Два фургона поменьше размером, оснащенные верстаками и полками, служили мастерскими для ремонта электронной аппаратуры и механического оборудования «Ныряющего блюдца». Мы хотели застраховать себя и при возникновении в море каких-нибудь неполадок обходиться собственными силами.
Пока завершались подготовительные работы, нам удалось подыскать подходящее судно-базу. «Бэрч-Тайд», 41-метровое судно, использовавшееся главным образом в Мексиканском заливе для перевозки продуктов, грунта и цемента к морским буровым вышкам, предложенное фрахтовой компанией, подходило нам как нельзя лучше. На палубе размером немногим меньше 30 на 8 метров было достаточно свободного места, чтобы разместить фургоны, причем на корме оставалась площадка для «Блюдца» и крана, предназначенного для его подъема. Хотя мысль установить фургоны на палубе не была новой, но то был первый случай, когда подводный аппарат и жилые помещения предполагалось доставлять на судне куда потребуется. Разумеется, эта. идея была заимствована у Кусто, который перевозил «Ныряющее блюдце» на борту «Калипсо», переоборудованного 41,5-метрового тральщика,— судна, которое Кусто прославил своими экспедициями.
Фред Уиллет посоветовался с компанией «Тайдуотер Марин» относительно деталей и дополнительных конструкций, требующихся для установки тяжелого крана на судне. Одновременно мы подыскали хороший эхолот, снабженный самописцем. Этот прибор позволит получать точные сведения о мелководных участках, где мы предполагали совершать погружения на «Блюдце». В глубоководных же районах прибор этот можно использовать для измерения глубин. Эхолот, который мы нашли, был рассчитан на глубины до 3600 метров, что значительно превышало наши насущные потребности, зато вполне устроило бы при работе с аппаратом «Дипстар», который, по расчетам конструкторов, будет погружаться на глубины свыше 1200 метров. В Калифорнии во время первого опыта с «Ныряющим блюдцем» на судне-базе вместо крана мы использовали пятитонный экскаватор. Хотя с его помощью нам удавалось спускать на воду и поднимать «Блюдце», при волнении это устройство испытывало значительные перегрузки. Фред Уиллет, исполнявший обязанности оператора, причем довольно искусно, пришел к выводу, что следует использовать самый крупный кран, какой только удастся найти, чтобы он пригодился и при работе с аппаратом «Дипстар». После длительных поисков мы нашли кран, который удовлетворял необходимым требованиям. То был экскаватор типа «обратная лопата», который применяется для выемки грунта на строительных работах. На фотографиях он казался гигантским: рядом с гидравлическими поршнями и стрелой оператор смахивал на карлика. Мне представлялось, что это чудовищное сооружение никак не подходит для морских условий, поэтому мысль, что такая махина будет установлена на корме судна, казалась комичной. Я довольно долго работал на океанографических судах и как-то не мог представить на них «сухопутное» оборудование: не очень верилось в то, что устройство вроде нашего крана выдержит трудные условия эксплуатации в море. В течение последующих шести месяцев я имел возможность убедиться, что ошибался.
В начале сентября несколько человек вылетели в Ла-Холью, чтобы встретить наших клиентов и представителя Океанографического института Скриппса. Институт согласился выполнять роль главного посредника между нами и другими учреждениями, арендовавшими «Ныряющее блюдце». Представители всех учреждений собрались на совещании, где мы (те, кто представлял компанию «Вестингауз» и институт Скриппса) обсуждали вопросы о доставке «Блюдца» из Франции, приглашении французов — специалистов по эксплуатации этого аппарата и механиков, размещении на нем оборудования и другие.
В числе наших клиентов были лаборатория электроники ВМС, также находившаяся в Сан-Диего, испытательная станция оружия ВМС, расположенная в Пасадене (штат Калифорния), лаборатория гидроакустики ВМС, находившаяся в Нью-Лондоне (штат Коннектикут) и расположенные на мысе Мьюгу флотский центр ракетного оружия и тихоокеанский ракетный полигон. Каждая из этих организаций зарезервировала ряд погружений для выполнения определенных задач. Но большую часть погружений оставлял для своих ученых институт Скриппса. Чтобы удовлетворить все заявки, требовалось совершить 90 погружений, а если бы все шло хорошо, то 115.
