Сейчас вспоминаю, мужик тот бред нес откровенный. А тогда – ничего, народ поверил. Стрессовая ситуация как-никак. Психология человеческая. Стоит толпе узнать, что ситуацию кто-то держит под контролем, толпа успокаивается. И превращается в апатичное стадо.

Шли месяцы. Народ опускался, мрачнел. От безделья тихо с ума сходил. Вояки, вовремя смекнув, что народ отвлечь надо, притащили несколько коробок шахмат и шашек, карты, домино. Повеселее стало. Рубились отчаянно, причем все – и стар, и млад. Потом на интерес играть стали. Жрачка, одежда. В общем, у кого что припасено было – все в ход пошло. В конце концов до драк дело дошло. Военные снова вмешались. Карты да домино отобрали. Шахматы и шашки оставили из расчета, что двое – не толпа, не передерутся. И ставки запретили. Строго-настрого. Любителей шахмат немного было. Шашки тоже вскоре наскучили. Один дедок в «Чапаева» предложил играть. Пошло дело. Всяк интереснее шахмат, да еще и динамика какая-то. Так мужики навострились по шашкам щелкать, аж пальцы гудели. Чемпионат устроили.

В разгар этого чемпионата свет и отрубился. Мужики возмутились, давай в герму стучать, что на объект ведет. Дизель к тому моменту уж давно не работал – соляра вся вышла. Электричеством с объекта запитывались. Опять начальник тот «в народ» вышел. Снова с речью. Рассказал, что и у них с генераторной проблемы начались. И что ресурсы беречь надо.

Надо так надо. Керосинки в ход пошли. Благо дело, вентиляция пока работала – на это, видать, энергии дизеля с объекта хватало. Народ совсем сник. Слонялся впотьмах как неприкаянный. Срывы, конечно, были. Нескольких особо буйных на объект уволокли. В изолятор, видимо.

Ко всему прочему сырость в убежище распространилась. А от нее плесень пышным цветом зацвела. Все позеленело – столы, одежда. Кто послабее, хворать начал. Правда, таких забирать на объект стали. В лазарет.

Недовольства росли. Народ поговаривать начал, что, мол, на объекте совсем другая житуха – и светло, и сухо. Кто похитрее, болезнь симулировал или припадки какие – лишь бы вниз попасть. Только вояки это дело быстро расчухали. Особо сметливых лишили паек на сутки. Приступы хитрости сами собой прекратились…

Так год прошел. За ним второй потянулся. Я так думаю, если б не ресурсы объекта – давно бы мы там ноги протянули. А так ничего, держались. Человек ко всему привыкает. Как оказалось, даже к такому. На все бомбоубежище одна лампочка теперь горела – у секретной гермы. Потому как к темноте тоже привыкли. На ощупь передвигались. Планировку помещений как «Отче наш» заучили.

В темноте и с одеждой проще стало. Хоть в белье ходи. Все равно не видать ничего. Да и уж не до приличий было. Общаться меньше стали. Лишь изредка переругивался кто…»

Дочитать до конца Глеб не успел, поскольку Фарид отыскал план бункера. Сбежались все, принялись изучать ветхие расползающиеся листки. Склонившись над столом, Шаман ткнул в схему:

– Вот здесь резервный выход на поверхность. К докам, судя по всему. Пройдем, как думаешь, Таран?

– Этот уровень подтоплен. Лучше бы, конечно, прежней дорогой вернуться.

– Боюсь, мы тогда этот выход снаружи не отыщем. И так уже весь завод облазали. – Механик посмотрел на Кондора. – Что скажешь?

Тот лишь плечами пожал. Решайте, мол, сами.

Посовещавшись, двинули вниз по лестнице. У границы воды остановились. Перед ними неподвижно стояла темная жидкость, затянутая поверху болотной зеленью.

– Ну чего? Пошли. – Таран первым шагнул в черную воду, провалившись сразу по колено.

За ним побрел Шаман, поминутно сверяясь со схемой. Остальные двинулись следом. Брат Ишкарий все не решался ступить в этот «благоухающий» кисель, но все-таки переборол отвращение и поспешил за отрядом. Лучи фонарей беспокойно шарили по колыхавшемуся зеленому ковру. Проторив в слое тины неровную дорожку, сталкеры миновали несколько однотипных отсеков. Вонь от мутной воды пробивалась сквозь фильтры, забивая носоглотку. В горле запершило.

