шагом, то забегая вперед, то останавливаясь, так что впереди оказывается или одна из нас, или другая. Мэри берет в руку молоток, чтобы раскрошить причудливый камень и посмотреть на его скол. Я роюсь в глине в надежде отыскать желанную находку. Говорим мы мало, но нам и не требуется говорить. Мы делим друг с другом свое сосредоточенное молчание, и оно объединяет нас в наших поисках чуда, которое находится рядом с нами — стоит только протянуть руку!

Упоминание о Мэри Эннинг впервые появилось во французской печати в 1825 году, когда Жорж Кювье добавил его к тексту под иллюстрацией, изображавшей плезиозавра, в третьем издании своего «Суждения о сдвигах земной коры» («Discours sur les révolutions de la surface du globe»). Несколько лет спустя о ней с похвалой отозвался Уильям Бакленд в статье о копролитах, изданной в Англии в 1829 году. К тому времени Эннинг с Баклендом пришли к выводу, что безоаровые окаменелости являлись фекалиями ихтиозавров и плезиозавров. Мэри Эннинг удалось обнаружить на территории Великобритании полный скелет птеродактиля (птерозавра) и переходный вид между акулами и скатами — Squaloraja.

Она так и не вышла замуж, прожив со своей матерью Молли вплоть до смерти той в 1842 году. В 1826 году они переехали с Кокмойл-сквер в дом на Брод-стрит. Пес Мэри по кличке Трей погиб при обвале на раскопках в 1833 году, а сама Мэри тогда чудом спаслась. В 1847 году Мэри Эннинг умерла от рака груди, ей было сорок семь лет. Она похоронена на кладбище при церкви Святого Михаила, прихожанкой которой стала под конец жизни. Найденные ею скелеты ихтиозавров и плезиозавров служат украшением экспозиции Музея естественной истории в Лондоне, а безголовый плезиозавр, приобретенный у нее Кювье, демонстрируется в Палеонтологической галерее Национального музея естественной истории в Париже.

В 1834 году швейцарский ученый Луи Агассис приехал в Лайм для ознакомления с ихтиологической коллекцией окаменелостей, собранной Элизабет Филпот. В своей книге «Исследования допотопных находок» («Recherches sur les poissons fossils») он отметил заслуги как Элизабет Филпот, так и Мэри Эннинг и назвал в их честь два вида ископаемых рыб. Элизабет пережила и Мэри Эннинг, и своих сестер. Она умерла в 1857 году в возрасте семидесяти восьми лет. В права наследства вступил ее племянник Джон, и в 1880 году его жена передала в дар Музею естественной истории при Оксфордском университете коллекцию Э. Филпот, которая находится там до сих пор. Позже внучатый племянник Элизабет Томас устроил в Лайм-Реджисе Музей Филпот. Ныне этот музей расположен в здании, выстроенном на месте дома Эннингов на Кокмойл-сквер. Среди множества экспонатов можно увидеть горный молоток, сделанный для Мэри ее отцом.

Джозеф Эннинг в 1825 году стал мебельщиком, в 1829-м женился, и у него было трое детей. По-видимому, Мэри Эннинг не ладила с его женой. Джозеф стал вполне респектабельным, уважаемым человеком, принявшим на себя обязанности церковного старосты.

Полковник Томас Джеймс Бёрч в 1824 году унаследовал титул Босвайла и родовое поместье в Йоркшире. Он умер в 1829 году.

Уильям Бакленд в 1825 году все же нашел достойную невесту: она сидела напротив него в экипаже и держала в руках том Кювье. Он продолжал «прогрызать» свой путь сквозь царство живой природы, употребляя в пищу самых невероятных созданий, и по-прежнему пытался примирить геологию с религиозными убеждениями. Позже он стал деканом Вестминстерской школы, начал страдать от умственного расстройства, и его пришлось поместить в приют для душевнобольных.

В 1833 году Чарльз Лайель опубликовал книгу «Принципы геологии», положившую начало современной геологии. Чарльз Дарвин взял ее с собой в плавание на «Бигле».

Джейн Остин побывала в Лайме в сентябре 1804 года и вполне могла оказаться на балу в Курзале одновременно с Маргарет Филпот. Известно, что она встречалась с Ричардом Эннингом. Джейн заходила к нему в мастерскую по поводу починки дорожного сундука. Согласно письму, которое она отправила своей сестре, они не сошлись в цене и ей пришлось обратиться к другому мастеру.

«Прелестные создания» — беллетристика, но многие из персонажей существовали на самом деле, и такие события, как аукцион полковника Бёрча и заседание Геологического общества, на котором Конибер рассказывал о плезиозавре, имели место в действительности. Мэри оставила запись на полях научной статьи, которую прочитала в одном из журналов: «Когда я напишу свою статью, никто не сможет выступить с опровержением моих аргументов». К сожалению, она не оставила научных трудов.

Темп повседневной жизни, к которому мы привыкли в двадцать первом веке, весьма отличается от образа жизни Мэри Эннинг. День за днем, год за годом она проводила в однообразных научных изысканиях на взморье. Я взяла события ее жизни и сгустила их таким образом, чтобы они уместились в повествование, не выходящее за границы читательского терпения. Из-за этого события в тексте не всегда в точности совпадают с историческими датами. Кроме того, я многое придумала. Конечно, слухи об отношениях Мэри с Баклендом и полковником Бёрчем не лишены оснований, но документальных свидетельств у нас нет.

Я хотела бы поблагодарить: сотрудников библиотек при Геологическом обществе и Музее естественной истории в Лондоне; сотрудников Музея Филпот в Лайм-Реджисе, сотрудников Музея графства Дорсет и Исторического центра в Дорчестере; сотрудников Музея динозавров в Дорчестере, где я впервые узнала о Мэри Эннинг; Филиппа Тако из Национального музея естественной истории в Париже; Пола Джеффри из Музея естественной истории при Оксфордском университете; Морин Столлери за ее помощь с генеалогическим древом семьи Филпот, а также Александрию Лоуренс, Джонни Геллера, Дебору Шнайдер, Сьюзан Уатг, Кэрол де Санти и Джонатана Дрори.

Более всего я хотела бы поблагодарить трех человек: Хью Торренса, который знает о Мэри Эннинг больше, чем кто-либо на всем белом свете; Джо Дрейпер, которая с терпением и несгибаемым чувством юмора разбиралась в архивах Музея Филпот, и, наконец, Пэдди Хоу, «охотницу за динозаврами», которая подарила мне множество палеонтологических экспонатов из собственной коллекции и терпеливо обучала меня замечать следы минувших геологических эпох во время наших долгих прогулок по береговой линии между Лаймом и Чармутом.

Дебора Кэдбери. Охотники за динозаврами: подлинная история научного соперничества и открытия доисторического мира. 2000. Великобритания.