В качестве одного из наиболее влиятельных авторов этой теории выступил бывший сотрудник «Рэнд корпорейшн», занявший в правительстве Д. Кеннеди пост заместителя помощника министра обороны, Генри Роуэн. В своем специальном исследовании о «Национальной безопасности и экономике в 1960-е годы» он выдвинул тезис о том, что при минимальном ежегодном приросте общего национального продукта США на сумму около 15 миллиардов долларов военные расходы могут увеличиваться больше чем на 10 миллиардов. Доводы Роуэна представляют собой, — писал «Ньюсуик», — новую форму, геополитической стратегии» [3.28. С. 281–282]. Весьма значительную долю финансово-экономического подвида «холодной войны» составляют и события зеркального порядка. Финансово-экономическую войну против России активно поддержали с «советской» стороны. «Еще во времена «застоя» перевели за рубеж порядка 100 миллиардов долларов (вырученных в основном от продажи нефти). В 1985–1991 гг. к ним добавилась примерно такая же сумма, преимущественно образовавшаяся от продажи золотого запаса СССР» [10. С. 373]. Если в годы существования СССР это было вредительством, за которое, кстати сказать, перестали сурово наказывать после смерти И.В. Сталина, то после 1985 г. и поныне— это ставшая нормой продажность компрадорской буржуазии, поддержанная нормативно-правовой базой.

Штаты начали войну в этой области одновременно с началом общей «холодной», по крайней мере, по срокам они совпадают: «В 1947 г. и 1948 г. министерство торговли США приняло предписания, согласно которым практически все поставки товаров восточноевропейским странам и СССР подлежали индивидуальному лицензированию.

Согласно закону о контроле над экспортом (февраль 1949 г.) лицензированию подлежали и поставки в другие регионы, с целью контроля реэкспорта в СССР и Восточную Европу. Таким образом, начал зарождаться один из важнейших элементов «холодной войны» — «экономическая война» Запада против Востока» [3.29. С. 28].

Для экономики Советского Союза первостепенное значение имел сбыт в Европу газа по знаменитому соглашению «трубы в обмен на газ». В постсоветской печати этот контракт века давно уже получил свою отрицательную оценку как явно ущербный по всем параметрам. США хотелось усугубить этот ущерб в еще большей степени. В ответ на введение военного положения в Польше, США наложили эмбарго на ввоз высоких технологий в СССР и заставили присоединиться к нему другие страны.

Колоссальное значение имела программа дезинформации в технологической области: «Зная то, что в Кремле в 1980-х все западное воспринималось как непогрешимое, Штаты принялись подбрасывать в СССР измененные или искусно сфабрикованные технологические проекты. Так, чтобы мы впустую тратили миллиарды народных рублей. Среди фальшивок— <…> устройство газовых турбин. технологии бурения нефти, компьютерные схемы и химические составы. Только продажа в СССР через посредников негодных электронных деталей привела к срыву работы многих заводов и фабрик» {3.30. С. 25]; эта «программа имела значительный успех. Химическая фабрика в Омске использовала неверную информацию в планах расширения. Проект вел специалистов по техническим лабиринтам и в конце концов оказался абсолютно бесполезным. Это стоило фабрике около 8—10 миллионов долларов, прежде чем ошибку смогли исправить.

Завод по изготовлению тракторов на Украине пробовал выпускать инструменты на основе проектов, составленных через ЦРУ. В течение 16 месяцев завод работал лишь на половину своей мощности, пока инженеры не отказались от «новой системы автоматизации», на основе которой создавался проект.

Состав комплектующих газовой турбины был передан Советам в начале 1984 г. Несколько таких турбин было установлено на газопроводе. Но там были заложены ошибки. Турбина не могла работать. В результате пуск газопровода был замедлен.

Поврежденные детали компьютеров, проданные через посредника, оказались в устройствах многих советских военных и гражданских фабрик, и лишь по прошествии многих месяцев удалось разгадать, в чем дело. Конвейеры стояли целыми днями.

Управление занималось технологией гражданских проектов, а Пентагон — военных. Москва ежегодно экономила на исследованиях и внедрении время, значительные деньги, занимаясь кражей западных военных технологий и используя их в своих военных системах. Акция Пентагона по дезинформации охватывала шесть или семь секретных проектов военной технологии, которыми Советы, согласно предположениям США, должны прежде всего заинтересоваться. Это касалось технологии уменьшения обнаружения летающей техники радарами и термолокацией, СОИ, самого современного тактического самолета. Дезинформация охватывала все стадии операции, включая сказанное на пресс-конференции перед иностранными журналистами. Фальшивыми данными снабжались планы разработки, результаты проверки, графики продукции и эксплуатационные испытания.

В начале 1984 г. Кейси получил внутреннюю записку относительно большого успеха программы дезинформации. Записка называла те явные проблемы, которые создавала Советам реализация этой программы, однако обращала внимание и на парализующий эффект, который она производит на дальнейшие попытки Советом в добывании западных технологий. «Невозможность отличить правду от неправды приводит к тому, что способность Советов присваивать и использовать западные технологии резко уменьшается» (Внутренняя записка дирекции разведки (1984))» [60. С. 314–316, 332].

Отметим, что война на технологическом фронте велась и ранее, но массированное применение технологических диверсий во второй половине 1980-х гг. привело советскую экономику прямо-таки к коллапсу.

Систему «Советский Союз» погубила такая же большая и сложная система, но только с противоположным знаком. Эта враждебная система включала в себя руководящие круги, спецслужбы, другие организации Запада, все те элементы, которые по команде из Вашингтона повернулись против СССР. Механизм разгрома СССР включал подсистему учреждений и ведомств США, занимавшихся вопросами национальной безопасности, как на территории страны, так и вне ее; мир ученых, публицистов, общественных деятелей, тесно соприкасавшихся с государством, но так, чтобы в любой момент оно могло дистанцироваться от острых заявлений своего гражданина; на территории Штатов имелось множество организаций, на вывесках которых значилось «международная», но они имели более прочную привязку к стране пребывания, чем ко всему миру. Важнейшей составляющей этой системы была подсистема мозговые центры США, задачей которых была выработка методик и метрической информации по удушению России, разгрому коммунизма. Роль этой подсистемы настолько велика, что ее невозможно переоценить. Главным достижением этих центров является невозможность обнаружить очевидную связь между деятельностью этих заокеанских учреждений и советской «перестройкой» (исключая, пожалуй, целенаправленное, всестороннее и внимательное исследование, чем я и стараюсь заниматься в данной главе).

Собственно говоря, об этих учреждениях достаточно много было написано в свое время, чтобы мы чрезмерно увлекались, давая этим институтам развернутую характеристику. Нас интересуют все те учреждения, как государственные, так и негосударственные, которые принимали участие в разработке планов разрушения СССР и претворении их в жизнь.

Условно говоря, первая советологическая, или, по-другому, русистская, организация «Общество по изучению России» была создана еще в 1913 г. в Германии при ведомстве по колонизации министерства иностранных дел. Следующая — «Школа славянских исследований» была создана при Лондонском университете в 1915 г. и существует до сих пор.