Штюрмер. – Я себе мог объяснить только тем, что он, вероятно, просил деньги на издание своего журнала.

Смиттен. – Известна ли вам личность Бурдукова?

Штюрмер. – Я его знал, но не вижу его второй год.

Смиттен. – Он субсидировался когда-нибудь Министерством Внутренних Дел?

Штюрмер. – При мне никогда.

Смиттен. – Может быть вы знаете, у кого он состоял, когда требовал материальную поддержку?

Штюрмер. – Насколько я знаю, числился в Министерстве Внутренних Дел. Затем, я слышал, что он был откомандирован в комитет.

Смиттен. – Он не состоял в числе тех лиц, которые были на учете Министерства Внутренних Дел, в качестве лиц, принадлежащих к кружкам сомнительного характера?

Штюрмер. – Он был очень близок. Он получил наследство от князя Мещерского: «Гражданин».

Соколов. – Я слушал ваши ответы на вопросы другого члена Комиссии. Мое внимание обратило ваше выражение, что вы познакомились и увидели кружок, группирующийся вокруг Распутина.

Штюрмер. – Дамский кружок, я знаю, что там была барышня Головина.

Смиттен. – Фрейлина?

Штюрмер. – Да, кажется, фрейлина ее мать, затем я упомянул о Вырубовой. Я не знал этого кружка.

Соколов. – Вы видели этот кружок или слыхали о нем?

Штюрмер. – Слыхал.

Соколов. – От кого?

Штюрмер. – В отчетах.

Соколов. – В отчетах ваших филеров, охранников?

Штюрмер. – Да.

Соколов. – Вы слыхали, что государь назначает Протопопова, а вы приехали, чтобы своих кандидатов назначить?

Штюрмер. – Когда я приехал, государь сказал: «Я исполняю просьбу Протопопова, передайте А.А. Хвостову, что я благодарю и увольняю его».

Соколов. – Вы ваших кандидатов не указывали?

Штюрмер. – Я был не подготовлен, что министром внутренних дел будет Протопопов.

Соколов. – Государь не сказал, чем он руководствовался?

Штюрмер. – Извините, может быть вам кажется это странным, но государь не держался той системы, чтобы предоставлять выбирать. Когда он спросит: «На кого вы можете указать?» – тогда другое дело, а предлагать я не могу.

Соколов. – Но некоторых вы предлагали, например, вы предлагали Макарова министром юстиции.

Штюрмер. – Это, когда он меня спросил: «Кого вы имеете в виду на место Хвостова?» я ответил – Макарова.

Соколов. – Какого рода возникали разговоры у вас с государем по поводу назначения министров, из которых вы могли бы вывести заключение, каких взглядов держится государь на систему управления, на характер административной деятельности, на состав администраторов разного рода министерств?

Штюрмер. – Трудно сказать, так много вопросов. По данному вопросу государь выслушивал мнение и затем обращал внимание на него или нет. А какое его было мировоззрение на круг деятельности, мне трудно отвечать.

Соколов. – Когда вы предлагали государю тех или других министров, вы рассчитывали, что государь согласится?

Штюрмер. – Я в прошлый раз уже упомянул: когда я проводил в министры внутренних дел, то я представил государю три имени, из которых два были старые губернаторы, а третий граф Бобринский, но они не прошли.

Соколов. – Когда вы представляли, вы были в расчете, что они пройдут; этот расчет покоился на чем-нибудь?

Штюрмер. – Расчет провести А.А. Хвостова покоился на том, что Хвостов служил в Министерстве Внутренних Дел.

Соколов. – Но, кроме предыдущей деятельности, руководились вы в этом выборе системой политических воззрений того или другого кандидата?

Штюрмер. – Да, конечно.

Соколов. – Какой системой руководились вы в это время, и как эта система отражалась на согласии или несогласии государя?

Штюрмер. – Трех кандидатов на пост министра внутренних дел не утвердили.

Соколов. – Вы на мой вопрос ответили, что при указании бывшему государю кандидатов на пост министра вы руководились не только их опытностью в министерстве, но и их политическими мировоззрениями?

Штюрмер. – Разумеется.

Соколов. – Каковы должны были быть политические воззрения кандидатов для того, чтобы обратить ваше внимание на них?

Штюрмер. – Когда я был членом Государственного Совета, то я черпал из той группы, к которой сам принадлежал, из правой группы.

Соколов – Государь примыкал к этому?

Штюрмер. – Нет, не всегда, трех кандидатов не принял.

Соколов. – Это может быть объясняется тем, что личность не подходит, а вообще вы встречали сочувствие государя к правой системе ваших воззрений или наоборот?

Штюрмер. – Покровский не принадлежал к правой группе – государь назначил, А.А. Хвостов не принадлежал, тоже был назначен. Макаров и Бобринский принадлежали и тоже были назначены.

Соколов. – Вы меня извините, вы ищете такую прямую линию, по которой все шло и под которую все подходило. Скажите, с кем из великих князей или великих княгинь вам приходилось встречаться у государя и беседовать на политические темы?

Штюрмер. – В Царском Селе я не могу вспомнить.

Соколов. – Не только в Царском Селе, но и в Петрограде при дворе, при ваших докладах государю, при ваших обязанностях заведывающего церемониальной частью?

Штюрмер. – За какой же период времени?

Соколов. – Я интересуюсь, приходилось ли вам с кем-нибудь из великих князей или великих княгинь иметь разговоры, аналогичные тем, которые вы имели с императрицей?

Штюрмер. – С великой княгиней Марией Павловной в нынешнем году имел разговор, который сосредоточивался на войне, затем с великим князем Кириллом Владимировичем, Викторией Федоровной, но все эти разговоры были около войны. Все это было отмечено страшным негодованием и обозлением против немцев.

Родичев. – Скажите, вы представляли записку о необходимости выборов в 5-ю Государственную Думу и о способе их организаций. Она недавно обнародована, вы к ней непричастны?

Штюрмер. – (Не слышно).

Родичев. – Я напомню содержание записки, в которой говорится о том, что представляется возможность произвести надлежащее давление на избирателей, их надлежащим образом подготовить и привлечь к участию духовенство, назначить 80 священников в Государственную Думу. В записке этой упоминается о том, что банки не прочь поддержать, что они требуют себе некоторых мест в Государственной Думе. Об этой записке вам ничего неизвестно?

Штюрмер. – О ней я ничего не слыхал, я этой записки не составлял.

Родичев. – Вопрос о подготовлении выборов в 5-ю Государственную Думу при вас не возбуждался?

Штюрмер. – Никакого производства не было.

Родичев. – Вы свидетельствуете о том, что вопрос этот при вас не возбуждался?

Штюрмер. – Разговоров было очень много.

Родичев. – Как же не возбуждался, если разговоры были? Какие разговоры были?

Штюрмер. – Собирались группы и разговаривали. Вообще в городе я слышал очень много разговоров.

Родичев. – У вас в Совете Министров обсуждалось, с министрами и с государем обсуждений не было?

Штюрмер. – Наверно нет.

Родичев. – Затем, относительно ваших действий, весьма крупных действий. Это – вами объявленное повеление о призыве мусульманского населения к работам.[*] Что вы можете сказать?

Штюрмер. – Я не могу подробно рассказать, но это имеется в Совете Министров, там есть все делопроизводство.

Родичев. – Что вы думаете о законности этого распоряжения? Когда вы его сделали, объявили, вы представляли себе, что вы не имеете права этого делать?

Штюрмер. – Вы спрашиваете про то, что произошло потом в Ташкенте?