Спустя какое-то время они достигли жерла длинного коридора, в конце которого, еле различимые в свете нашлемных фонарей, маячили решетчатые шторки, закрывавшие выход в лифтовую шахту. Вытянувшись в цепочку, сталкеры побрели по коридору, когда сзади что-то оглушительно лязгнуло. Ишкарий вздрогнул, подскочив на месте. Путники обернулись, направив стволы автоматов на источник звука…

Всего лишь тяжелая створка двери, захлопнувшейся под собственным весом. Сталкеры продолжили движение. Шаман в который раз сверился с планом бункера:

– Прямо – лифт, слева – дверь на лестницу. По ней, я так понимаю, тоже можно наверх выбраться.

Путники подошли к проему шахтного ствола. Под напором совместных усилий ржавые створки подались и со скрежетом разъехались в стороны, сложившись гармошкой. Таран заглянул внутрь. Нижняя часть шахтного ствола была заполнена все той же зацветшей водой. По одной из стен тянулся ряд скоб. Где-то наверху, метрах в пятнадцати, виднелся короб лифта.

– Здесь полезем. – Таран каким-то шестым чувством ощущал, что этот путь будет наиболее безопасным.

– Зачем мучиться, когда лестница есть? – Шаман ткнул пальцем в схему. – Вот за этой самой дверью…

– Да пошло оно все! – Ишкарий неожиданно для всех ринулся в шахту и энергично начал карабкаться по скобам.

– Куда? Стой, дурак, расшибешься!

– В царствие мертвых мы вторглись! Тлен кругом! Скверна! К свету иду избавительному… К свету…

Бормотание сектанта отдалилось, затихло.

– Фарид, помоги дверь открыть. Заржавела… – Шаман ожесточенно дергал запорный рычаг.

Таджик подскочил с другой стороны, налег на железный затвор. Проследив за действиями сталкеров, Таран вдруг понял, что его так смутило. Вдоль всей створки виднелись ржавые подтеки, словно…

– Сто-о-о-й!!! – заорал он, понимая, что уже не успевает.

Рычаг подался, приглушенно щелкнув. В то же мгновение дверь распахнулась под напором воды с затопленной лестничной шахты. На путников хлынул ледяной поток, сбивая с ног, увлекая за собой по коридору. Уровень воды стремительно поднимался.

– К шахте! – Таран выдернул Глеба из потока, подталкивая к выходу.

По пояс в воде сталкеры ринулись к лифтовому стволу.

– Не спим, братцы, не спим!

Они полезли по скобам, оскальзываясь и чертыхаясь. Снизу настигал бурлящий поток. Коридор уже затопило по самый потолок. Один за другим сталкеры стремительно карабкались вверх, поминутно рискуя сорваться с ржавых перекладин хлипкой лестницы. Над головами показалось наконец забранное металлической решеткой дно лифта. Узкий люк в полу кабины распахнут – слава богу, у сектанта было время найти лаз. Миновав клеть лифта, проводник первым ступил в верхний тамбур, огляделся. Впереди виднелась гермодверь выхода, справа узкий штрек – не иначе как проход в «лифтовую». Ишкария в тамбуре не оказалось. Проводник обернулся, помогая Шаману влезть на шаткую платформу.

Глеб вылезал следующим. Болтаясь над пропастью бетонного колодца, клетушка малогабаритного лифта дрожала и угрожающе раскачивалась. Шагнув на твердую поверхность площадки, мальчик облегченно вздохнул.

Фариду повезло меньше. Стоило ему преодолеть люковое отверстие, кабина завибрировала и с противным скрежетом двинулась вниз. Единственное, что успел сделать Таран, – прыгнуть к шахте и сунуть ствол «калаша» в сужавшуюся щель между нижним порогом площадки и верхним косяком лифтового проема. Клетушка остановилась, но выход из лифта оказался блокирован.

– Давай обратно в люк! По скобам и наверх! – заорали бойцы, глядя на таджика через решетчатый потолок лифта.

Но Фарид не успел. Ствол автомата не выдержал раньше, согнувшись. Что-то отчетливо лязгнуло, лифт дернулся и стремительно заскользил вниз, в колодец с черной водой. «Калаш» полетел следом. Поднялась туча брызг. Клетушка камнем ушла на глубину, увлекая бойца на дно шахты.

– Фаря-а-а!!! – Кондор навис над проемом, заглядывая вниз.

Сбоку мелькнуло тело Тарана. Пролетев «ласточкой» вниз, сталкер вспорол толщу воды. Путники замерли у края, вглядываясь в мутную круговерть под ногами. Прошла минута… другая… В напряженном ожидании Глеб кусал губы. Кулаки его непроизвольно сжимались.