– Скажите, что мне делать, и я буду.

– Во-первых, вы не должны покидать кровать, пока это не станет действительно необходимо. Сколько времени вы провели в коридоре, пока я ходила в аптеку?

– Недолго...

– Видимо, этого вам оказалось более чем достаточно. Поэтому отныне оставайтесь в постели, Реджиналд, пожалуйста.

Кормакс с трудом поднял тяжелые веки и ответил:

– Все, что скажете, Синтия. Ради вас я готов на все. И не думайте, что я сумасбродный идиот. По крайней мере, сейчас. Неужели вы не понимаете, что мои возражения основаны на стандартах отношений между мужчиной и женщиной. У меня есть гордость, и я не могу позволить вам...

Синтия с улыбкой прервала его:

– Почему бы вам не смотреть на меня как на профессиональную сиделку или медсестру? Это все упростит.

– Синтия, вы ангел милосердия во плоти, но также и женщина, очаровательная молодая женщина. И я не могу не замечать этого, даже в таком состоянии. А сейчас я рискну снова вызвать ваше недовольство и встану. Мне нужно в ванную. – Он скривил рот. – Все так нелепо, вся эта вынужденная интимность... Это неправильно, совершенно неправильно.

С этими словами Реджиналд скрылся в ванной, а когда вернулся, то нашел свою постель чистой и прохладной. Он улегся со вздохом удовлетворения.

– Знаете, Синтия, я чувствую себя слабым, как новорожденный котенок. Что вы делали до того, как пришли сюда?

– Читала.

– Принесите книгу и читайте здесь.

– Но тогда вы не будете спать, Реджиналд.

– Я так или иначе не буду. И мне нужно ваше общество. – Он содрогнулся всем телом и добавил: – Черт, даже не представлял, что обычный грипп может стать таким испытанием.

– Не забывайте, эпидемия восемнадцатого года унесла больше жизней, чем Первая мировая война, – тоном школьной учительницы изрекла Синтия. – Но вам это не грозит, если будете вести себя благоразумно. Могу предложить вам куриного бульона. В вашем состоянии это самое лучшее.

– Может, попозже? Пока просто посидите со мной...

Она вдруг ощутила, что устала от бесконечных пререканий, и уступила.

– Хорошо, но вы все же постарайтесь уснуть.

По пути в гостиную за триллером она взглянула в зеркало и поразилась, как плохо выглядит. Определенно, ухаживать за больным – дело тяжелое, подумала Синтия и с благодарностью вспомнила маму, которая, не жалея сил и отказывая себе во сне, выхаживала ее всего три месяца назад. Вернувшись с книгой, она обнаружила, что настроение ее пациента снова резко изменилось.

– Знаете, я подумал, – мрачно произнес Реджиналд, – что это не самая лучшая моя затея – просить вас проводить здесь столько времени.

– Боитесь, что я заражусь? Ну, теперь уже поздно говорить об этом. К тому же я принимаю витамины, которые мне дала мама. Она верит в них на сто пятьдесят процентов. Хотите, я завтра принесу и вам? – сказала она с улыбкой и очаровательно наморщила свой вздернутый нос.

– Да, – хрипло ответил Реджиналд, внимательно глядя на ее губы. – Улыбайтесь так, и я сделаю все, что пожелаете.

Синтия ошеломленно посмотрела на него, но промолчала, открыла книгу и начала читать. Там, в гостиной, триллер захватил ее целиком, но здесь, в спальне, она постоянно ощущала тревожащее присутствие мужчины, обаятельного мужчины. Тем не менее она заставила себя не отрывать глаз от страниц и регулярно переворачивать их, хотя очень мало понимала в прочитанном. Так прошло не меньше сорока минут. Но тактика себя оправдала: когда она рискнула кинуть взгляд на кровать, Реджиналд спал. С легким сердцем Синтия погрузилась в хитросплетения сюжета, но, когда снова взглянула на своего подопечного, встретила устремленный на нее пристальный взгляд.

– Что? – встревоженно спросила она.

– Я просто думал, – улыбнулся Кормакс, – как это здорово – проснуться и обнаружить вас здесь. Но у вас такой утомленный вид. Вы уверены, что сами чувствуете себя хорошо?

– Абсолютно! И давайте больше к этому не возвращаться. Как насчет бульона, Реджиналд? – Синтия подошла к кровати и попыталась поправить подушки.

– Нет!

– Я просто...

