— Не читать книги, что бы были новые идеи? — скривилась я.

— Конечно, — подтвердил он. — Даже не идеи, а возможности. Для меня сейчас открыто намного больше возможностей, чем для тебя, например. Это самая большая хитрость бытия — не знать о своих возможностях и о возможностях этого самого мира.

— Стоп! Матрица, перезагрузка! — я закачала головой, пытаясь привести себя в чувство. То, что он рассказывал никак не складывалось в единую картинку. Мне тяжело было его понять.

— Ладно, попробуем по-другому… Скажи мне, из чего эта книга?

— Из бумаги, — сказала я, посмотрев на него с опаской.

— А как насчет физики?

— Молекул, — нашлась я.

— Атомов, — сказал он. — А что такое атом?

— Какая-то маленькая частичка, — с сомнением начала я. Физику никогда не любила, не учила и не знала.

— Ядро, с окружающим его облаком электронов. Если это действительно так, то твоя книга в большей части состоит из вакуума, а не из бумаги, — улыбнулся он. — Просто общество внушило тебе, что материя — это что-то постоянное, но на самом деле это не так. То же самое можно сказать о любом предмете, который тебя окружает. Ты веришь в эти догмы, потому что кто-то авторитетный это тебе однажды сказал, хотя история показывает, что большинство верований — ложны.

— То есть я живу в большом обмане? — спросила я недоверчиво.

— Что-то вроде того. И даже если тебе скажут правду, ты все равно в нее не поверишь, потому что твои мысли в мозгу всегда идут по заданному маршруту, никуда не сворачивая.

— Я думаю, что если бы мне сказали правду, я бы поверила.

— Да что ты! Я — член триады и я говорю тебе, что никогда ничего плохого тебе не сделаю, но ты не веришь мне, потому что в твоем понимании — преступники всегда лгут. Это твоя догма.

Я подумала о том, что он таки прав. Я уверенна в том, что он меня убьет только по причине того, что как мафиози он должен так поступить.

— Ладно, — сказала я, достав книгу с полки и всучив ему в руки. — А как начет его? Он не разу не покидал страну, а писал о других странах…

— Жуль Верн? — спросил он, прочитав название книги. — Исключение, но не абсолютное. Но с другой стороны, свои рассказы он строил на том, что видел в жизни. То, что читал в книгах, газетах. Он сам ничего не придумывал.

— А Леонардо да Винчи? — подняла я бровь. — Вряд ли он мог где-то "почерпнуть" свои идеи.

— Исключения подтверждает правило, — улыбнулся он. — Но абсолютное большинство так не может.

— Я думаю, могут, но у них совсем другие заботы, — сказала я.

— Тебе так удобно думать. Ты снимаешь с себя ответственность за все, что происходит вокруг.

— Так я еще и виновата? — спросила я с возмущением.

— Только в том, как живешь. Ты ходишь на одну и ту же работу, которая не дает тебе реализовываться. Ты ходишь на нее, потому что тебе нужны деньги, ты ходишь на нее, потому что как взрослый человек должна работать. Ты ходишь на нее каждый день и этот замкнутый круг ты не разорвешь, потому что боишься жить по-другому.

— А ты, значит, живешь по-другому? — скептически сказала я. — Тебе значит, нравится отстреливать головы неугодным и соблазнять девиц?

— Соблазнять девиц? — тихо захихикал он. Действительно захихикал! Это было так… выводило из себя, в общем.

— Ну да! Взять хотя бы меня, — сказала я с уверенным видом.

— Ты первая "девица", которую мне приходится соблазнять.

— А как насчет твоей бывшей? Та, что за малолетку вышла? — поддела я его.

— Там у нас и до соблазнения не доходило. Там просто была вражда, — ответил он.

— Но ты же говорил, что вы друзья!!! — возмутилась я.

— Так было не всегда, вернее, но все время, — сказал он. — Враждовали, потому что мы как антонимы друг друга. Как Инь и Янь.

— Но с другой стороны… Инь и Янь — это половинки одного целого. Они не разделимы.

— Ты разбираешься в этом.

— У меня есть энциклопедия по Фен-Шую, — сказала я и обвела рукой вокруг: — И я люблю этот магазин.

