– Куда дальше? – Чен Фу и Сурен выскочили в коридор вслед за мной.

– Вон, – я ткнул пальцем в широкую темную арку на противоположной стороне туннеля. – Он сказал, «пересечете главный коридор». Значит, нам туда. На другой стороне только этот проход.

– Давайте быстрее, а то что-то не нравится мне тут, – китаец испуганно озирался по сторонам.

Я сорвал со стены факел, вручил его Чену и скомандовал:

– Ходу!

И мы побежали. Чен Фу впереди, я вместе с поддерживающим меня Суреном на пару шагов позади.

Оказалось, что переломанная шея доставляет море хлопот и неудобств. Мышцы не всегда удавалось держать напряженными, и в этот момент голова предательски заваливалась то вперед, то назад. Чаще вперед, так как бежали мы скрючившись и сгорбившись, словно скрываясь от ружейного огня невидимого противника. Приходилось поддерживать голову левой рукой. Свободной у меня была только левая, поскольку в правой я цепко сжимал ледоруб – наше единственное оружие.

Туннель, как и говорил Жиль, уходил вниз, только не по-прямой, а по широкой спирали. Я решил, что это похоже на один виток огромной винтовой лестницы, и ведет он аккурат под застывшее золотое море «родного» восьмого круга. Что там впереди представить невозможно. Наверняка, что-то не очень живописное, потому что вонь, а вместе с ней и влажность начали резко возрастать.

– Идут! – Чен вдруг остановился и расставил руки, преграждая нам путь.

– Где? Кто? – выдохнул запыхавшийся Сурен.

– Там, внизу, – китаец ткнул пальцем глубь мрачного туннеля. – Вроде стук какой-то… цокот.

– Почудилось.

Сурен похоже не слышал ничего, кроме ударов своего собственного бешено колотящегося сердца. Он-то не слышал, зато я – да.

– Назад! – сразу вспомнилось узкое боковое ответвление, мимо которого мы проскочили шагов так тридцать назад.

До укромной, темной норы, уходящей влево от основного туннеля, добрались весьма и весьма своевременно. Как только мы юркнули туда, по стенам пещеры тут же заплясали отблески приближающихся огней. Были они какие-то призрачные, белесые, с голубоватым отсветом, совсем непохожие на свет факелов, на свет нашего факела. Черт побери, факел! Я тут же вырвал из рук китайца обмотанную просмоленной паклей палку, швырнул ее на пол и затоптал огонь, не жалея обгорающих подошв своих и так едва живых башмаков.

Вокруг вновь струился один лишь бледный фосфоресцирующий свет стен, видно в котором было не дальше, чем на пять шагов. Однако, сейчас это нас вполне устраивало. Если приближающиеся монстры тащат с собой свет, значит, они, как и люди, слепы в темноте. Значит, мрак в этой тесной, давящей клаустрофобией крысиной норе, поможет нам, укроет нас от хищных взглядов кровожадных тварей.

– Бежим! – прошептал Чен, когда голубое сияние затопило весь главный туннель.

Страх овладел китайцем. Позабыв о нас, он кинулся в черноту прохода. Чен пробежал метров двадцать и с глухим стуком впечатался в неожиданно возникшую на его пути стену. Туннель там делал поворот под девяносто градусов и Чен Фу просто не успел среагировать.

– Поднимайся же, живо, – зашипел я на оглушенного китайца. – Нашел время разлеживаться.

Чен обалдело мотал головой и не двигался с места. Нам ничего не оставалось как схватить его за руки и затащить за угол.

– Все, дальше не пойдем. Место вроде как укромное. – Прошептал я. – Подождем, пока пройдут.

– А если свернут сюда? – Сурен испытывающе взглянул на меня.

– Туннель узкий, думаю, что какое-то время смогу продержаться. А вы тем временем уйдете.

– Ишь ты, герой какой, думаешь…

– Тихо! – я зажал рукой рот возмущенному армянину. – А вот и они.

В гробовой тишине звучали гулкие размеренные шаги. Много шагов. Казалось, целая армия поднималась вверх. Шли быстро, то ли подгоняемые приказами командира, то ли собственным непреодолимым желанием поскорее вцепиться в горло врагу. Только кто же этот враг и кто же эти солдаты?

