Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Я так полагаю, они заселились через пролив Яркий? — спросил я.

— Возможно, но не исключено, что раньше, где-то на околице Урании, существовал ещё один проход или даже несколько, которые после оледенения материка вполне могли закрыться ледником и сейчас являться источником полноводных рек, например, реки, названной моим именем.

— Это интересная мысль, — произнёс Саммерли. — Жаль, что только мы не достигли истока этой реки.

— Согласен, — продолжил зоолог. — Да, но совершенно не обязательно, чтобы мы увидели проход именно там, — задумчиво произнёс он и, несколько приободрившись, продолжил. — Итак, пойдём дальше. Существовавшее здесь море, на месте которого сейчас находится море Ящеров, должно было вскоре обмелеть — в те времена уровень воды постепенно уменьшался, — и динозавры без проблем должны были пробраться на остров Юрский, а также на все остальные территории, окружавшие его. Естественно, кроме Триасового залива, который на тот момент уже должен был стать неприступным. Не будем вдаваться в подробности того, каким образом всем этим динозаврам удалось просуществовать здесь так долго, — это уже тема для отдельного разговора — а продолжим рассматривать основные моменты в истории Урании. Миллионы лет спустя, во время очередного поднятия уровня мирового океана, море Ящеров стало вновь наполняться водой, однако только до тех пор, пока оно не отделило остров Юрский, местность у реки Живописной, а так же территорию у правого русла реки Пещерной от остальной территории Урании. Судя по всему, у Пещерной реки тоже когда-то обитали представители Юрского периода. Затем то ли через перешеек у пролива Яркого, то ли через какие-то иные пути, о которых мы недавно говорили, сюда со временем начали проникать динозавры и семена растений Мелового периода. Они были гораздо совершеннее, чем их юрские собратья, поэтому быстро вытеснили их с территорий, на которых Меловая флора и фауна обитает до сих пор, — с этими словами он указал на карте Урании местности по обе стороны горного хребта, отделяющего Палеогеновый залив от моря, на которых мы встречали динозавров Мелового периода. — Таким образом, здесь появились представители трёх периодов развития жизни на Земле. Затем море расширилось опять, образовав пролив Яркий, Палеогеновый залив и основание реки Меллоуна. И всё бы так и продолжалось, если бы не начавшееся через миллионы лет после этого общее похолодание на Земле. Судя по всему, именно тогда динозавры и начали умирать. Словно всепоглощающий мор прошёлся по Земле, оставляя в живых только самых сильных животных, которые смогли выжить в тех условиях. Динозавры же Урании оказались надёжно защищены под Ураном от всяких погодных изменений, поэтому, не смотря ни на что, они выжили и ещё много миллионов лет просуществовали на этой территории.

— А затем в окрестностях реки Меллоуна поселились представители Палеогенового и других периодов, которых в свою очередь отделил от окружающего мира ледник, закрывший последнюю незащищённую сторону страны Урании, — продолжил мысль профессора его коллега.

— Да, абсолютно верно, — согласился с ним Челенджер. — Здесь остаётся только отметить один немаловажный факт, заметно повлиявший на очертания берегов у Птичьего моря. Дело в том, что в то время, когда на большей части поверхности Земли нарастали ледяные шапки, и всё покрывалось огромной толщины ледниками, уровень мирового океана очень заметно начал падать. И это не могло не отразиться на Урании. Поэтому именно с этими перепадами отметок воды и связано существование обоих водопадов на реке Меллоуна. Это вполне очевидно, так как, учитывая разницу в отметках уровня воды Птичьего моря и уровня верха второго водопада, можно подсчитать превышение одной точки над другой. Если всё, что я сказал выше верно, то эта разница должна приблизительно равняться разнице отметок между уровнем мирового океана сейчас и его уровнем примерно шестьдесят пять — семьдесят миллионов лет назад. Считать нам, к счастью, ничего не придётся, так как эта разница уже была подсчитана несколькими авторитетными учёными, в справедливости выводов которых я не имею права сомневаться, большей частью потому, что их гипотеза подтвердилась нашим открытием. Итак, если сложить высоты обоих водопадов и прибавить к этому уклон реки Меллоуна, по всей его длине от второго водопада и до Птичьего моря, то примерно, так как без точных измерений, получим около 160-ти футов. Однако по гипотезе, эта разница должна составлять около 200 футов. Куда же подевались ещё четыре десятка? — он сделал продолжительную паузу, с вопросительной ухмылкой посмотрев на нас, совершенно не предполагающих, каким образом можно снивелировать эту разницу.

