– Что за вышка? – спросил Окунь проводника.

– «Раскат». Центр управления движением судов. Если где и сохранилось радиолокационное оборудование, то только там. Стоит попробовать прощупать эфир.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, – Таран кинул быстрый взгляд на Глеба, – что, возможно, уже сейчас удастся получить некоторые ответы.

Надежда – странное чувство. Антипод здравого смысла. Порой она вдыхает в нас дополнительные силы, а иногда просто мешает трезво взглянуть на суть вещей. Мы пользуемся ею, чтобы оправдать необдуманные поступки, и гоним прочь, когда она может стать решающим аргументом в принятии серьезного решения. Можно здраво оценить призрачные шансы какого-то события, но не переставать надеяться. А можно, к примеру, потерять надежду на что-либо, сдаться, но лишь для того, чтобы мгновение спустя это самое «что-либо» обрести. Почему мы надеемся? И почему одних потеря надежды приводит к отчаянию, а для других это всего лишь путь к прозрению? Влияет ли сила нашей надежды на вероятность того, что желаемое свершится? Слишком много вопросов. Каждый отвечает на них исходя из собственного опыта. Одно можно сказать: надежда – странное чувство.

Глеб шел за наставником, обследуя двухэтажное здание рядом с вышкой, и гадал, стоит ли надеяться, что в эфире они поймают сигналы засевших в Кронштадте людей? И что заставляет «Исход» так слепо верить и надеяться на помощь мифического уцелевшего города? А на что, к примеру, рассчитывал Приморский альянс, посылая их в такую опасную экспедицию?

Из соседнего помещения донесся грохот мебели и сдавленная ругань Ксивы.

– Ничего интересного! Здесь тоже пусто! По нулям! – отчитались бойцы с разных концов постройки.

В конце концов все сгрудились в нависшем на уровне второго этажа переходе, соединяющем здание с вышкой. Коридор упирался в железную дверь с неприметной замочной скважиной посередине.

– Мысли есть? – поинтересовался Кондор.

– Да чего там витийствовать… – Геннадий, крякнув, с размаху двинул по двери ногой в гигантском кирзовом сапоге.

Гулкое «бам-м-м» прокатилось по переходу. Конструкция достойно выдержала удар.

– Не суетись, Дым. Сейчас с замочком поковыряемся и…

Мутант не дослушал. Обиженно покосившись на дверь, отошел назад, коротко разбежался и, выставив вперед плечо, врезался в железную створку всей своей двухсоткилограммовой массой. Не выдержав натиска, конструкция обвалилась внутрь вместе с квадратной дверной рамой. В воздухе заклубилась белесая пыль. Обнажились рваные куски бетонированной стены.

– Ну ты бы поаккуратнее, эстет чертов… – Кондор перешагнул через тушу рухнувшего гиганта и заглянул вверх, в колодец шахтного ствола. – Фарид, кошку доставай. Альпинизмом займемся.

Глеб с интересом заглянул внутрь башни. Если раньше здесь и была какая-то лестница, то теперь основание конструкции было сплошь завалено глыбами бетона с торчащей в разные стороны ржавой арматурой. Создавалось впечатление, что кто-то приложил немало сил и старания, лишь бы помешать незваным гостям добраться до верхних помещений вышки.

Фарид тем временем размотал тонкий трос с привязанными на конце крючьями, затем выудил из рюкзака хитрое устройство наподобие арбалета. Сухо щелкнул взведенный механизм, выстреливая кошку к зияющей в высоком потолке дыре. Дернув трос пару раз, Фарид закрепил на нем дюралевые блок-ролики и сноровисто полез наверх.

– Окунь, Ксива, давайте-ка назад, в здание. Следите за периметром. Дым, подсоби. – Кондор убрал «Печенег» за спину и последовал за таджиком.

Влезть наверх, используя хитрое альпинистское снаряжение, оказалось не таким уж трудным делом. Отдышавшись, Глеб оглянулся. Просторное круглое помещение густо покрывал белесый мох. Мох был везде. Устилал пол густым ковром, взбирался на стены, сугробами лежал на столах и монолитной субстанцией обволакивал панели с оборудованием. Окна круглого зала старательно забиты подручными материалами – столешницами, досками, кусками содранного с пола линолеума. У лесенки, выводящей на узкий обзорный балкон, сиротливо валялось охотничье ружье. На длинном куске провода, перекинутого через потолочную балку, висел ссохшийся мумифицированный труп. Видимо, незнакомец, обосновавшийся тут когда-то, в один прекрасный момент свел счеты с жизнью. Наверное, однажды он просто утратил… надежду.

