Эван хотел ответить, что это не так, но уже заговорил Сан-Тар IV:

— Итак — перед вами цель, к которой послало нас Ноктское правительство. Вскоре мы приступим к выполнению возложенной на нас миссии.

И, нажав на кнопку, приказал:

— Доложить о состоянии "Спасителя".

Компьютерный голос начал рассказывать:

— "Спаситель" вышел в условную точку наблюдения. Сейчас его скорость равняется нулю. Включены вспомогательные двигатели, предотвращающие падение «Спасителя» в дыру.

Только теперь Эван обратил внимание на окружающие их миры.

Миры эти, по большей части, имели белый или светло-серый окрас. Бесстрастный голос компьютера констатировал:

— Температура за бортом «Спасителя» — минус 15 градусов. По мере приближения к дыре, температура падает. На расстоянии в тысячу километров от дыры — температура равняется минус сто градусов. Полностью подтверждены предыдущие показания наших зондов. Воздух из мирозданья высасывается через дыру. Вместе с воздухом, в неизвестное нам пока что место высасываются и миры. Сейчас мы находимся на расстоянии тридцати восьми тысяч километров от дыры, и скорость движения ближайших к нам миров в сторону дыры равняется ста километрам в час. Однако, по мере приближения, эта скорость возрастает, и при входе в дыру равняется шестистам километрам в час…

Надо ли говорить, что чувства Эвана были взбудораженными? Вот он вскочил со своего места, и громким голосом проговорил:

— Надо ли объяснять вам, людям учёным, что своей белой окраской миры, возле которых мы сейчас пролетаем, обязаны именно низкой температуре? Замёрзли реки и озёра, а влага, которая как известно, в нормальных мирах выступает из почвы и питает растения, здесь также обратилась в лёд или в снег.

Утомлённые нудной речью Сан-Тара IV, участники экспедиции с интересом смотрели на Эвана — вот он, настоящий герой. Его интересно было слушать, его слов ждали.

А Эван продолжал:

— Наверняка, жители этих миров страдают. Возможно, многие из них уже погибли…

Один из участников экспедиции вставил:

— Если верить расчетам компьютерам, у них уже два месяца такая аномально низкая температура.

Сан-Тар IV насупился и спросил сурово:

— Так и что вы предлагаете?

— Я предлагаю спасти некоторых жителей этих обречённых миров, — торжественно, как и полагается положительному герою, сказал Эван.

Сан-Тар IV нервно рассмеялся. Нервность его смеха обуславливалась тем, что не был уверен в своих силах, а о большой популярности Эвана прекрасно знал.

Эван говорил:

— Конечно, мы не сможем спасти всех, но попытаемся спасти хотя бы самых достойных.

— Вот залатаем дыру, тогда и спасём. И не нескольких, которые были бы унесены за пределы мирозданья, если бы не торжество…

— Но сколько займёт процесс латания дыры? — спросил Эван.

— А будто ты не знаешь. При благоприятных условиях — пятнадцать часов. Пока мы подлетим к дыре, расположим и запустим там своё оборудование, вылетят и эти и ещё сотни других миров, но затем эта катастрофа будет остановлена.

— Но хотя бы некоторых, лучших…

— Нет! Мы не станем никого брать на борт. «Спаситель» не резиновый.

— Я понимаю, но всё же…

— Это просто нелогично, Эван. За спасением этих «лучших» мы потеряем время. Это могут быть часы или даже дни… Так что несложно подсчитать, сколько миров вылетит напрасно, ради спасения этих "лучших".

Тут Эван понял, что капитан Сан-Тар IV прав. Он, Эван, поддался чувствам, а в некоторых случаях логика сильнее чувств. Тем ни менее, Эван не собирался сдаваться полностью. Он сказал:

— Мы, по крайней мере, можем посмотреть увеличенное изображение ближайшего к нам мира?

— Почему бы и нет? Очень даже и можем, — ответил капитан, а затем отдал команду — вывести на экран увеличенное изображение той области ближайшего мира, на которой, согласно датчику, было зафиксировано некое движение.

