Сорен с Гильфи, Сумраком и Копушей застыли на краю гнезда. Они ждали и ждали, а потом растерянно переглянулись.

— Послушайте, — вежливо начала Гильфи, оборачиваясь к отцу семейства. — Я боюсь, с вашей супругой что-то случилось… она… Она нырнула в море и до сих пор не вынырнула.

— Да? Ничего, ей нужно время… Думаете, так просто прокормить столько ртов?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем самка тупика снова вынырнула на поверхность. Из клюва ее рядком торчало несколько мелких рыбешек. — Вот она! Наконец-то! — воскликнула Гильфи.

— Вот такая наша мамаша, — вздохнул Крепыш. — Надеюсь, она поймала немного мойвы. Обожаю мойву. Если вам она не по вкусу, отдайте мне свою порцию, договорились? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— С удовольствием, — ответил Сорен. С каждой минутой, проведенной в этом ледяном гнезде, ему все меньше хотелось есть.

— Послушайте, — перебил его Сумрак. — Как она собирается вылезти оттуда?

Совята снова сгрудились у края ледяного гнезда. Внизу, в море, происходило что-то странное. Казалось, будто самка тупика пробует бежать прямо по поверхности воды, бешено хлопая крыльями.

— Взлет с воды — дело непростое. Возможно, мы не самые лучшие в небе, зато умеем нырять и плавать. Воздушные мешки позволяют нам очень долго находиться под водой. Но вот взлетать — это другое дело. Самое трудное, честно сказать.

Самец подошел к краю своего ледяного дупла и крикнул:

— Душечка, попробуй вот тут, с подветренной стороны, здесь вода поспокойнее.

Самка метнула на мужа испепеляющий взгляд и процедила сквозь занятый рыбой клюв:

— Хочешь, чтобы я врезалась прямиком в стену, пустая голова? Тут же ветер попутный! Что будет с твоим ужином, если я ударюсь клювом в скалу? Если ты такой умный, можешь спуститься и наловить рыбы самостоятельно!

— Ох, душечка, я об этом не подумал. Прости, свалял дурака, — повинился самец и снова повернулся к гостям. — Вообще-то мы не очень сообразительны. То есть мы отлично ныряем, умеем ловить рыбу, жить во льдах и все такое, но вот ума у нас маловато. ют гораздо больше, чем кажется.

— У вас просто заниженная самооценка, — объяснила Гильфи. Тупики были не только отличными рыбаками и ныряльщиками, но и превосходными предсказателями погоды. Они объяснили друзьям, что вскоре ветер ненадолго переменится, так что они смогут подняться в воздух и улететь до начала нового бурана.

— Видите ли, молодежь, — пояснил самец, — в Ледяных Проливах девять дней из десяти гуляют шторма. Те самые, что занесли вас сюда. Но существует и десятый день, когда ветер меняет направление и дует в противоположную сторону. Сильный шквал отнесет вас обратно в Клювы, если, вы, конечно, хотите туда вернуться.

Он замолчал, а совята переглянулись. Всем им очень захотелось снова очутиться в Клювах! В Ледяных Проливах было слишком холодно и неприютно, кроме того, здесь невыносимо воняло рыбой и прогорклым жиром, от которого их желудки будто стали скользкими и сальными. И снова друзья с тоской подумали о Зеркальных Озерах — крае вечного солнца, жирных полевок и фантастических полетов над водой. Это было настоящее искушение.

— И когда мы должны вылетать? — спросил Сорен.

— Поскольку вы, совы, предпочитаете ночные перелеты, я посоветовал бы вам отправиться этой ночью. Ветер начнет меняться с наступлением темноты. Когда он коснется ваших хвостовых перьев, вы будете уже на пути к Хуулмере.

— А шквал? — спросила Гильфи. — Что, если мы снова попадем в него?

— До завтрашнего утра вы можете быть совершенно спокойны. Раньше он не поднимется.

— Значит, сейчас нам нужно как следует отдохнуть, — решил Сорен. — Набраться сил перед полетом.

— Отличная мысль, — поддержала его миссис Плитивер.

— Тогда отправляйтесь в дальний угол гнезда, — посоветовала самка. — Скоро взойдет солнце, и лед будет так сверкать, что не даст вам уснуть.

В глубине пещеры было чуть темнее, но и там сумрак начал рассеиваться, когда лучи солнца, отразившись от ледяных скал, заглянули в гнездо.