Океанографический институт и лаборатория электроники обещали поставить почти все необходимое оборудование, в тем числе приборы для измерения температуры, подводный телефон, осцилляторы, надводные гидроакустические устройства для обнаружения аппарата. В случае необходимости какого-то дополнительного оборудования каждая из участвующих в эксперименте лабораторий сама должна позаботиться о нем. Компания «Вестингауз» сначала предполагала заранее изготовить некоторое специальное оборудование, но в ту пору мы были слишком заняты оснащением судна-базы. Лаборатория гидроакустики уже начала конструирование акустического устройства, которое предполагала поместить на «Блюдце» примерно в феврале 1965 года. Аппарат наподобие нашего нужен был ученым этой лаборатории для того, чтобы замерять фоновые шумы. «Блюдце» подходило для таких опытов, потому что не имело ни кабелей, ни тросов, связывающих его с поверхностью, которые могли бы явиться источником нежелательных помех, У других лабораторий были не столь конкретные планы, а многие ученые намеревались просто наблюдать за подводной средой, а не решать какие-то специальные технические проблемы.
На совещании решено было начать погружения 1 ноября с участием ученых Океанографического института. Группа, участвующая в эксперименте, рассчитывала выехать из Балтиморы 15 октября. Все члены ее решили захватить с собой семьи. Исключение составлял Фред Уиллет, у которого дети учились — кто в школе, кто в колледже.
Темпы ускорились, когда мы в Балтиморе начали возить на судно оснащение, необходимое для «Блюдца»: металлические чушки, отлитые в Калифорнии, специальное масло типа трансформаторного для заполнения аккумуляторных банок с целью компенсации давления воды, гидроокись лития — поглотитель для удаления углекислого газа из аппарата во время погружений, небольшой токарный станок и слесарные инструменты, различные детали для электронного оборудования, испытательные приборы и множество всяких других нужных вещей.
К этому времени Джо и Ларри, два наших будущих оператора, вернулись из Франции, где с борта «Калипсо» они наблюдали за погружениями «Ныряющего блюдца» в водах Средиземного моря. Они разрешили многие наши вопросы, касавшиеся отдельных узлов оборудования для этого аппарата.
Выяснилось, что мне трудно разговаривать с клиентами из-за того, что плохо представляю себе внутреннее устройство «Ныряющего блюдца». Немногочисленные чертежи, имевшиеся в моем распоряжении, устарели или были неоткорректированы. Джерри Бэрнетт знал, что болыпая часть электрических схем, вводов в корпус и наружных соединений неоднократно менялась, поскольку сборочные чертежи изготавливались еще в 1959 году, когда строилось «Ныряющее блюдце». Все объяснения к электрическим схемам были сделаны, разумеется, на французском языке. Чтобы перевести их на английский, нам потребовалось какое-то время, кроме того, необходимо было проследить, чтобы миллиметры надлежащим образом перевели в дюймы, чтобы какой-нибудь важный кусок текста не оказался пропущенным при переводе. Всякий раз, когда я пытался составить перспективный план использования «Блюдца» и какого-нибудь специального устройства, которое намеревался взять с собой при погружении тот или иной ученый или инженер, самые элементарные вопросы ставили меня в тупик. Какова длина механической руки, какую дугу она описывает, какой вес может поднять? Ответы на некоторые вопросы можно было дать, лишь увидев «Блюдце» в натуре. А пока мы с ученым видом гадали на кофейной гуще.
Одна из моих задач состояла в том, чтобы подобрать справочную библиотеку, которая включала бы специальную и учебную литературу по геологии и океанографии тех районов, где предполагалось осуществлять погружения. Мне было весьма полезно порыться в книгах геологической библиотеки университета Джона Гопкинса. В результате поисков в нашем распоряжении оказалась солидная подборка монографий и статей по морской геологии Южной Калифорнии.