– Таран, оно опасное? – поинтересовалась Ната, указывая на пушистые заросли мха.

– Вне подземки все как с кавалером, родная. Не уверена – предохраняйся. Не знаешь – не спеши знакомиться.

Амазонка фыркнула, но все же убрала руку подальше от подозрительных наростов. Шаман тем временем с горящими глазами метался по залу в поисках уцелевшего оборудования.

– Этот мох везде! – сетовал он. – Ну все загажено! Рассадник какой-то!

Седовласый сталкер схватил обломок швабры и принялся шуровать вдоль стеллажей, сдирая с ящиков целые пласты белесой дряни. Из-под слоя мха показывались все новые блоки оборудования, пластиковые ящики с россыпью загадочных кнопок и тумблеров, ламинированные карты лоций, истлевшие гроссбухи…

Глеб понаблюдал немного за метаниями Шамана и двинулся вдоль зала. Уставшие бойцы с наслаждением стягивали с мокрых голов противогазы. Огромный Дым притулился у края стены и занимался переборкой своего пулемета. Внимание мальчика привлек один весьма любопытный механизм. Железная рама, два колеса с частоколом тонких стержней, провода… Рядом с агрегатом стоял аккумуляторный блок. Уж его-то мальчик узнал сразу. Похожая штуковина стояла на Московской, в генераторной. Когда мазуты отрубали электричество, в генераторной включалась лампа, запитанная от подобного аккумулятора. При свете этой лампы они с Карпатом и возились часами с генератором, реанимируя ветхий аппарат.

– Гляди-ка, динамо-машина! Из велосипеда! Ну надо же! – восторженно забормотал Шаман. – А этот висельник тут неплохо обжился! Если с электролитом похимичить маленько…

Из дальнейшего бормотания старого механика Глеб не понял ни слова и обратился к Нате:

– Он, случайно, не мазут?

– Нет, Глеб. – Ната улыбнулась. – Просто все, что связано с механизмами, – это его. В технике он как рыба в воде. Такие, как он, в Альянсе теперь на вес золота. Иногда такое смастерит, что никто и понять-то не может, как ему в голову пришло. Шаман, короче…

Фарид расчистил в центре зала пятачок пространства, освобождая место для ночлега. Над колченогой горелкой задымилась жестянка с кипятком – Ната заварила чай. Чуть позже вернулись из дозора Ксива с Окунем. Кондор рассудил, что наверху отряд будет достаточно защищен, и решил обойтись без ночных дежурств.

Останки прежнего обитателя сняли с петли и отправили с балкона в свободный полет. Грубовато, конечно, но в сложившейся ситуации приемлемо. Не до сантиментов сейчас. Не в метро, поди.

Пока бойцы обживали помещение, Шаман успел достать всех своими поручениями. Сначала ему понадобилась антенна, и Фарид под прикрытием Дыма лазал на верхний уровень вышки, чтобы закрепить длинный провод. Затем и сектанту досталось. Шаман чуть ли не пинками загнал брата Ишкария на велосипед заряжать аккумулятор. Бедняга со стоическим спокойствием выдержал тяготы ответственной миссии и довольно бодро «педалировал», пока механик не смилостивился.

Путники расположились кругом у огня. Слово за слово, потекла неспешная беседа. Шаман, игнорируя теплую компанию, продолжал самоотверженно колдовать над останками аппаратуры.

Глеб сидел рядом с Тараном, вытянув уставшие ноги. Банка с дымящейся тушенкой была забыта ради баек, которые травили сталкеры. Поймав многозначительный взгляд наставника, Глеб торопливо схватил ложку и принялся за еду, не забывая следить за ходом беседы.

– А вот еще история была… – Ксива, как обычно, упражнялся в красноречии. – Мы тогда с Серегой Домкратом за журналами в ходку пошли.

– За журналами?