Сорен услышал мерную дробь капель и догадался, что так тает лед. Наконец он задремал. Возможно, всему виной была капель, но только во сне он снова увидел благословенный уголок земли, где царило тепло, озера были полны кристально чистой воды, в сверкающей поверхности которой отражалась красивая белоснежная голова амбарной совы…

Почему бы им не вернуться туда? Зачем куда-то лететь? Сорен и сам не заметил, как начал забывать… Он уже не помнил ничего, кроме волн, теплого ветра, невозмутимой глади озер и вечного лета. Никакого льда, никаких шквалов. Разве они не имеют права пожить спокойно?

Сорен спал, и во сне ему казалось, что желудок у него замер, и все вокруг начало бледнеть и таять, пока не осталось только одно чувство — невыносимая тоска по Клювам и Зеркальным Озерам.

— Пора лететь, молодняк! — провозгласил самец тупика, пихая Сорена своей огромной оранжевой перепончатой лапой. — Ветер стихает. Вы можете взлететь прямо отсюда. Стены уже плачут.

— Что? — переспросил Сорен. — Что значит — плачут?

— Лед тает. Это значит, что теплые воздушные потоки уже на подходе. Легкий полет, вот что это значит!

Остальные совята уже проснулись и стояли возле края гнезда. Стены и в самом деле плакали. Блестящие от влаги, они не просто сверкали, а почти сияли в свете заходящего солнца, которое окрасило лед жидким пламенем розового, оранжевого и алого цветов.

— Крепыш! — позвал отец. — Иди сюда, сынок. Я хочу, чтобы ты поглядел, как полетит эта молодежь. Они известные мастера бесшумного полета. Эти совы умеют летать так, что ни разу крылом не хлопнут!

Прежде чем подняться в воздух, Сорен обвел глазами своих друзей. Он отлично видел, что они тоже мечтают о Зеркальных Озерах. Всем им хотелось вернуться. Так что же дурного в том, чтобы сделать это?

Сумрак придвинулся к Сорену и шепнул:

— Сорен, мы тут без тебя подумали…

— И что?

— Подумали о Клювах и о Зеркальных Озерах. Что, если нам вернуться туда ненадолго? Сам понимаешь, надо слегка передохнуть, так сказать, промыть желудки от рыбы. Наберемся сил, отъедимся, а потом снова отправимся к Великому Древу Га'Хуула.

Искушение было слишком велико. Сорен заколебался, и сразу почувствовал, как миссис Плитивер зашевелилась в перьях у него на спине.

— Я… я… — выдавил Сорен. — Мне кажется, тут есть одна проблема…

— Какая же? — насупился Сумрак.

— Понимаешь… Что-то подсказывает мне, что если мы туда вернемся, то уже никогда не отправимся к Великому Древу Га'Хуула.

Сумрак задумался.

— Это твое личное мнение, — ответил он, наконец. — Но что, если кто-то думает иначе. — Что плохого, если мы все-таки вернемся? То есть я хочу сказать, что ты можешь отправляться, куда тебе заблагорассудится.

Когда они поднялись в воздух, Сорен заметил, что летевшая рядом с ним Гильфи заметно нервничает. Он повернулся и взглянул в глаза своей подруги. Они столько пережили вместе! Вместе спаслись от лунного ослепления и лунного очищения. Вместе улетели из Сант-Эголиуса. Он покосился на Сумрака с Копушей. С ними они бок о бок сражались в пустыне против бандитов Сант-Эголиуса, погубивших семью Копуши. В той пустыне, над кровью убитых врагов, они дали клятву и стали одной стаей. Именно тогда четверо друзей решили отправиться к морю Хуулмере и разыскать Великое Древо Га'Хуула. Это не было пустыми мечтами. Это было правдой жизни. А теперь новая мечта о Зеркальных Озерах и вечном лете грозила разрушить их союз.

— Так вот, — продолжал Сумрак. — Ты, Сорен, конечно, можешь лететь куда захочешь. И вообще, пусть каждый из нас делает что хочет. Это же справедливо, верно? Что в этом плохого?

Сорен мрачно взглянул на большого серого совенка.

— Только то, что мы — стая. Один за всех, и все за одного, — просто сказал он и рванулся вперед, к краю Ледяных Проливов, где виднелся залив, впадавший в море Хуулмере.

Тупики объяснили, что из Ледяных Проливов вытекает поток темно-зеленой воды, который впадает в море Хуулмере и ведет к самому острову. Найти этот поток не составило особого труда, и Сорен молча поблагодарил мудрых птиц за совет.