Когда наконец предоставилась возможность отправиться в Лондон, они оба с радостью ухватились за нее, правда, каждый по своим собственным соображениям. Двор находился в Вестминстере, и брат Роберта, лорд Винчестер, предложил им после февральской оттепели пожить в его южном поместье.

Они гостили в его большом каменном доме в Саутуорке, за Темзой – в пригороде, где жила лондонская знать, – когда однажды гонец принес письмо для Элейн. Она взяла его в надежде, что Роберт не узнает об этом, но тот уже стоял рядом. Печать была стерта, и Элейн не могла сразу узнать ее.

– Это письмо, мадам, – сказал Роберт с кривой улыбкой, которую Элейн уже успела возненавидеть. – Позвольте, я взгляну!

– Оно адресовано мне, сэр! – Голос Элейн дрожал от напряжения и ярости. – Неужели вы пожелаете читать мои любовные письма? Что подумают мои поклонники? – Она увидела удивленно приподнявшиеся брови семьи мужа, стоявшей поодаль, и заставила себя улыбнуться.

Элейн была уверена, что письмо было написано Ронвен. Господи, как же она додумалась послать его прямо сюда! Три месяца минуло с того холодного зимнего вечера, когда Ронвен и Лунед покинули замок Честер, и до сих пор о них не было известно ничего.

– Если это любовное письмо, дорогая, тогда твоему мужу тем более стоит взглянуть на него. – Роберт деланно засмеялся. – Должен он, в конце концов, узнать, кто этот твой тайный воздыхатель! – Шагнув вперед, он выхватил письмо из ее руки. Элейн увидела, как его брат, граф Винчестер, удивленно и явно неодобрительно смотрел на Роберта. Элейн поняла, что он вообще не слишком любил своего младшего брата, и его приглашение было следствием простого любопытства, вызванного новой невесткой.

Элейн с затаенным испугом смотрела, как Роберт сломал печать на письме и углубился в чтение. Через какое-то время он поднял голову, но его лицо было скорее радостным, чем злым.

– Это от твоей тетки, королевы Шотландции, – сказал он. – Она прибыла в Лондон и хочет, чтобы ты навестила ее.

– Тетя Джоанна? – Элейн была ошеломлена этим неожиданным известием. – А король? Разве король Шотландии не приехал вместе с ней? – Сказав это, Элейн спохватилась, что слишком явно интересуется королем. Ее сердце забилось сильнее, и, чтобы не выдать себя, она уставилась заблестевшими глазами в пол.

– Конечно, нет! – Роберт бросил письмо на стол. – Королева ездила на поклонение гробнице святого Фомы в Кентербери и сейчас возвращается в Шотландию.

– Тогда я обязательно должна повидать ее. – Элейн не могла скрыть своей радости. – Я видела тетю Джоанну очень давно, и тогда она была больна. Я навещу ее прямо сегодня!

– Ты навестишь ее тогда, когда я позволю тебе, – многозначительно сказал Роберт, – и конечно же я отправлюсь к ней вместе с тобой.

– А разве королева хочет видеть и вас тоже? – Элейн изумленно взглянула на него.

– Ты не поедешь одна. – Роберт взял письмо со стола, медленно пересек комнату и, подойдя к камину, бросил письмо в огонь. Элейн так и не смогла прочитать сама ни строчки.

– Роберт, ты не можешь прийти к ее милости королеве Шотландии, если она приглашает Элейн на частную семейную встречу! – Лорд Винчестер помрачнел. – Я слышал, что королева еще не вполне здорова, и она едва ли захочет принять тебя!

– Тогда и Элейн подождет, пока она не поправится! – сердито проговорил Роберт. – Все равно она будет занята эти дни – при дворе, со мной. Завтра мы должны явиться к ее дядюшке, не так ли?

Для этого визита Роберт уже заказал себе, за деньги Элейн, конечно, новый гардероб: вышитую рубашку с длинными рукавами, поверх которой должен был надеваться рыцарский плащ. К этому полагались и новые чулки, украшенные подвязками малинового цвета, и мягкие башмаки с серебряными пряжками. Венчать это великолепие должна была накидка, подбитая горностаевым мехом. Для жены Роберт лично выбрал серебристое платье, которое она не надевала со дня свадьбы, и головной убор, подаренный к свадьбе королевой Шотландии. Советоваться с Элейн Роберт не стал.

