16 Услышав это, с радостью глубокой Приветил мавров капитан отважный, И мусульман - исчадие порока На борт армады пригласил бесстрашно. И приняли гостей своих жестоких Лузиады, меж тем как битвы страшной Кровавый час уж мавры предвкушали И смерти христиан в душе алкали. 17 И к устью каравеллы поспешали, Чтоб запастись водою питьевою, А на брегах неверные стояли, Готовые к предательскому бою. Дружину Луза перебить желали, Предав армаду славную разбою. Чтоб Мозамбика смыть позор кровавый, Решили мавры бой начать неправый. 18 А дети Луза с якоря снимались И, радостные кличи издавая, На верные ветрила полагались, К реке зловещей резво поспешая. Но силы вновь небесные вмешались В судьбу лузиад, и, спасти желая Народ любимый, с неба Эрицина Спустилась в океанские пучины. 19 Из пены моря в мир пришла Киприда, И все моря богине подчинялись, И стайкой оживленной нереиды Со всех морей вокруг нее собрались. Явившись под Венерину эгиду, С бессмертной девы моря пошептались И принялись с неугасимым рвеньем Препятствовать армады продвиженью. 20 И девы моря бурю вдруг подняли, Играя серебристыми хвостами. Вокруг армады волны нагнетали, Взрывая воды мощными пластами. Нерина с Низой море возмущали, Ныряя под огромными валами. А Дото смело ринулась в пучину, Вздымая океанские глубины. 21 Неслась Венера, оседлав Тритона, Спеша вернуть любимую армаду. Тритон пленился дочерью Дионы, И ноша стала чудищу отрадой. И, чтя слова Венеры неуклонно, Промчались нимфы через все преграды, Свои ряды бесшумно разделили И каравеллы Гамы окружили. 22 И флагману богиня преградила Путь к берегам недобрым и опасным. Цепь нереид глубины возмутила, Чтоб флот спасти от гибели ужасной. Толкая корабли с изрядной силой, О кили грудью опершись прекрасной, Морские девы флот остановили, От берегов враждебных удалили. 23 Как летом муравьи спешат в волненье Себе приют от зимних стуж устроить, Тяжелый груз влачат в изнеможенье, Чтоб в черный день себя не беспокоить, Превосходя самих себя в раденье, Стремятся бремя тяжкое удвоить, Так нимфы все усилья приложили И лузитан от смерти оградили. 24 И вопреки желанью мореходов, Ветрила вспять от бухты повернулись. Стремясь покинуть гибельные воды, Прочь от Момбасы корабли рванулись. Когда неслась армада на свободу, Рули в руках у кормчих содрогнулись. Чуть не столкнувшись с валуном громадным, На волю флот помчался безоглядно. 25 Тут шум и крик поднялся на армаде, Такую брань матросы изрыгали, Что, словно пушек слыша канонаду, Испуганные мавры задрожали. Казалось им - пора просить пощады, И замысел их гости разгадали, И небо ниспошлет им наказанье, Достойное их мерзостных деяний. 26 К своим челнам туземцы побежали, Объяты жалким страхом перед боем, Одни в пучину бурную ныряли, Другие в лодки ринулись гурьбою. Скорей погибнуть в море бы желали, Навек простившись с жизнью дорогою, Чем с ходу начинать без промедленья С дружиной Луза доблестной сраженье. 27 Вот так ликийцы, гневною Латоной Когда-то превращенные в лягушек, Лишь только шум услышат над затоном, Из тины выставляют вмиг макушки. От берегов толпою полусонной Торопятся забраться в глубь речушки И, сбившись в кучу, робкою гурьбою Теснятся под прозрачною водою. 28 Бесславно враг коварный разбегался, И, в страхе перед карой неизбежной, За ним презренный кормщик увязался, От Гамы ноги унося поспешно. А капитан отважный опасался, Что смерть скрывает океан мятежный. И бросил якорь Гама благородный, Боясь столкнуться со скалой подводной. 29 Увидев бегство негодяя злого И мавров торопливое отплытье, Постиг людскую хитрость Гама снова, И, вспоминая прошлого событья, Он к небесам вознес благое слово И к Богу обратился с челобитьем, Поняв, что сверхъестественная сила От гибели армаду защитила. 30 "О, - восклицал он, - день необычайный! О, небесами явленное чудо! О, враг коварный, мерзостный и тайный, О ложь, подстерегающая всюду! Кто избежал бы кары чрезвычайной, Преодолел бы испытаний груды, Когда б само Благое Провиденье Нам, беззащитным, не дало спасенья? 31 Нам промыслом божественным открылась Тщета и слабость наших упований. За нас благая сила заступилась И нас спасла от страшных истязаний. Какое лицемерие таилось Под маскою объятий и лобзаний! Когда б не небо, было б невозможно Разоблачить обманщиков безбожных. |