– Я сказал «нет»! Знаете, Синтия, – добавил он, – я передумал. Вам лучше отправиться домой. Я в состоянии сам выпить проклятые таблетки.

Она уставилась на него в крайнем раздражении.

– Так... И в чем же теперь дело?

– В вас.

– О, понимаю. – Оскорбление было тяжелым.

– Ни черта вы не понимаете!

Синтия отошла от кровати и, не глядя на обидчика, ровно, невыразительно произнесла:

– Как бы там ни было, мистер Кормакс, сегодня я останусь в вашем доме. Но только сегодня. Потому что обещала доктору Бриттер и вашему брату. Завтра вы будете справляться с вашими проблемами самостоятельно.

С этими словами молодая женщина резко повернулась и направилась к двери.

– Синтия! – Она остановилась, но не оглянулась. – Я знаю, вы думаете, что я неблагодарный сукин сын. Но я беспокоюсь только о вас, и, поверьте, дома вам будет безопаснее.

Она тяжело вздохнула и повернулась.

– Я устала повторять, Реджиналд, что этот грипп мне не страшен. А теперь постарайтесь не волноваться и отдыхайте. Я зайду к вам позже.

В ответ он пробормотал что-то неразборчивое.

Если бы не опрометчивое обещание смотреть за больным, она с удовольствием поймала бы его на слове и уехала домой. Ей нелегко удавалось мириться с резкими сменами настроения Кормакса и его грубыми, порой даже чересчур грубыми замечаниями. Синтия вернулась в гостиную и прилегла на кушетку, утешая себя, что это только на одну ночь. Завтра этот неблагодарный будет сам о себе заботиться.

Она читала долго и со вкусом, стараясь не вспоминать о капризном подопечном. Когда подошло время очередного приема лекарства, Синтия постучала в дверь спальни и осторожно заглянула.

– Так вы не ушли? – хрипло приветствовал ее Кормакс.

– Блестящая догадка. Как вы себя чувствуете?

Он чуть повернулся на кровати, прислушался к себе и со слабой улыбкой ответил:

– А знаете, немного лучше. И кости не так ломит. Может, все-таки выживу...

– Пора принимать таблетки. Вы готовы съесть суп?

– Какой?

– Куриный бульон с гренками и немного вареного цыпленка.

– А вы, Синтия? Вы будете есть?

– Да.

– Полагаю, бесполезно просить вас поесть здесь вместе со мной.

– Да, бесполезно.

Когда она вернулась с подносом, Реджиналд сидел на заново взбитых подушках и смотрел на нее с торжеством.

– Вам не придется поправлять постель, я сам справился, – гордо заявил он.

– Замечательно, – отстраненно сказала Синтия, взяла влажное полотенце и протерла ему лоб и шею. – Что будете пить?

– Что принесете, то и буду.

Она вернулась в кухню, налила тарелку себе и села есть, слушая, как стучит дождь в окно, и размышляя, долго ли продлится эта новая фаза – фаза примерного пациента. Совершенно очевидно, что после небольшого отдыха Кормаксу стало лучше, но собственный опыт подсказывал, что улучшение лишь временное.

Удивительно, она вдруг поняла, что, несмотря на усталость, ужасно проголодалась. Синтия с удовольствием съела еще тарелку супу, и крылышко цыпленка, и сандвичи, которые готовила раньше для Реджиналда.

– Вот и хорошо, – сказала она, придя к больному и обнаружив, что тот тоже съел все до последней крошки. Подав стакан свежего сока и две таблетки, Синтия предложила: – Думаю, сейчас было бы кстати выпить и аспирин. Тогда и ночью вы будете спать спокойнее.

– Как скажете, – кротко согласился Реджиналд. Так кротко, что она внимательно на него посмотрела. – Да, я иду на все, чтобы вы не сердились, – ответил он на немой вопрос в ее глазах. – Разве вы не заметили?

– О да. Заметила.

Синтия ушла и унесла с собой тревожные мысли. Настолько тревожные, что даже не стала мыть посуду, а поднялась на второй этаж и встала у окна, выходящего на Мичиган. В темноте озера было не видно. Дождь прошел, сменившись мокрым снегом, но это не отвлекло ее от размышлений о странных превратностях судьбы. Еще пять дней назад она и в глаза не видела Реджиналда Кормакса, а сегодня вдруг оказалась в странных отношениях с этим посторонним ей человеком. Подобные отношения обычно являлись прерогативой не оплачиваемого работника, а близкого, интимного партнера.