И вот на всю стену появилось изображение обледенелого поля. Во льду была прорублена дорога, и по дороге этой двигалась многочисленная процессия. Составляли эту процессию необычайно худые, толи люди, толи скелеты. С ног до головы завёрнуты были эти существа в толстые ткани, но так как ткани не шились специально, а были сделаны только в последние трагические месяцы, то и выглядели они как рваньё.

Но вовсе не скелетообразные существа привлекали к себе внимание всех присутствовавших в кают-зале «Спасителя». Дело в том, что своей передней части процессия уплотнялась, там существа шли кругом и несли на вытянутых руках над своими головами, окольцованную обручем из голубого металла драгоценность. Этой драгоценностью был камень. По-крайней мере, трёх метров в диаметре, он казался бесконечно уплотнённым небом, в котором скопились тысячелетия благодатного, жизнь несущего света. Простой взгляд на этот камень успокаивал душу, согревал сердце. Страхи, кошмары уходили, и уже шли воспоминания и мечты приятные. Хотелось улыбаться, и многие действительно улыбались — впервые за шесть напряжённого и страшного полёта на "Спасителе".

Та женщина, которая раньше сидела рядом с Эваном, вдруг вскочила, схватила его за руку, и воскликнула громко:

— Какая невиданная красота! Неужели мы позволим, чтобы её высосало в ледяную черноту, откуда нет возврата…

В кают-зале раздавались испуганные голоса: "Не позволим! Спасём! Это не сложно для нас…."

Даже лицо Сан-Тара IV, прежде каменно-неприступное, теперь дрогнуло, и некий отблеск красивого чувства отразился на нём. Капитан проговорил:

— Да, действительно — это сокровище, которое украсит Нокт. Мы должны спасти его во имя Закона и Правительства.

Эван сделал ещё один шаг вперёд и заявил громко:

— В числе других участников экспедиции я спущусь вниз.

Державшая его за руку женщина также громко сказала:

— Я, как специалист по контактам с инопланетными формами жизни, также спускаюсь туда, — и уже значительно тише, обращаясь только к Эвану, добавила. — Меня зовут Лючия Айя, и я специалист по самым разным контактам.

Эван подумал: "Знаю я, что тебя зовут Лючией Аейя. Это не сложно было запомнить, также как и имена всех остальных участников экспедиции. Ведь шесть месяцев уже летим. Напрашиваешься мне заменой Мэрианны Нэж? Что ж, герою комиксов, роль которого я небезуспешно играю, полагается, время от времени, менять своих любовниц-красоток. Правда, эта Лючия Аэя далеко не красотка, но на это можно закрыть глаза — сойдёт. А что касается большой, романтичной любви, то я в неё не…"

Тут разом несколько голосов воскликнули:

— Посмотрите только, что они делают!

Скелетообразные существа положили драгоценный камень на алтарь, расположенный посреди поля. Затем они достали молоты, которые, как казалось, весили больше их худющих тел и с большой силой, очень быстро начали бить по драгоценности.

В кают-зале слышались выкрики:

— Они же расколют! Остановите и!

Сан-Тар IV вновь проявил логическое мышление, достойное капитана. Он сказал:

— Если это настоящий драгоценный камень, то от ударов простыми молотами ему ничего не будет…

Страсти немного улеглись, а Эван сказал:

— Всё же не советую вам откладывать спуск…

А из драгоценного камня появилась радуга. И чем дольше и сильнее били молоты, тем отчётливее, гуще становилась радуга. Она вытягивалась к соседнему миру, до которого было около двухсот километров.

Лючия Айя ещё сильнее сжала руку Эвана и проговорила мечтательно:

— Ах, как было бы замечательно, если бы такие радуги связали все-все без исключения миры. Как бы украсилось наше мирозданье!

— Ну всё! Хватит! Тише! — это Сан-Тар IV в очередной раз проявил командные нотки. — В состав экспедиции назначаются…

В состав мини-экспедиции, к миру получившему условное обозначение «Лёд-1», помимо Эвана, назначалась Лючия Айя, а также и ещё пять человек.

Конечно, не было надобности сажать на поверхность «Льда-1» весь «Спаситель». Для таких вот случайных спусков предназначались несколько грузовых и исследовательских аэроциклов, стоявших в ангаре, внутри огромного "Спасителя".