Гаррати! Гаррати! ГАРРАТИ! ГАРРАТИ! ГАРРАТИ!

Господь Бог или его отец сейчас отсечет ему ноги, а он еще не успел узнать тайну, тайну, тайну…

Гром: ГАРРАТИ! ГАРРАТИ! ГАРРАТИ!

Это не отец и не Господь Бог. Похоже, это все учащиеся Олдтаунской средней школы в полном составе в унисон скандируют его фамилию. Когда они разглядели его белое, измученное, напряженное лицо, ритмическое скандирование превратилось в беспорядочный неумолчный крик. Стоявшие в первых рядах размахивали автоматическими ружьями. Мальчишки оглушительно свистели и целовали своих девушек. Гаррати помахал им, улыбнулся, кивнул и осторожно приблизился к Олсону.

— Олсон, — шепнул он. — Олсон.

Возможно, глаза Олсона зажглись на мгновение. Как будто изношенный стартер разбитого автомобиля выпустил одну-единственную искру.

— Скажи мне как, Олсон, — шептал он. — Скажи, что надо делать.

Школьники и школьницы (Неужели я ходил когда-то в школу? — подумал Гаррати. Или мне это приснилось?) остались позади, но продолжали кричать.

Глаза Олсона тяжело задвигались в провалившихся глазницах, как будто они заржавели и нуждались в смазке.

— Да, вот так, — оживленно зашептал Гаррати. — Говори. Говори со мной, Олсон. Расскажи мне. Расскажи.

— А, — сказал Олсон. — А. А.

Гаррати придвинулся еще ближе, положил руку Олсону на плечо и оказался в зловонном облаке пота, несвежего дыхания и мочи.

— Прошу тебя, — сказал Гаррати. — Постарайся.

— Га. Го. Госп. Господень сад…

— Господень сад, — неуверенно повторил Гаррати. — Так что про Господень сад, Олсон?

— Он. Зарос. Сорной. Травой, — печально сказал Олсон. Голова его свободно болталась. — Я.

Гаррати молчал. Он не мог говорить. Начался еще один подъем, и он опять задыхался. А Олсон, казалось, вообще уже не дышал.

— Я не. Хочу. Умирать, — закончил Олсон.

Взгляд Гаррати буквально прикипел к черному сгустку плоти, в который превратилось лицо Олсона.

— А? — Олсон со скрипом повернулся к нему и медленно поднял разваливающуюся голову. — Га. Га. Гаррати?

— Да, это я.

— Сколько времени?

Гаррати уже успел заново завести часы и установить их на истинное время. Одному Богу известно зачем.

— Без четверти девять.

— А? Всего? Не. Не позже? — По изможденному старческому лицу Олсона пробежало легкое удивление.

— Олсон… — Гаррати осторожно потряс Олсона за плечо, и все тело Олсона зашаталось, как подъемный кран при сильном порыве ветра. — В чем здесь дело? — Он вдруг хихикнул, как ненормальный. — В чем здесь дело, Олфи?

Олсон намеренно пристально взглянул на Гаррати.

— Гаррати, — прошептал он. Изо рта у него воняло, как из канализационной трубы.

— Что?

— Сколько времени?

— Черт тебя побери! — заорал на него Гаррати и быстро оглянулся, но Стеббинс смотрел на асфальт. Если он и смеялся над Гаррати, то в темноте этого не было видно.

— Гаррати.

— Что? — уже спокойнее спросил Гаррати.

— Хрис. Христос спасет тебя.

Олсон снова поднял голову и свернул к обочине. Он направлялся к автофургону.

— Предупреждение! Предупреждение семидесятому!

Олсон не сбавлял шага. В его фигуре чувствовалось какое-то посмертное достоинство. Толпа умолкла. Зрители следили за происходящим во все глаза.

Олсон двигался уверенно. Он ступил на обочину. Положил обе руки на борт фургона. Неуклюже полез вверх.

— Олсон! — в изумлении закричал Абрахам. — Эй, это же Хэнк Олсон!

Четверо солдат совершенно синхронно направили на него дула карабинов. Олсон ухватился за ближайшее дуло и вырвал ружье у солдата с легкостью, как будто доставал ложечку из стаканчика с мороженым. Оно полетело в толпу. Зрители бросились от него врассыпную, как будто им швырнули живую гадюку.

Одно из оставшихся трех ружей выстрелило. Гаррати ясно видел вспышку. Видел, как порвалась рубашка Олсона в том месте, где пуля вошла в его живот, и как этот кусочек металла вылетел из его спины.

