На втором иерархическом уровне находилось 15 союзных республик. Эти подсистемы отличались друг от друга главным образом компактным проживанием обособленных наций. При этом к 1991 г. за пределами своей республики оказались 25 млн русских.
Безусловно, имелись центростремительные и центробежные тенденции в связях, но зримых конфликтов на этой почве было ничтожно мало. При этом с 1922 по 1985 г. шло явное грубое усиление центростремительных связей, за всякие попытки усиления центробежных официальная власть в 1922–1953 гг. карала очень жестоко. При этом часть республик находилась под разного рода внешними влияниями: три республики Прибалтики и Калининградская область РСФСР, образующие одну подсистему, и Молдова— под влиянием мощной западной субцивилизации; Средняя Азия, Казахстан и Азербайджан — под влиянием восточной или мусульманской субцивилизации. По линии децентрализации шло формирование номенклатурных кланов: Днепропетровск (Киев) — Украина; Свердловск — Урал; Ставрополь — Северный Кавказ; Ленинград; Москва.
СССР был системой целеустремленной. Однако при этом заявленная цель — построение коммунизма — грешила абстрактностью.
Разгром сверхсистемы СССР произошел следующим образом.
Краткое описание: «Вход — СССР, 1985 г.». Имелся сильный, единый центр. Подсистемы имели связи только с ним. Внешние связи были общими. Существовала единая граница.
Для того чтобы развалить социальную систему, предстояло захватить информационно-управленческий центр, увеличить внутренние противоречия, усилить центробежные тенденции, ослабить центростремительные тенденции. Ослабить старый центр, усилить новые центры, усилить новые центробежные тенденции вокруг новых центров.
Осуществить разрыв связей — информационных, финансовых, материальных потоков — со старым центром. Сформировать новые связи: сначала на неофициальном уровне — де-факто, потом придать этому юридическое оформление — де-юре. Следует при этом отметить, что когда система находится в состоянии стабильности и параметры центростремительных тенденций преобладают над центробежными, то система способна сохранять более высокий уровень конфликтности с внешней средой. В состоянии же стремления к хаотичному развалу (когда центробежные тенденции доминируют над центростремительными) возникают явления противоположного рода: усугубляются конфликты между подсистемами — причем до уровня «Bellum omnium contra omnes» (лат.) — «война всех против всех». Провести резонансное явление, которое должно привести к окончательному разрыву прежних отношений. Окончательно разорвать прежние внутренние связи, завершить создание новых центров, юридически оформить обособление, установить новые границы — создать по периметру максимально допустимое число конфликтов, установить самостоятельные внешние связи.
Краткое описание: «Выход— СНГ, 1991 г.». Число центров — более 15 (кроме бывших 15 союзных республик относительной самостоятельностью владеют Абхазия, Приднестровье, др.). Связи элементов направлены к ним. У каждого из центров свои связи с внешней средой. Новые границы, причем статус старой и новой границы одинаков. Обращаем внимание на то, что разделение системы приводит ее в состояние полный нуль — в состояние набор новых систем, по некоторым не самым ценным, т. е. наиболее устойчивым параметрам суммарно формально равных прежней системе.
Прежде чем пояснить, в чем конкретно выражался системный характер разгрома СССР, напомним, что, во-первых, вся наша книга посвящена именно тому, как разваливали такую систему, как Советский Союз, а во-вторых, мы отмечаем все особенности катастрофы именно системного характера: информационного, динамики дихотомических процессов и резонансного явления.
Особенностью разгрома СССР явилось то, что значительно большую роль по сравнению с прочими факторами сыграл фактор союзных республик. Союзные республики имели все атрибуты государственности — вплоть до того, что создали (кроме России) свои МИДы. К тому же РСФСР, УССР, БССР были представлены в ООН. Дополнительной гарантией распада СССР (1-й иерархический уровень) на 15 самостоятельных союзных республик (2-й уровень) была внутренняя тенденция отделения автономных республик (3-й уровень), других территориальных образований от своих союзных республик. Для этого проводились различные мероприятия, в т. ч. и «правового» характера: в апреле 1990 г. Верховным Советом СССР было принято решение о повышении статуса автономных образований до уровня республиканских.
