Когда-то он написал в одном из своих сонетов: «Я в горстке мозга весь…» Теперь эти слова приобрели особый смысл, но в них не было ни горечи, ни отчаяния. Горстка мозга оказалась сильнее солдат, сильнее инквизиторов, сильнее палачей.

Уверенность, что его идеям суждено в корне преобразить жизнь людей, помогала ему претерпеть все. Будущее докажет его правоту. Для человечества есть только один путь — путь к разумной жизни общиной, где блага, производимые природой и людьми, принадлежат в одинаковой степени всем, где каждый человек может полностью развивать все свои духовные и телесные способности.

И наяву и в полузабытьи его мысли были полны Городом Солнца. Он ходил по его улицам, разговаривал с жителями, словно Город Солнца был не мечтой, которая осуществится в будущем, а действительностью. Город Солнца был для него большей реальностью, чем даже тюремная камера, куда он был брошен.

Он был непоколебимо убежден, что господствующий строй, все еще сильный и будто бы прочный, на самом деле уже принадлежит прошлому. Медленно, но неуклонно — через кровавую борьбу, тюрьмы, пытки, мятежи и восстания — человечество идет к Городу Солнца!

До мельчайших подробностей продумывал Кампанелла жизнь соляриев, и с каждым днем картина идеального государства становилась для него отчетливей и ярче.

Ему очень хотелось увидеть снова друзей, внушить им мужество, укрепить их веру, что они борются не за какие-то неосуществимые и похожие на сказку идеалы, а за единственно разумный порядок вещей, который рано или поздно, но восторжествует повсюду на земле.

Он вспоминал свои споры с товарищами, когда те высказывали сомнение, достаточно ли свободна воля людей, чтобы разрушить издавна установленные обычаи и создать новый общественный строй. Друзья упрекали его в непоследовательности, заметив, что он много внимания уделяет астрологии и одновременно проповедует мысль, что стоит только людям по-настоящему захотеть изменить условия жизни, как самая дерзкая мечта может стать реальностью. Вероятно, не всегда его аргументы были достаточно вескими, но теперь он убедил бы каждого. Если человек верит в правоту дела, за которое борется, он в силах перенести любые муки. Разве что-нибудь служит лучшим доказательством свободы воли, чем факт, что человек способен выстоять против любой «вельи» и выйти победителем из любой борьбы, какой бы безнадежной она сначала и ни казалась! Целеустремленный человек всегда внутренне свободен, и в мире нет силы, которая бы одолела его. Кампанелла всем своим существом сознавал, что именно в этом залог прекрасного будущего.

Надо только, чтобы люди поняли новые мысли и решились до конца бороться за их осуществление. Город Солнца будет построен!

Он видел перед собой чудесный Город Солнца с его неприступными стенами и великолепными дворцами. Сколько лет он уже мысленно бродил по его улицам и беседовал с жителями Города, когда на самом деле его окружали безмолвные стены темницы! Как тщательно он вымерял ширину улиц и расстояние между зданиями, когда сам, посаженный на цепь, едва мог, подобрав кандалы, сделать несколько шагов. Ногтем на грязном полу чертил он планы укреплений, пояса построек, площади и проходы.

Вот он приближается к Городу Солнца, проходит сквозь подъемные, окованные железом ворота и начинает свое необыкновенное путешествие.

…Город виден издали. Он «лежит среди обширной равнины, а его центральная часть возвышается на высоком холме.

Все постройки расположены концентрическими кругами, которые одновременно служат мощными укреплениями. Между рядами стен находится ровное и широкое пространство.