Холодея от страха, давя в себе безотчетное желание закрыть глаза, замереть, затихнуть, положившись лишь на волю божью, я собрался с духом и выглянул из-за угла. С моментом я угадал. Как только мой взгляд вонзился в освещенный бело-голубой овал входного проема, в нем тут же показались первые фигуры. Срань господня, а не бред ли это? Я конечно смотрю фильмы ужасов и приучен ко всякой мистической хрени, но такое…! Навряд ли даже на киноэкране кому-нибудь доводилось лицезреть нагих, грязных, покрытых коростой и лишаями старух, марширующих стройными шеренгами. Их тела словно нарочно изваляли в болотной жиже, а затем подождали пока на коже разгуляется зеленоватая плесень. Так поступали снова и снова пока эффект не стал просто ужасающим.

Самое страшное, что старухи не выглядели замученными и обессиленными. Их серые жилистые тела уверенно и энергично покачивались в такт шагов, скрюченные когтистые руки веслами загребали воздух, свалявшиеся седые космы напоминали шевелящихся змей. В них чувствовалась такая сила, что пропадало всякое желание становиться на пути у этих «милых» старушенций.

Они все шли и шли. Некоторые из старух несли фонари. Нет, никакие это не фонари, это какие-то пузатые светящиеся личинки размером чуть поболее регбийного мяча. Наколотые на деревянные колья, те вяло извивались и истекали прозрачной тягучей слизью. Ведьмы не обращали на слизь никакого внимания, и она густо смазывала их руки, тела и каменный пол. Липкие капли сами слегка светились. Размазанные ногами старух, они превращали пол в подобие светящегося подиума, по которому бесконечной чередой дефилировали чудовищные манекенщицы.

Я стоял не в силах отвести взгляд. Казалось, что я даже перестал дышать. Это зрелище… этот сюрреалистический театр абсурда завораживал и одновременно вселял такой дикий ужас, что меня просто парализовало. Заметь сейчас меня кто-нибудь из этих бестий, и конец! Я почти наверняка не смог бы бежать, а тем более сопротивляться.

Но вдруг я очнулся. Дурманящая магия призрачного шествия оборвалась, так как ее затмило что-то другое, еще более немыслимое жуткое и чудовищное. Черная тень возникла в проеме столь молниеносно, как будто материализовалась из параллельного пространства. Недвижимая, смертоносная она стояла спиной ко мне и безмолвно взирала на марширующую армию. Однако, так продолжалось всего несколько мгновений. Существо повернулось и в мерцающем свете я увидел оскаленную кошачью морду, покрытую лоснящейся чешуей. Эта тварь и впрямь напоминала кота, огромного поджарого кота, вставшего на задние лапы. Только вот шкура у него была не кошачьей, а змеиной, с характерными, свойственными тем же змеям, пятнами.

Глядя на разинутую пасть и стекающую, парящую белым дымком слюну, я подумал, что этот дьявол куда опаснее, чем все ведьмовское войско, шагающее сейчас перед ним. В памяти вдруг всплыло произнесенное Жилем имя – Анцыбал.

Зверь словно услышал мои мысли и стал медленно оборачиваться. Не дожидаясь пока наши взгляды встретятся, я поспешил спрятаться за угол. Даже нет, не спрятаться… Я рванулся за спасительное укрытие моля лишь об одном – только бы ледоруб не выскользнул из вдруг ослабевших, дрожащих рук.

– Что…

Сурен хотел спросить что такого я там увидел, но не успел. Я с таким жаром замахал на него руками, что мой друг осекся на полуслове и больше не делал попыток заговорить. Оно и правильно. Еще один звук, и я бы не выдержал. Нервы ведь не железные. Я бы определенно решил, что нас услышали, что мы обнаружены и, позабыв обо всем, с криками и воплями кинулся бы бежать прочь от этого жуткого места.

Но летели мгновения, они складывались в секунды, перерастали в минуты, а в нашей узкой и темной норе по-прежнему все оставалось тихо и спокойно. Наконец настал тот благословенный миг, когда зловещие шаги стали затихать.

– Ушли, – Сурен первым осмелился заговорить.

– Да, кажется, ушли, – я протер ладонью мокрое от холодного пота лицо.

– Много их? – Чен Фу даже не поинтересовался, кого я видел.

– Может полсотни, а может и поболее, – я припомнил призрачную колонну. – И еще один… главный подарочек.