— Да, именно так. Стейси и я познакомились в Маргейте. Она заходила в паб и вела себя так, словно уже достаточно взрослая и вправе заказывать спиртное. Она могла обманывать дурака бармена, но не меня. И наше влечение, можно сказать, возникло внезапно и неотвратимо. Она была невероятная! — воскликнул Тони, улыбаясь своим воспоминаниям.
Най потянулась через стол и накрыла своей ладонью руку Джейса.
— Тогда дом пустовал, как, впрочем, случалось частенько. И мы занимались любовью то в одной, то в другой комнате.
— И никто не знал об этом? — спросил Джейс, в его тоне сквозило недоверие и, возможно, даже обвинение Тони во лжи.
Тони не обиделся.
— Я этого не говорил. Бабуля знала, но она хотела, чтобы я женился на Стейси.
— Бабуля? — переспросила Най.
— Все знают ее как миссис Браун, но для меня она всегда была моя бабуля.
Най почти физически ощутила, как напряжение оставило Джейса. Он оживился, заинтересовавшись новым поворотом истории.
— Ваша бабушка хотела, чтобы вы женились на Стейси? — снова спросила Най.
— Она никогда не говорила этого, но я знал, что она очень хотела бы. Стейси была девушка решительная, а ее семья очень богатая. Я уже тогда был замешан в темных делишках, и бабуле не нравилось это. Мне кажется, она думала, что хорошая женщина сможет направить меня на путь истинный.
Лицо Тони приобрело мечтательное выражение.
— Я должен сказать, что любил Стейси. Более того, я никогда не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Я обожал ее, обожал, как она смотрела, как смеялась, как говорила... Она была олицетворением тех богатых людей, которые обычно жили в Прайори-Хаусе, олицетворением той, другой жизни, какая никогда не была доступна мне. Я никогда не мог вообразить, что такая девушка может полюбить меня, заурядного прощелыгу, Тони Вайна.
— То есть она тоже любила вас? — спросила Най.
— О да, конечно. — Он смотрел на свою чашку. — Я не знаю, что случилось бы, если бы ее отцу не пришло в голову увезти ее домой. — Тони подавил вздох. — Она хотела остаться со мной. Она хотела бросить школу и жить со мной, но я уговорил ее уехать, сказав, что потом она сможет вернуться. Я обещал, что напишу ей, но так и не написал.
— Но почему вы отпустили ее? — не могла не спросить Най.
— Гордость. Она так не думала, но я знаю, что ее отцу достаточно было взглянуть на меня и... — Тони пожал плечами.
— Вы видели ее после того, как она уехала? — мягко спросила Най.
— Не видел в течение нескольких лет. Как я сказал, май две тысячи второго был наихудшим временем в моей жизни, самой низшей точкой. У меня были серьезные неприятности с некоторыми отчаянными ребятами из Ливерпуля. — Он пожал плечами. — Я играл на скачках и проиграл все. Надо было платить, а денег не было. Они охотились за мной. Я знал только одно место, где могу отсидеться и где никто не найдет меня, — Прайори-Хаус. Бабуля прятала меня и ухаживала за мной, и я скрывался в разных комнатах. Спал то в одной, то в другой постели. Но я заскучал. Заскучал так, что чуть не рехнулся. У меня был компьютер, я вошел в Интернет и, поддавшись внезапному импульсу, набрал имя Стейси. Я прочел, что она собирается выйти замуж за какого-то богатого янки, и подумал, что было бы здорово снова увидеть ее.
Дом выставили на продажу, и бабуля прятала меня в старом тоннеле. Когда приходили покупатели посмотреть дом, я пробирался в башню и имитировал голоса, изображая привидение и пугая потенциальных покупателей. В конце концов я вырвал фотографию из рекламного проспекта и послал ей записку.
— «Снова наш. Вместе навсегда. Увидимся здесь 11 мая 2002», — быстро процитировал Джейс.
— Вижу, вы нашли записку, — улыбаясь, заметил Тони. — Честно говоря, я не ожидал, что она приедет. Но она приехала. — Повернувшись в кресле, он посмотрел в окно, откуда открывался вид на Лондон. — Но все было по-другому. Не так, как раньше. Она была леди, а я...
— ...ничтожество, — дополнил Джейс.
Гнев зажегся в глазах Тони, но он улыбнулся.
— По сравнению с ней вы тоже ничтожество.
Джейс кивнул, давая понять, что они квиты.