Большие палаты построены так, что они составляют со стеной одно целое. Высоко над землей, поддерживаемые красивой колоннадой, тянутся сплошные галереи для прогулок. Попасть в дома можно только с внутренней стороны. В нижние этажи входят прямо с улицы, а на верхние подымаются по мраморным лестницам. Внутренние галереи ведут в прекрасные покои, окна которых обращены на обе стороны стены. Все семь кругов сооружены по одному и тому же принципу. Из одного круга в другой можно пройти через двойные ворота, где идущие наискось ступеньки делают подъем почти незаметным. В самом центре города, на вершине горы, простирается большая площадь и стоит храм, воздвигнутый с изумительным искусством…

Ухудшение, которого Камарделла опасался больше всего, наступило. Жар увеличивался. Врач обнаружил у Томмазо опасные симптомы начинающейся гангрены. Он делал все возможное, чтобы спасти больного, однако не тешил себя надеждами. Против гангрены медицина была бессильна.

Томмазо как-то вдруг сразу понял, что скоро умрет. Пройдет еще несколько дней — и закончатся не выносимые страдания. Смерть избавит его от долгих мук. Смерть!! Все его существо возмутилось против мысли, что вместе с ним умрет и начатое им дело. На его долю выпало огромное счастье — он нашел путь, как изменить всю человеческую жизнь. Он увидел в проповеди жизни общиной свое призвание и свой долг. Когда он это осознал, его охватило страстное нетерпение. Он захотел сразу же начать борьбу за осуществление этих высоких идеалов. Он знал, что этого не достичь одними проповедями. Силу можно побороть только силой! Он стал призывать народ к оружию.

Необходимость перейти от слов к действиям была внутренней потребностью его горячей, дерзкой натуры. Попытка поднять восстание закончилась неудачей. Но не провал заговора больше всего волнует Кампанеллу. Не удалось одно восстание, удастся другое! Если не они сами, то их братья добьются победы!

Больше всего Томмазо мучает опасение, что с его смертью будет потерян правильный путь и умрет задавленная в застенках инквизиции мысль о жизни общиной. Что поднимет грядущих борцов, если сама идея будет погублена, умерщвлена? Почти всех, кого он воодушевил идеями Города Солнца, похватали прислужники инквизиции. Власть имущие постараются, чтобы нигде не осталось и малейшего следа опасной крамолы. Да и много ли толку, если какой-нибудь безграмотный калабрийский крестьянин в глубине души сохранит неясное воспоминание о его проповедях? Смутных мыслей о лучшем будущем всегда много в народе. Каждый сектант говорит о грядущем царстве справедливости. Но никто не знает пути к нему!

Кампанелла не мог простить себе, что перешел к действиям раньше, чем успел по-настоящему широко распространить свои идеи и, главное, изложить их письменно и принять необходимые меры, чтобы они не пропали. Сознание, что он совершил непростительную ошибку, терзало его с первых дней заключения. Неужели он ее не исправит?

Тогда, значит, он не выполнит своего долга перед людьми!

Он должен во что бы то ни стало написать сочинение о Городе Солнца. Не исключено, что друзьям удастся напечатать его книгу. Он умрет, но идеи, ради которых он отдал жизнь, обязательно восторжествуют!

Раньше он мог писать, у него была бумага, чернила, время. Он тратил драгоценные листки на стихи родственницам кастеляна и на «Испанскую монархию». Но он сознательно не писал «Города Солнца» — он не хотел втискивать свои бунтарские идеи в прокрустово ложе эзопова языка, к которому принуждали его тюремные условия. Опасность, что «Город Солнца» попадет в руки инквизиторов, была очень велика. Он не мог говорить во весь голос. Если бы он написал все, что думает, то каждое слово служило бы подтверждением тех обвинений, которыми его донимали судьи. А ведь дело шло не только о его собственной жизни, но и о жизни многих товарищей.

Томмазо верил, что, вырвавшись на свободу, обязательно напишет «Город Солнца».

Он не хотел смириться с мыслью, что теперь все кончено. Неужели он напрасно столько перенес, напрасно симулировал сумасшествие, напрасно сопротивлялся неистовству палачей! Нет, он не должен сейчас умереть!

Он уже не думал о побеге — без помощи Камарделлы он даже не мог дотянуться до кружки с водой. Теперь он мечтал не о свободе, а об отсрочке — о нескольких неделях жизни, которые позволили бы ему написать «Город Солнца». Как он ненавидел смерть!