Леди Клив схватила бумагу и уставилась в неё, потом просверлила взглядом адвоката и вновь внимательней вчиталась в документ.

– Это подлинник? – потребовала она ответа.

– Будьте уверены, – ответил адвокат.

– Не соблаговолите ли и нас осведомить о содержимом этого документа, – сухо вмешался Рейф.

– О, разумеется, сэр, – начал адвокат. И передал бумагу Рейфу. – Это свидетельство о браке сэра Генри Клива с Кати Махабели, имевшем место за месяц до кончины сэра Генри.

– Они поженились? – воскликнула Аиша. – Когда это случилось?

Адвокат назвал ей дату.

– Я должен извиниться за то, что не огласил это ранее, но я не знал. С этим имел дело мой недавно умерший дед и… – адвокат поколебался. – Нельзя не признать, дедушка на склоне лет уже в немалой степени путался. В делах царила ужасная неразбериха, и хотя я сумел навести кое-какой порядок после его смерти, но тщательно не просматривал, поскольку все, кого это касалось, несколько лет как умерли.

Аиша взглянула на Рейфа:

– Их последнее путешествие в Иерусалим. Они собирались взять меня с собой, но я слегла с корью за день до отъезда и не смогла отправиться с ними. Я знала, что мама очень взволнована этим путешествием, но… Я понятия не имела, что предстояло… А когда они вернулись, то уже умирали… – Она помрачнела. – Знаешь, думаю, мама пыталась сказать мне, только я не понимала…

Ошеломленная, она опустилась на стул:

– Женатые. Как замечательно.

– Кхм, – прочистил горло адвокат. – Боюсь, этот брак, хм, так и не изменил статус, хм, вашего происхождения. Вы всё ещё, как бы это… – Он замялся и замолчал.

– Незаконнорождённая, – подсказала Аиша. – Да, я понимаю. Неважно. Эта женитьба доказывает то, что я всё время твердила: папа по-настоящему любил маму.

Она посмотрела на Рейфа. В глазах её стояли слёзы:

– И он пытался её защитить. Видите ли, брак освободил бы её, она смогла бы быть самой собой.

– Я знаю. – Рейф улыбнулся. – Думаю, это также значит, что тебя именуют теперь – по крайней мере, следующие несколько недель – мисс Аиша Клив.

– Да, в самом деле, – подтвердила леди Клив.

– Это также значит, что вы наследница всего состояния сэра Генри, – объявил адвокат.

– Правда? – воскликнула Аиша. – Включая и дом в Каире?

Адвокат заморгал, но поискал в бумагах:

– Да, тут есть дом, ныне сданный в аренду…

– Превосходно, – обрадовалась Аиша. – Мы можем отдать его Али? – обратилась она к Рейфу.

Тот засмеялся:

– Отдавай его кому хочешь. Это твоё право, делать с ним, что тебе нравится.

– Тогда я отдам его Али.

Аиша ослепительно улыбнулась адвокату:

– Спасибо вам, мистер Пилкингтон. Вы просто осчастливили меня.

Рейф взглянул на бабушку Аиши. Та наблюдала за внучкой с ласковым выражением на лице. Рейф наклонился и похлопал старушку по руке.

– Я предупреждал вас быть осмотрительной, – тихо произнёс он с улыбкой.

Она в ответ лишь слабо улыбнулась:

– Слишком поздно, мистер Рэмси, слишком поздно. Моя внучка необычная девушка. Спасибо, что привезли её мне.

– Только на время, – твёрдо напомнил Рейф. – Имена в церкви уже огласили. Через четыре недели она станет моей.

Аиша услышала и рассмеялась.

– Нет, – возразила она. – Я уже твоя. А через четыре недели будет только свадьба.

Всю неделю нескончаемый поток экипажей тянулся по покрытой гравием дорожке к Эксбриджу. Общество собиралось на свадьбу. Список гостей включал в себя парочку герцогов, маркиза, несколько графов, немножко баронов, выводок баронетов и море высокопоставленных гостей. Их пригласила робкая, некрасивая, высокородная Люси, графиня Эксбридж, и все не замедлили явиться.

Люси решила, что её новоиспеченная невестка будет представлена в самом наилучшем обществе. Если люди собираются сплетничать об этой свадьбе, так будут разносить слухи ради благих целей, поклялась она.