— Она была... — Тони замолчал, словно пытался найти правильное слово. — Она была... она чувствовала ко мне отвращение. — Он усмехнулся. — Она старалась скрыть это, но это было в ее глазах. Я видел это, а она понимала, что я вижу, и это был конец... Все те годы, когда я думал о том, что, может быть, она тоже думает обо мне, я был прав... Потому что иначе она не сорвалась бы с места накануне свадьбы и не приехала бы ко мне.
— И что вы сделали? — спросила Най.
— Мы проговорили всю ночь, — сказал Тони, улыбаясь воспоминаниям. — Выпили бутылку вина и говорили как друзья, не как любовники. Вы понимаете, я думаю, она была рада, что больше не любит меня.
— Но вы не были рады? Да? — подсказала Най.
— Можно сказать, я плакал про себя... Невидимые миру слезы... Я несчастный, отверженный, а она такая красивая и элегантная, тогда как те женщины, с которыми я имел дело... — Тони замолчал, стараясь успокоиться. — Ведь это я сам, своими руками тогда оттолкнул ее, и она уехала... Ведь она говорила, что готова жить со мной в шалаше, потому что так сильно любит меня, но я сказал «нет».
Тони вздохнул.
— Как я упоминал, я был слишком горд, чтобы позволить ей остаться. Я спорил с ней и говорил, что не хочу иметь с ней ничего общего. Я сказал все те вещи, какие она ненавидела.
— Это то, что она делала со мной, — сказал Джейс, возвращая Тони к последней встрече.
— Да. Она рассказывала мне об этом. Она понимала, как виновата перед вами, и надеялась, что вы простите ее. Но она сказала, что не могла бы просить об этом своего жениха, если бы он узнал, что она провела ночь с бывшим бой-френдом.
— Провела ночь, — задыхаясь, проговорил Джейс.
— Да. Она провела со мной ночь, но не так, как вы думаете. Мы пили и разговаривали. И я думал, что было бы с моей жизнью, если бы не моя гордость. И чем больше я пил, тем больше хотел ее. Я говорил себе, что мы все еще молоды, что еще есть время...
Тони посмотрел на Джейса.
— Но она начала рассказывать о вас.
— И что она сказала? — спросил Джейс, готовый услышать самое плохое.
— Что она без памяти любит вас, что хотела бы жить с вами до конца своих дней и иметь кучу детей, и...
— Что?! — вскричал Джейс. — Она сказала, что хотела бы иметь детей?
— Да, конечно. — Тони снова отвернулся к окну. — Помните, я говорил, что когда заставил ее уехать из Маргейта, то ругался с ней? Я говорил ей, что не хочу детей. Она заплакала и... мне это понравилось. Я был рад, что заставил ее рыдать. Потому что сам разрывался от безмолвных рыданий.
— Вы сказали ей, что не хотите детей, и она заплакала, — повторил Джейс. — Значит, она хотела их? Вы уверены?
— Вы собирались жениться на ней, но не знали даже этого? — спросил Тони, когда Джейс усмехнулся и прикусил нижнюю губу.
— Я думал, что знаю о ней все, до той ночи, когда она принялась спорить со мной. Она сказала мне, что не хочет иметь детей.
— И вы поверили?
— Абсолютно. Полностью поверил, — кивнул Джейс.
Тони чуть-чуть улыбнулся:
— Она сделала с вами то, что я сделал с ней. Да? Это означает, я научил ее чему-то. Она сохранила внутри частичку меня.
— Что еще она рассказывала вам о нас? — спросил Джейс. — Это не похотливое любопытство, мне нужно знать.
Тони играл с золотым перстнем на мизинце левой руки.
— Похотливое? Мне не хватает образования, чтобы использовать подобные слова. Вы знаете, о чем я мечтал? Помните ту книжку, где парень с конюшни убежал и вернулся через несколько лет богатым джентльменом?
— «Грозовой Перевал», — сказала Най. — Хитклиф.
— Да. Именно так. Я читал ее в школе. Все девчонки сходили по ней с ума, а парни ненавидели или говорили, что ненавидели. В любом случае когда я сказал Стейси, что все кончено, я имел в виду, что когда-нибудь вернусь и получу ее. Я хотел сам построить свое будущее, должен был добиться успеха и обязательно носить смокинг. — Он улыбнулся. — И я построил, во многом преуспел, но еще больше потерял. И ни разу в жизни я так и не надел смокинг.
