Кувейт было решено оставить англичанам при условии его демилитаризации.

Вечером в пятницу я приватно побеседовал с Ито по поводу острова, который пока еще назывался Ниихау. Ведь почему мы решили, что этот кусок земли мне лучше прибрать частным порядком? Японцы все еще помнили подлянку с Ляодунским полуостровом, которую им после их победы над Китаем устроила Россия. Штурмовали Порт-Артур они, а забрали его себе русские! Обида по этому поводу сыграла определенную роль в принятии решения о войне с Россией.

Ито оказался не против, заявив, что мои заслуги перед Страной восходящего солнца достойны и большего. После чего поинтересовался, собираюсь ли я там строить еще одну дачу. Я ответил, что нет, мне и канарской более чем достаточно, а там предполагаю организовать частную исследовательскую лабораторию трансцендентной направленности, ибо вытворять подобное на государственные средства и на российской территории мне неудобно, но и оставлять без внимания это направление нельзя, потому как я нутром чую, что тут что-то есть. Собеседник оживился и по секрету сообщил мне, что современный взгляд западной науки на мироустройство ему тоже кажется несколько однобоким, так что я всегда могу обратиться за приватной помощью к нему и его друзьям. Я, конечно, заверил Ито, что и он, и его друзья всегда будут желанными гостями на моем острове, после чего тема была исчерпана. В общем, даешь совместную русско-японскую лабораторию чародейства и волшебства на Гавайях, подумал я.

Закончилась же первая часть конференции декларацией с пожеланием образования Лиги Наций для недопущения в будущем ничего подобного только что закончившейся войне. Кстати, под ее контроль предполагалось передать Суэц, а пока он оставался английским, но обеспечение его безопасности брала на себя Четверка, для чего в ближайшее же время должен был образоваться соответствующий международный орган.

Во второй части было запланировано выработать основные положения мирного договора по итогам войны и назначить дату и место его окончательного подписания. Для этого за выходные в Ялту должны были прибыть представители Англии, Австрии, Турции и Испании, а также всех трех имеющихся на текущий момент Франций. Гардинг от американцев уже приплыл, делегаты Маньчжурии и Монголии тоже были наготове, но тут едва не случился конфуз. Выяснилось, что мы чуть не забыли про Румынию! Пришлось спешно сажать на «Кондоры» десантную роту и отправлять туда с приказом до понедельника доставить в Ялту хоть какого-нибудь представителя этой страны.

Вернулся я в Гатчину поздним вечером двадцать третьего августа, сразу после церемонии завершения конференции, которая, кстати, вынесла и официальное решение об окончании войны. По такому случаю было решено кроме частных мероприятий стран-победительниц устроить еще и общий парад победы в Берлине. Впрочем, меня это напрямую не касалось. Гоша даже и не пытался взвалить на канцлера какие-либо проблемы по его подготовке, зная, что вопросами безопасности высших персон я и так занимаюсь постоянно и без всяких напоминаний, а если мне поручить организацию самого парада, то можно дождаться, что под Бранденбургскими воротами прошлепает ластами рота голых негров в аквалангах.

С аэродрома я направился не в кабинет, решив, что уж сегодняшний-то вечер я могу провести без всяких бумаг, а в беседку у пруда за ТЭЦ, рядом с которой стоял памятник кошке из того мира. Настроение было каким-то странным.

Я вспомнил самое начало своей эпопеи тут. Тогда я просто помогал симпатичному мне парню Гоше построить самолет, ну и попутно, конечно, любопытно было посмотреть на прошлое. А потом я потихоньку начал понимать, что из этого прошлого вырастет точно такое же будущее, как у нас, даже если предотвратить поражение в Русско-японской войне и последовавшую за ним революцию! Именно тогда я и сделал свой выбор – мой мир теперь тут. В том все, что могло, уже случилось, и моя задача – не допустить подобного в этом. И вот – не допустил… Где же, черт меня побери, душевный восторг и все такое прочее? Не говоря уж о «синдроме достижения», мастерски описанном в романе Лондона «Мартин Иден». Почему я вместо размышлений, в чьей компании и в каких количествах мне сейчас на радостях сесть жрать водку, уже начинаю прикидывать, в какой последовательности выжимать деньги из так называемых военных преступников? Которых в Англии уже начали потихоньку отлавливать, и на днях в Гатчину должна прибыть первая партия.