Олсон не остановился. Он протянул руку к ружью, которое только что прострелило его, и направил его дуло в небо в ту самую секунду, как оно выстрелило во второй раз.

— Бей их! — дико завопил идущий впереди Макврайс. — Бей их, Олсон! Убивай их! Убивай их!

Два других карабина выстрелили в унисон. Две пули крупного калибра отбросили Олсона от фургона, и он рухнул навзничь, раскинув руки, как распятый на кресте человек. Один его бок почернел; пули вырвали оттуда кусок мяса. Еще три пули ударили в его тело. Солдат, которого Олсон разоружил, уже достал (без всякого труда) из глубины кузова новый карабин.

Олсон сел. Руки его были прижаты к животу, и он спокойно смотрел, как солдаты, стоящие в открытом кузове приземистого грузовичка, молча оценивают ситуацию. Солдаты тоже смотрели на него.

— Сволочи! — всхлипнул Макврайс. — Кровавые мерзавцы!

Олсон начал подниматься. Очередная серия пуль вновь уложила его.

За спиной Гаррати послышался какой-то звук. Гаррати не нужно было оборачиваться, чтобы понять: Стеббинс. Стеббинс тихо смеялся.

Олсон опять сел. Дула карабинов были по-прежнему направлены на него, но солдаты не стреляли. По их позам можно было подумать, что им любопытно понаблюдать.

Медленно, задумчиво Олсон поднялся на ноги. Руки его были прижаты к животу. Он, казалось, нюхал воздух, чтобы определить направление движения. Затем он медленно повернулся в нужную сторону и заковылял вперед.

— Освободите его! — в шоке хрипло прокричал кто-то. — Ради Христа, освободите его!

Синие, похожие на связки сосисок внутренности Олсона медленно вываливались из живота между его пальцев. Теперь они болтались, как змейки, у него между ног. Олсон пытался затолкать их обратно (затолкать обратно, подумал Гаррати, ошеломленный и напуганный до предела). Он отшвырнул в сторону большой сгусток крови и желчи. Он опять шел вперед, только согнувшись. Лицо его было безмятежно.

— Боже мой, — пробормотал Абрахам, поворачиваясь к Гаррати; он зажимал рот обеими руками. Лицо его побелело, глаза выкатились, и в них светился сумасшедший ужас. — Господи, Рей, какой отвратительный кошмар, Господи Иисусе!

Абрахама вырвало. Блевотина текла по пальцам.

Итак, старина Аб потерял свое печенье, рассеянно подумал Гаррати. Дружище Аб, не получается следовать Совету Тринадцатому.

— Они выпустили ему кишки, — сказал Стеббинс за спиной Гаррати. — Да, вот именно. Причем сделали это намеренно. Чтобы отбить у остальных охоту ссориться с Караулом из Легкой бригады.

— Убирайся от меня, — прошипел Гаррати, — иначе я вышибу тебе мозги!

Стеббинс быстро отстал.

— Предупреждение! Предупреждение восемьдесят восьмому!

До него донесся негромкий смех Стеббинса.

Олсон упал на колени и уперся руками в асфальт. Голова его повисла.

Взревел карабин. Пуля ударилась об асфальт возле левой руки Олсона и отскочила. Медленно, неуклюже Олсон снова стал подниматься на ноги. Они играют с ним, подумал Гаррати. Им было чертовски скучно, вот они и затеяли игру с Олсоном. И как вам Олсон, ребята? Хорошо вас Олсон развлекает?

Гаррати плакал. Он подбежал к Олсону, опустился возле него на колени, прижал его усталое, горящее в лихорадке лицо к груди. Зарылся, всхлипывая, в иссохшие, отвратительно пахнущие волосы Олсона.

— Предупреждение! Предупреждение сорок седьмому!

— Предупреждение! Предупреждение шестьдесят первому!

К нему приближался Макврайс. Снова Макврайс.

— Поднимайся, Рей, поднимайся же, ты ему не поможешь, ради Бога поднимайся!

— Это нечестно! — кричал Гаррати сквозь слезы. На его скуле осталось липкое вонючее пятно — кровь Олсона. — Это же нечестно!

— Я знаю. Идем. Идем.

Гаррати поднялся. Они с Макврайсом пошли спиной вперед, не сводя глаз со стоящего на коленях Олсона. Олсон поднялся на ноги. Встал на белую полосу на дороге. Воздел руки к небу. Толпа тихо ахнула.

— Я НЕ ТАК СДЕЛАЛ! — прокричал Олсон и рухнул на дорогу, недвижимый, мертвый.