- Федя, а что ты там забыл, на этой работе? Ведь денег хватает, - меня, действительно, это удивляло. После грамотного налаживания кладоискательства, работа, как средство существования, больше не была актуальна.

Федька, как-то разом потерял уверенный вид, затеребил пирожок и передвинул с места на место чашку с чаем.

- Этого тебе не понять. Уйти с исследовательской работы, которой жил всю жизнь – это все равно, что предать самого себя. Мне нужно время и что-то новое взамен этого.

- Но ведь вы со Славой помогаете людям? – не понял я, разглядывая понуренную кудрявую голову.

- Да, это здорово. Но понимаешь, я физик, а не психолог, и мне интересно расковырять весь этот реал именно с точки зрения его физических основ. Хотя ты прав, даже объективно, теоретическая физика издыхает на корню. По крайней мере, это дело больше не для провинциальных институтов – слишком уж дорогое занятие.

Мы еще долго сидели, обсуждая наши дела, и постепенно во мне росло ощущение, что, несмотря на все перипетии, мое приземление свершилось. А уж спустя два дня моего добровольного ареста, я буду, считай, полностью готов к покорению реала. Так что мои пакостные фантазии уже рисовали радужные картины моего сошествия или пришествия, как там его?..

Два дня я честно сидел взаперти, осваиваясь с телом, и к концу заключения даже Федька признал, что я уже вполне похожу на Женю. Только манера двигаться и говорить зависла где-то между моей и хозяйской. Но это, все равно, только Федя и мог определить.

Однако я был бы не я, если бы просто сидел в этом теле. Поскольку в ходе первых наземных испытаний моего симбиоза с Жениным организмом выявился целый ряд упущений, я стал основательно готовиться к последующим моим реальным действиям, орудуя с изнанки: в основном подглядывал и подслушивал, в особенности по двум адресам, где я совершенно не желал проколоться. Тем более что Федька присоветовал этим заняться. Я понимаю, конечно, что подглядывать низко, особенно для ангела, но чтобы договориться с совестью, я назвал это подготовительными исследованиями.

Я должен объясниться, какой ляп допустил, когда отпускал Женьку на Сэйлар. Чтобы войти в его тело я «позаимствовал» у него ту часть души, которая позволяет ей интегрироваться в функционирование тела и мозга. На «особый взгляд» ангела, душу можно разделить на несколько компонентов. Самый ценный, активный, аналитически мыслящий и не зависимый компонент почти соответствует ангельской сущности. Но у души он сильно завязан на другую ее часть – информационный слепок всех ощущений, доставляемых реальным телом. Самая «механическая» его часть позволяет душе интегрироваться в плотную оболочку, представляющую из себя информацию физического тела. Так вот, чтобы войти в Женино тело, эту «механическую» часть и скопировала мне моя высшая родительская сущность.

Таким образом, я взял только минимальную информацию от Женькиной души, просто боясь, что если к этому еще и перейму его поведенческие манеры и привычки, то от меня останутся только «крылышки». А у меня еще были большие планы насчет моей ангельской карьеры. В результате этого ограничения, я вел себя не совсем, вернее, совсем не как Женя, а вытворял чудесные коленца астрального паралитика, особенно поначалу. А ведь мне предстояли, по крайней мере, две встречи с людьми, хорошо знавшими это тело.

Слава богу, что с родителями Женька общался изредка – зайдет раз в пару недель и ладно. И на работу мне нужно было появляться только раз в неделю, поскольку он перешел на должность какого-то консультанта. Самым моим большим упущением было отпустить Женьку и не ознакомиться в деталях с его работой, как впрочем, и с родителями. Вот я и сидел невидимый эти два дня у него «в лаборатории», а вечерами «в гостях у мамы». К моей радости, все мои новые заочные знакомые оказались милейшими людьми – почти не ссорились и не ругались даже дома при закрытых дверях.

По истечении срока моего заключения, Федька приехал ко мне выяснять насчет планов, и напомнил, ехидно ухмыляясь прямо с порога:

- Сегодня суббота. Как ты думаешь, не пора ли навестить «маму с папой»?