На тропинке, ведущей к беседке, показался светлый силуэт, а вскоре стало видно, что это Татьяна.

– Грустите, шеф? – спросила она, присаживаясь напротив меня.

– Пытаюсь, – признался я, – но пока получается плохо. А вам чего не спится?

– Услышала про победу, – улыбнулась Танечка, – захотелось выпить по этому поводу, но оказалось – не с кем. Старший Ли вообще не пьет, младший в командировке, с подчиненными нельзя, а Мария Федоровна в Зимнем. Была мысль пригласить Константина, но, подумав, решила не рисковать, не дай бог по дороге обгадится со страха. А тут, смотрю, вы прилетели.

С этими словами она открыла принесенную сумочку и достала оттуда четвертинку фишмановки, пару серебряных стопок и четыре маленьких огурчика.

– Как раз на два тоста, – подчеркнула она, – за упокой души старого мира и за здравие только что родившегося нового. Мне разлить или вы за дамой поухаживаете?

А пятница была уже первым мирным днем, начавшимся для меня с визита двух довольно симпатичных девушек, которых в данный момент звали Жозефина де Вилье и Герда Паульсен. Их работа во Франции и в Ирландии была окончена. Парижская коммуна более или менее устоялась как государство, и вместо Фроси там теперь будут работать другие люди, потому как ее профессия – поднимать народ на борьбу, а для текущей бюрократической деятельности нужны соответствующие специалисты. Ее подруга тоже хорошо выполнила свою часть работы, и теперь я вводил их в курс нового задания. Неделю назад девочек поставили в известность о существовании портала и еще одного мира за ним, и вот сейчас они, изучив материалы, слушали, что им по этому поводу скажет канцлер.

– Никаких конкретных заданий вам не дается, – пояснил я. – В ближайший год по нашему времени от вас потребуется только изучать обстановку в запортальной России. Сначала – просто смотреть, вживаться, учиться быть своими в той Москве. Потом можно будет и вмешаться во что-нибудь с познавательными целями, но не нарушая их уголовного кодекса.

– Административный, значит, можно? – уточнила мадемуазель де Вилье.

– Можно, в случае необходимости. В общем, помните, что официальный интерес Российской империи в Федерации состоит только в вербовке специалистов для работы у нас, и все. А неофициальные – они потому так и называются, что их может быть много, причем самых разных, предсказывать сейчас я ничего не берусь. Кстати, если у вас появятся какие-либо предложения по этому поводу, я с удовольствием их выслушаю. Да, и последнее. В изученных вами материалах ничего не говорилось о лечебных, тонизирующих и даже омолаживающих свойствах портала. Насколько я себе представляю, дела тут обстоят так…

Виктор Калюжный возвращался из редакции не в лучшем настроении. Опять мизерный тираж в пять тысяч, снова художник намалевал черт знает что вместо обложки, но главное – его, Виктора, новую вещь завернули совершенно однозначно. Что там говорил редактор? Мол, кот-попаданец – это оригинально, да и написано-то очень неплохо. Но! Сами подумайте, что нам делать с вещью объемом в шесть авторских листов? Для межавторского сборника она явно велика, да и нет у нас его в ближайших планах. А для авторского, даже если вы напишете и еще что-нибудь не хуже, ваше имя, вы уж извините, пока не подходит. Не берут сейчас сборников от малоизвестных авторов! И вообще их берут не очень, даже у Чесноченко последний завис в опте. Так что увеличивайте объем этой вещицы листов как минимум до двенадцати, а лучше сразу до четырнадцати, тогда ее спокойно можно будет печатать. Если удержите качество текста на таком же уровне, то тиражом, пожалуй, тысяч семь. И с авторскими в десять процентов. Но без аванса – кризис, сами понимаете.