— Значит, здесь есть хоть что-то полезное.

— Конечно! Я расширяю кругозор. Ведь многие другие люди имеют доступ к информации, к которой я доступа не имею. Но могу узнать много нового, читая книги. А ты говоришь, что это бессмысленно.

— Ладно, — скривился он. — Может в этом ты и права. Ты просто маленькая еще… Слишком мало жизненного опыта, поэтому у тебя практически нет другого способа получить эту самую информацию.

— А у тебя, значит, есть? Или может тебе уже девяносто лет? — скептически сказала я.

— Нет, не девяносто, — сказал он каким-то странным голосом, но я не обратила внимание. Может он считает бесцельно прожитые годы.

— Так чем же плохи книги? Я так и не поняла. Если человек здравомыслящий, то он сможет отличить вымысел от правды.

— Но ты все равно пропускаешь это через себя. Оно может повлиять на тебя, если твоему мозгу эта мысль понравится.

— Хорошо! Я читаю любовные романы со школы, но что-то особых любовных приключений за мной не наблюдалось!

— Во-первых, до сих пор. А во-вторых, не приключалось, потому что ты не верила в возможность этого.

— Ну и что! Подсознание — это все равно подсознание. Как по мне, то ты сейчас сам себе перечишь.

— Ладно, давай так. Человеческий мозг каждую секунду получает приблизительно четыреста миллионов бит информации, но воспринимаешь ты только две тысячи. Но это не значит, что остального всего нет. Если приплести сюда еще и квантовую физику, то получится, что вся материя — это вакуум, и частицами, который не имеет постоянной основы, поскольку эти самые частицы куда-то постоянно исчезают и появляются ниоткуда. Если смотреть с этой точки зрения, но материя не абсолютна и не постоянна. Вопрос в другом: кто ею управляет?

— И кто же? Бог?

— Хорошая попытка, — улыбнулся он. — Но это философия древнего человека, который религией пытался объяснить все, что не понимает, — сказал он и двинулся вдоль стеллажей. Я же словно кролик побежала за ним. Споры я любила и заставлять работать серое вещество тоже.

— Я готова услышать твою версию, — подтолкнула я его.

— Если учитывать то, что материя не постоянна, значит сама материя — это всего лишь потенциальная возможность.

— Как это? — его слова опять привели меня в состояния тяжелого клинического ступора.

— Это значит, что это может быть и книга, а может быть и что-то другое. Достаточно всего лишь соответствующего заряда электронов.

— Вода в вино? — спросила я.

— Вот именно, — сказал он. — Поздравляю, ты начинаешь понимать, о чем я. Я объясняю тебе с научной точки зрения только потому, что иначе ты бы просто фыркала на все, что я тебе говорю.

— Хорошо, а как зарядить эти самые электроны? Ну… я имею ввиду, если мы можем менять все, что нас окружает, то… что нам какой-то аппарат для этого нужен или как?

Он засмеялся, и я бы с радостью к нему присоединилась, но слишком сильно была занята фантазиями о том, как подключаю к граниту два огромных электрода, и камень превращается в золото.

— Мы уже об этом говорили с тобой, но ты сути не уловила. Мысль — это тоже поток электричества.

— Даже так… — я, кажется, начала понимать, о чем он говорит. — Но если это так, то как же нам вывести это самое "электричество" из тела в мир. И даже если мы это сделаем — как нам сделать так, что бы оно поменяло то, что нам нужно?!?

— Вывести его на внешнюю сторону довольно просто, — он резко развернулся и притянул меня к себе. — Чувствуешь?

Меня действительно начали бить разряды тока и ими, кажется, накалился воздух вокруг.

— Достаточно стимула и каждый способен на это, — чувственно прошептал он. — В нашем случае — желание настолько сильное, что мы даже можем чувствовать разряды наших мыслей в воздухе.

— А как же на счет управления материей? — слабо прошептала я по инерции, потому что ответ уже секунду, как был для меня не важен.

— Это сложнее, — прошептал он, притянув меня ближе. — В древнем Китае это называлось, — его губы скользнули по щеке к уху. — "Порыв".