Окончательно произошел захват информационно-управленческого центра. Специалистам по управлению легко было идентифицировать этот факт: центр перестал реагировать на запросы снизу или же выдавал неадекватную ситуации информацию.
Разрушение союзных структур было во многом напрямую увязано, инициировано и сопровождалось созданием множества новых функциональных организаций: политических партий, движений, групп. Надо сказать, что они появились в своем подлинном обличий не сразу, а прошли в большинстве своем длительную эволюцию: от диссидентских до неформальных, от неформальных до откровенно политических, которые разделились на легитимные и те, что остались с полуподпольным статусом. Т. е. благие цели, зафиксированные в уставах, не исполнялись. В особом ряду здесь стоят незаконные вооруженные формирования (о них будет сказано ниже). Финансово-экономическая война породила огромное количество кооперативов, совместных предприятий, банков, бирж, других экономических институтов. Все эти структуры имели очень четкую иерархическую привязку: немногие из них обрели всесоюзный статус («Мемориал», Комитет солдатских матерей, Либерально-демократическая партия СССР В.В. Жириновского, ряд других); многие — республиканский статус (тут каждая из 15 республик поимела столько, что пытаться делать какую-то справку бессмысленно — полной картины все равно не получится); и бесчисленное множество — региональный и местный уровень (в том числе и т. н. дискуссионные клубы в поддержку перестройки). Но во всем этом структурно-функциональном хаосе прослеживалось главное: то, что явное их большинство замкнуло свою деятельность на уровне республик — их притянули эти мощные центры, не заинтересованные в распаде страны до более низкого уровня.
В 1988–1991 гг. внутри союзных республик шли процессы формирования качественно новых элит. Сложились новые региональные административные, идеологические, экономические (а через банки — и финансовые), силовые элиты. Их составили люди, возымевшие большие претензии и амбиции, нежели это предписывалось центром ранее (теперь же это поощрялось). Депутатские группы, военные переприсягали новым «атрибутам» власти. В Литве даже раньше, чем была провозглашена «независимость», возник т. н. Департамент охраны края. Это напоминает методы формирования государственных структур Израиля — разведка МОССАД считается старше самого государства.
При этом в самой Москве возник независимый центр управления, который перетягивал на себя в том числе и общесоюзные функции — то есть стал параллельным центром власти, а потом избавился от старого в обмен на территориальные потери. Шло, как уже говорилось, лавинообразное разрушение связей — информационных, финансовых, материальных — со старым центром. Республиканские элиты перестали отдавать ресурсы, в т. ч. финансы, в общесоюзный бюджет. Прибалтика сначала установила у себя таможню, а затем, чтоб не вызывать лишнего скандала, на «законных основаниях», согласно Постановлению I Съезда народных депутатов об экономическом эксперименте, провела и другие меры. Особые усилия прилагались к тому, чтобы получить все причитающееся из союзного бюджета. В ответ в Москве разводили руками и говорили то же, что говорят до сих пор: нет ресурсов, поскольку теперь вопросы, что раньше первый секретарь обкома решал в Москве, стали решаться на более низком уровне.
Особую роль — в силу характера самого внутреннего устройства СССР — играл не столько раскол всего социума, сколько разгром единого системообразующего стержня, каким была Коммунистическая Партия Советского Союза. Дж. Кеннан-младший в свое время подчеркивал: «Если кому-нибудь удастся нарушить единство и силу Коммунистической партии как политического инструмента, Советская Россия может быть быстро превращена из одного из сильнейших в одно из самых слабых и ничтожных национальных сообществ». (Цит. по: [66. № 95. С. 1].) Сделано это было путем санкционирования многопартийности и лишения легитимности КПСС (в России легитимность формируется не через правовые процедуры, а через историческое право на власть; и КПСС таким правом владела именно исторически — через борьбу с царизмом в подполье, через революции, через гражданскую войну, чистки, успехи в деле индустриализации и коллективизации, жертвы в годы Великой Отечественной, восстановление, космос и ядерный щит).