— И куда же? — наконец, поинтересовался лорд.

— А вот это самое интересное, кстати, подтверждающее ещё одну гипотезу, выдвинутую совсем недавно. Мы уже как-то упоминали её, когда разъясняли между собой, каким образом местные вулканы пребывают в постоянной сейсмической активности.

Капитан Джеймс непонятливо посмотрел на нас, так как рассказать ему всё мы так и не успели.

— Ах да, — вспомнил я. — Было такое. Капитан, вы не против, если мы вам позже расскажем?

— Хорошо, — согласился тот, кивая мне головой и оборачиваясь к Челенджеру. — Только, профессор, не томите, рассказывайте, что вы думайте.

— Разумеется, — он всё-таки выдержал ещё небольшую паузу, а затем продолжил. — Итак, вспомним гипотезу о погружении материка Антарктиды в глубь Земли под действием огромной массы заледеневшей над его поверхностью воды. Исходя из расчётов по данному участку, на который давят не самые тяжёлые ледники, эта разница как раз и составляет те сорок футов и даже чуть меньше, что вполне укладывается в мою теорию!

Мы согласно кивнули. Профессор вновь был на высоте.

— Теперь следует затронуть некоторые вопросы, касающиеся жизнедеятельности Урании, — продолжил профессор. — Каким образом на этой, ограниченной абсолютно от всего мира территории, возможно существование какой-либо жизни, растительной или животной? Так как жизнь животного мира всецело зависит от растений и воды, питающей их, то остаётся рассмотреть лишь растительный фактор. Как известно, для любых растений основным фактором их процветания и жизни является процесс фотосинтеза. Обычные растения подвергаются фотосинтезу при помощи попадания на их листья солнечных лучей. Но в Урании такой возможности для растений нет, так как их полностью ограждает от солнца стекло Урана. Каким же образом здесь происходит этот жизненно важный процесс? — он выдержал паузу, вновь окинув нас вопрошающим взглядом. — Естественно простого ответа здесь быть не может. Я не очень силён в ботанике, но попытаюсь донести до вас основы своей теории и надеюсь, что наш профессор биологии, — зоолог указал на Саммерли, — согласится с моими выводами.

Челенджер на некоторое время погрузился в свои мысли, видимо, подготавливая то, о чём он хотел нам сообщить, а затем вновь продолжил:

— Всем вам, наверняка известно, что, поместив какой-либо цветок за оконное стекло, тот продолжит жить, так же как и на природе, продолжая процесс фотосинтеза. Следовательно, можно сделать вывод, что стекло не мешает проистечению этого процесса. То есть, растения, помещённые даже под такое толстое и не качественное стекло, как Уран, имеют много шансов на выживание. Однако не стоит забывать о том, что эта местность расположена в области Южного полярного круга и на полгода каждый год погружается во мрак, в абсолютную тьму. Животные к подобным переменам способны быстро привыкнуть, поэтому здесь ничего непонятного нет. Но как же тогда в этом случае ведут себя местные растения? Ведь в спячку они впасть не имеют никакой возможности, так как для местных травоядных, потребляющих зелёные растения просто в невероятных количествах, подобные перерывы в снабжении едой могут стать катастрофическими. Я не знаю точно, как эти растения здесь проживают в подобных условиях целый год, но могу предположить, что в этой их способности выживать могут быть задействованы и местные вулканы. Вспышки этих вулканов при извержении, а так же свет от изливающейся из них лавы, отражённый от Урана и тысяч стёкол-зеркал, окружающих плотным кольцом эту территорию, попадают на листья растений и тем самым, судя по всему, участвуют в их фотосинтезе. Повторюсь, что это остаётся лишь моим личным предположением, но другого способа объяснения растительной жизни здесь я не вижу.

74
{"b":"139693","o":1}