38 То дикари нагие сотворят, Что ратоборцам было не под силу. И палками простыми сокрушат Того, кого праща всегда щадила. И сим невольно Божий суд свершат, Отверзнут двери сумрачной могилы. То, что зовут иные злой судьбою, Есть Провиденье Божие Святое. 39 Но, - возгласила нежная сирена, Я вижу, море кровью набухает И Кунья, флотоводец дерзновенный, Пожару Браву с Ожей подвергает. Извечно дальний брег страны полдневной Бессмертного героя вспоминает. В чужих морях затеряны и ныне Те острова, что Куньи носят имя. 40 И в отблеске зарницы негасимой Грядет в Ормуз с отборными войсками По морю Албукерк непобедимый, На дерзких персиан обрушив пламя, И мнится, Божий херувим незримо Простер покров над вашими полками. И обратил на персов оробелых В час роковой их собственные стрелы. 41 И не спасут и горы соляные От разложенья трупы супостатов, И Албукерка залпы громовые Под небом раздадутся Калайата, Бахрейна перлы, светом налитые, Как дань пришлет герою край богатый. И склонит выю гордый перс под игом, Покорствуя лузиадам великим. 42 Я вижу ветви трепетные пальмы, Которыми Виктория венчает Того, кто у брегов чужих и дальних Великий Гоа дерзко покоряет! Но, дней приход предчувствуя печальных, Он остров вожделенный оставляет, Пообещав, что вскорости вернется, С Фортуной да и с Марсом разочтется. 43 И вот уже опять на стогнах града Его войска индийцам угрожают. Презрев все копья, стрелы и засады, Язычников и мавров усмиряют Так яростно, что в гневе беспощадном Голодным львам они не уступают, И славят день страдалицы невинной, Принявшей тяжкий крест Екатерины. 44 И ты, Малакка, что средь вод Авроры В довольстве изобильном пребываешь, Забудешь о своем величье скоро И новых повелителей признаешь. Напрасно ныне стрел каленых горы Ты ядом сокрушительным питаешь. Малайцы и яванцы во кручине Склонятся перед Лузовой дружиной". 45 Хвалу и славу долго воздавала Воителю красавица сирена, Но даже и она не умолчала О ярости властителя безмерной. Ведь тот, кого Виктория венчала, Кто доблестью отмечен несомненной, Сподвижникам быть должен верным другом И врачевать обязан их недуги. 46 "Когда нужда и тяжкие лишенья Солдат, видавших виды, угнетают И стрелы смерти, угрожая мщеньем, Над воинами храбрыми витают, Лишь злые души с небывалым рвеньем На казнь своих собратьев отправляют За сладкий грех, присущий нам извечно, Безвестный лишь глупцам бесчеловечным. 47 Когда б еще над девой непорочной Свершил насилье португал злосчастный Иль от семейных уз, святых и прочных, Он даме предложил бежать прекрасной, Увы, но нет... всех бед его источник В рабыне заключался сладострастной. Хоть слава Албукерка осеняет, Ее пятно позора омрачает. 48 Когда влюбился Апеллес в Кампаспу, Великий Александр по доброй воле Расстался с чаровницею прекрасной, Чтоб не томился живописец боле. Когда ж Арасп, потерянный, несчастный, Признался Киру, что, себе на горе, Пантеею пленился он прелестной, Пред ним блиставшей красотой небесной, 49 Суровый перс, почтив любви законы, Легко простил отважного героя, И долго тот служил опорой трону, Хранителем земли родной покоя. И Болдуин, любовью распаленный, Увел Юдиту дерзостной рукою, Но Карл, ему прощение даруя, За дочерью дал Фландрию благую". 50 Но, к песне вдохновенной возвращаясь, Суареша волшебница почтила, Пред коим, горьким страхом проникаясь, Аравия взор робкий опустила. Его Зейла, слезами заливаясь, О милосердье горестно молила, Пред ним Медина гнусная дрожала, К его стопам Бербера припадала. 51 "И славную корицей Тапробану, Что в зарослях душистых утопает, Дань приносить корой благоуханной Дружина Луза быстро заставляет. В Коломбо, граде, Богом Лузу данном, Свой стяг Суареш властный водружает, На башне реет флаг непобедимый, От бед небесным промыслом хранимый. 52 Но, рассекая волны Эритреи, Уже Секейра гордый поспешает Туда, где, в рощах пальмовых пестрея, Земля царицы Савской пребывает. Массауа, противиться не смея, Водой героя властного снабжает, И к островам плывет он отдаленным, Познать земные тайны устремленный. |