Эксбриджская часовня семнадцатого века была полна цветов, прелестной естественной смесью цветущих веток, диких нарциссов, колокольчиков, гиацинтов вкупе с оранжерейными орхидеями, россыпью остролиста и водных ирисов на длинных стеблях. Аромат цветов смешивался с запахом пчелиного воска, которым до блеска натёрли старинные дубовые скамьи. Каждое стёклышко в оконной мозаике блестело, каждый дюйм латунной, серебряной и золотой церковной утвари сиял.

Аиша уставилась на своё отражение в зеркале и глубоко вздохнула.

– Надеюсь, ты смотришь, мама, – прошептала она. – Надеюсь, твоя свадьба была такой же прекрасной, какой предстоит стать и моей.

Её белое платье изящно украшала белая шёлковая отделка, и оно было пышным, лёгким, и заставляло чувствовать себя прекрасной, с колышущейся юбкой, словно созданной для танцев. Сотни крохотных жемчужин рядами спускались по корсажу – просто, но изысканно, так сказала Люси, когда Аиша впервые показала ей платье.

Она надела нитку великолепного бабушкиного жемчуга, а поверх тонкой вуали испанского кружева закрепила венок из жемчужин. На ногах у неё красовалась пара белых атласных ботиночек.

Аиша просто влюбилась в ботиночки, сделавшие её выше ростом, за то ощущение тепла, которые они давали. А поскольку от дома до часовни ещё нужно было идти минут пять, а погода в Англии такая холодная, она не собиралась отморозить пальцы на собственной свадьбе.

И остальным частям её тела не грозила опасность замёрзнуть, так как Рейф подарил ей зелёный бархатный плащ, подбитый белым шёлком и отороченный белым мехом, чтобы носить его на случай холодов.

Аиша посмотрела на кровать, где лежал свёрток от Лейлы, и улыбнулась.

– Для твоей брачной ночи, – сказала тогда Лейла. Аиша не открывала его до этого утра, а когда развернула… Это был порочный гаремный наряд, прямо из сказок «Тысячи и одной ночи», прозрачные шёлковые шаровары, крошечный украшенный драгоценными камнями корсаж и несколько тонких вуалей. А вдобавок тонкая цепь с колокольчиками на лодыжку и маленькие цимбалы, которые надевались на пальцы.

Наряд, способный свести мужчину с ума.

Чего Аиша не могла дождаться.

– Мы готовы? – вошёл в комнату граф Эксбридж. Он оглядел её с ног до головы.

– Вы выглядите настоящей красавицей, Аиша. Мой брат счастливый человек.

Он повернулся к жене и промолвил:

– А досточтимая леди, моя Люси, вся в голубом, такая же прекрасная, как в день нашей свадьбы.

– О, какая чепуха, – отмахнулась Люси, но лицо её зарделось от удовольствия.

Она дурнушка, подумала Аиша, но когда её лицо освещалось любовью, как сейчас, Люси становилась красавицей.

Втроём рука об руку они прошли в часовню. Замечательно, думала Аиша, как эти двое приняли её в свою семью. Более того, подумала она, они приняли её в свои сердца.

Небольшая толпа скопилась снаружи часовни, по большей части местные жители, пришедшие ради представления и монет, которые позже разбросает жених, но были здесь три леди, которых Аиша узнала.

– Миссис Феррис, миссис Уиггс, миссис Гренвилл! – воскликнула она. – Как?…

– Мы были по соседству, увидели объявление в газете и подумали, почему бы не прийти да посмотреть на вашу свадьбу хоть глазком, – сказала миссис Феррис. – Надеюсь, вы не против.

– Против? – воскликнула Аиша. – Какое счастье увидеть знакомое лицо. Пожалуйста, ступайте в церковь.

– О нет, нет… мы не посмеем войти, – запротестовала миссис Гренвилл.

– Такое великое событие и…

– Пожалуйста, – взмолилась Аиша. – Вы могли бы сесть со стороны невесты. Там очень много места. У меня ведь только бабушка.

Три леди обменялись взглядами.

– Ну, если вы настаиваете… – и поспешили к входу в церковь.

Аиша набрала в грудь воздуха и, опираясь на руку Джорджа, вступила в часовню, огляделась. И задохнулась.

Она ожидала увидеть полупустую церковь с рядами скамеек со своей стороны, где сидели её бабушка и три уже знакомые леди. Но её половина была столь же заполнена, сколь и сторона Рейфа.