- Да, ведь я примерный сыночек? – с некоторым сомнением в голосе пришлось ответить мне. Права на прокол у меня не было, поэтому я с сомнением добавил. – Только, прежде чем говорить с родителями, нужно обязательно предстать перед ними физически. Я боюсь, по телефону они меня и не узнают.

- Это ты прав. Твой внешний вид будет их убеждать в Женькиной реальности. Еще одно: давай, инсценируем дело так, будто у тебя совсем нет времени на визит. Мы только заскочим вдвоем сказать привет и смоемся. Тогда пару недель можешь к ним не заглядывать. И знаешь что – давай-ка я лучше сам позвоню и скажу от твоего имени, что мы заглянем на минутку повидаться.

- А как же?.. – я не успел толком возразить, что они наверняка спросят: почему я сам не звоню, как он уже набрал номер.

- Алло! Наталия Александровна? Здравствуйте, это Федя Вас беспокоит… Мы тут с Женей будем мимо вас проезжать… Да, он сейчас собирается – спешим тут по одному делу… Да нашему, мальчишескому… Женя хотел вас навестить, так мы заскочим на секундочку?.. Нет, дольше не сможем, спешим очень… Ну, если чашечку чая, только быстренько. Хорошо, через полчасика будем… Спасибо, до встречи!

Я слушал, открыв рот, и восхищался: «Вот, учись, как надо врать – красиво и во благо! Сущий ангел!» Федька, тем временем, запихнул телефон обратно в карман и хитро подмигнул:

- Ну вот, я тебе упростил задачу: только не болтай там много.

- Слушай, а как мне к «маме и папе» обращаться, и обниматься с ними что ли? – до меня дошло, что я проколюсь с первых же секунд.

- Да, это важно, - нахмурился Федя, пытаясь вспомнить, как Женька вел себя с родителями и, наконец, сказал. – Как обычно, «маму» слегка возьмешь за плечи и поцелуешь в щеку, а отцу – не помню, может, руку пожмешь?

- А есть какие-нибудь особые фразы у Женьки при приветствии? – я натурально дрейфил. Казалось бы, чего проще? Но не хотелось портить другу отношения с родителями.

-Да нет никаких фраз, что он, дебил какой? Главное расслабься и молчи побольше.

Мы не стали затягивать обсуждения и отправились по известному адресу. Звонить пришлось мне – я же Федьку веду в гости, а не он меня. Двери нам открыла уже знакомая «с изнанки» миловидная женщина предпенсионного возраста. Или пенсионного? Этого я не знал – придется обходить эту тему стороной. Я спокойно и приветливо улыбнулся, а женщина отступила вглубь коридора и радостно нас пригласила:

- Заходите, мальчики!

Я смело распахнул дверь и пихнул вперед Федьку – кажется, так полагается впускать гостей? Пока он здоровался с «мамой» я захлопнул дверь, но та не захотела закрываться. «Первый прокол!» - судорожно подумал я и, приоткрыв створ, рассмотрел замок. Хорошо, что сообразил быстро – нужно было только повернуть ручку, заводящую язычок замка. Справившись с этой задачей, я заработал только легкий штрафной. «Мама» удивленно воскликнула:

- Чего ты там возишься? – и прокомментировала Федьке. – Да, сынок у нас не всегда уклюжий. Ну, иди сюда!

Мне ничего не оставалось делать, как и дальше разыгрывать из себя неуклюжего недоросля. Я, приобняв «маму», ткнулся носом в ее ухо и буркнул:

- Привет, мам. Как папа?

Кажется, мои слова прошли без проблем, так как женщина, только слегка странно на меня взглянув, ответила:

- Нормально. Проходите мальчики, я уже чай приготовила и на стол накрыла, так что сильно не задержу.

И все-таки мать не обманешь – что-то она заподозрила. Ведь можно сделать что-то не так один раз. Но, если годами наработанные традиции ломать подряд одну за другой (а я их естественно ломал какими-то мелкими деталями поведения), тут любой насторожится, а уж мать и подавно. Я постарался расслабиться в надежде, что тело само подскажет какие-нибудь Женькины ужимки.