Элейн не спорила. Ей было совершенно не важно, что надеть; важнее всего было остаться хотя бы на несколько минут наедине с королем, и она боялась, что это окажется невозможным. Элейн хотела, чтобы король узнал, наконец, к чему привело его решение о ее браке с Робертом де Куинси. Кроме того, ей нужно было попытаться получить помилование для Ронвен.

От самой Ронвен до сих пор не было никаких известий. Элейн не могла даже предположить, где они с Лунед скрываются, а узнать это было неоткуда. Слугам она довериться не могла; они, безусловно, любили ее, но она не хотела подвергать никого опасности, зная мстительный нрав своего мужа. Однажды она стала свидетелем того, как Роберт до полусмерти избил кнутом мальчика-слугу за то, что тот уронил таз с водой и забрызгал башмаки хозяина. Так что если кто-то и мог бросить вызов Роберту де Куинси, то только она, его жена. И она на свой страх и риск бросила ему этот вызов.

На следущее утро графиня Честер и ее муж направились в Вестминстер на королевскую аудиенцию, проходившую во дворце рядом с недавно построенной часовней Богородицы, где покоился прах святого Эдуарда-исповедника. На троне восседал сам король Генрих, рядом с ним – молодая королева Элеанор, а чуть дальше – королева шотландцев Джоанна и Маргарет, графиня Пемброк.

– Как тебе нравится твой новый муж, племянница? – Король весело приветствовал Элейн, после чего взял за руку королеву. Элейн, присев в реверансе, не ответила; лицо ее было бледным, и она только тихо промолвила:

– Рада видеть вас, дядя.

Король, мельком взглянув на Роберта, склонившегося в непомерно вычурном поклоне, слегка поморщился, а затем продолжил:

– Как видишь, здесь и твоя тетя Джоанна, и принцесса Маргарет. Они пришли ради тебя, когда узнали, что ты здесь сегодня. – С этими словами Генрих улыбнулся сначала сестре, а потом своей бывшей возлюбленной.

Джоанна выглядела очень бледной и усталой. Она улыбнулась Элейн, но в глазах ее застыла печаль.

– Надеюсь, милая, – сказала она, – что ты навестишь меня в моем временном пристанище, в Тауэре. Ты, наверное, знаешь, что я возвращаюсь в Шотландию, и я хочу поговорить с тобой.

– Конечно, ваша милость, я буду очень рада, – Элейн улыбнулась в ответ, – если только смогу убедить мужа позволить мне покинуть его ненадолго. – Она постаралась придать своим словам шутливый оттенок, но все безошибочно уловили в них скрытую горечь.

– Я уверен, что он позволит тебе навестить любого, кого ты пожелаешь, Элейн! – Король Генрих приподнял бровь. – Не в первый раз уже король чувствовал угрызения совести из-за того, что он, по-видимому, слишком поспешно выдал замуж свою племянницу. Он успокаивал себя тем, что Роберт был красивым щеголем, и надеялся, что он окажется куда лучшим мужем, чем вечно больной граф Честер, но, увидя Элейн и Роберта рядом, он вдруг почувствовал, что ошибся. Подобострастная улыбка Роберта не коснулась его глаз – они оставались холодными и злыми. И как бы элегантно он ни выглядел – а король опытным взглядом отметил покрой платья Роберта, – от Генриха не укрылись ни заносчивость, ни самодовольство, ни та показная власть, с которой Роберт держал жену за руку. Генрих пристально смотрел, как пальцы Роберта с силой смяли шелковый рукав платья Элейн.

– Приказываю вам, сэр Роберт, остаться здесь и послужить мне некоторое время, – твердым голосом произнес Генрих. – Кроме того, вам надлежит позволить вашей жене навестить свою тетку в любое удобное для нее время!

Но благодарность, которую он прочитал в глазах Элейн, не принесла ему успокоения.

Тауэр, Лондон. Февраль 1238

– Почему ты вышла за него замуж? – спросила Джоанна. Она сидела на постели, откинувшись на подушки. Ее фрейлины были отосланы в дальний конец комнаты, поэтому она могла говорить с Элейн свободно.

– У меня не было выбора. – Элейн коротко рассказала ей обо всем, и глаза ее тетки округлились от удивления и ужаса. – Я знаю, что Александру об этом не было известно. Он рассказал мне, что они встретились с Генрихом в Йорке, и речь зашла о тебе. Генрих сказал ему, что ты согласилась на этот брак и даже была рада. – Джоанна легла и закрыла глаза. – Он был недоволен тем, что ты выходишь за человека без титула. Александр думал, будто ты отчаянно влюбилась в этого молодого человека и король пошел навстречу твоему капризу.