Посмотрев в глаза смерти, тяжело остаться такой же. Человек меняется необратимо, навечно. Вся система ценностей делает крутой поворот на сто восемьдесят градусов. То, что казалось основополагающим и важным, теперь не имеет совершенно никакого значения, а то, что ты имел в избытке, воспринимается как дар богов.

Я смотрела на Кириги и не могла насмотреться. Он больше не казался мне красивым. Его черты больше не впечатляли, а сердце не пускалось в беспорядочный танец от одного только взгляда, но причина тому не внешность. Вместо бурлящего котла эмоций, по телу разливалось тепло любви к родному и очень дорогому человеку. Не верилось, что всего лишь несколько дней назад мне хотелось, чтобы он исчез из моей жизни. Теперь же я знала, что пойду за ним на край света.

Поняв меня без слов, Кириги наклонился для поцелуя, но дразнящее остановился в миллиметре от моих губ, прошептав:

— Надо будет послать Морган огромный букет роз.

— За что?!? — поразилась я.

— За то, что подала идею.

— Какую?

— Я следил за тобой после нашей первой встречи, но все не знал, как к тебе подойти, несмотря на то, что знал о тебе больше любого другого

— Следил? — я чувствовала себя полной идиоткой.

— Конечно, следил, — без зазрения совести подтвердил он. — Сначала мне прислали полный пакет документов, вплоть до распечаток по кредиткам.

— Этого не может быть… — прошептала я, сгорая от смущения.

— Может и было. Я еще тогда подумал, что если человек работает на мафию, то он не должен ездить на метро и делать накопления, — сказал он с серьезным видом, а потом вдруг усмехнулся: — А еще мне понравились фотографии о карнавале. Кем ты там была?

— Буренкой, — смущенно ответила я. — Но это… ты все видел?

— Конечно.

— Это не честно! — возмутилась я. — Как ты мог?

— Это расследование…

— Как же! Это! Это… У меня слов нет!

— Ну, прости, что говорю тебе правду. А о том, что я провожал тебя на работу и с работы говорить?

— Ты знаешь про меня все, — понуро ответила я. — Я про тебя — очень мало.

— У тебя будет время узнать. А на компьютер я бы на твоем месте защиту поставил. Любой подросток может рыться в твоих личных архивах.

— Спасибо за подсказку, — ответила я и отвернулась.

— Обычная практика спецслужб, — сообщил он. — Триада тебя тоже засекла благодаря видеонаблюдению на улице.

— Мы с Алинкой старались не попадаться на камеры.

— Во избежание терактов, их установили на всех автостанциях. Там почти нет "мертвых зон".

— Понятно, — добавить нечего. Что жаловаться на отсутствие личного пространства? Все равно, время не может потечь вспять.

— Я волновался за тебя, потому и следил, — вдруг сказал он и добавил: — И не зря волновался.

Вопреки обиде на вторжение в частную жизнь, вдруг стало спокойно. И на что я жалуюсь? Мы ведь уже не расстанемся, так почему бы прошлое не оставить в прошлом.

— А цветы зачем?

— Узнав о моей дилемме, решила вмешаться. Посоветовала вместо исполнения роли тени, я должен за тобой поухаживать. Я послушался и получил пулю в сердце. Во всех смыслах.

— Она тебе давала советы? — удивилась я.

— А больше некому, — пожал он плечами. — Она мой единственный друг.

— А остальные Форесты?

— Они меня всего лишь терпят.

Так вот оно что! Одно дело слушать объяснения вроде "это не то что ты думаешь", которым поверить невозможно, и совсем другое — подтверждение на практике! Кириги действительно человек нелюдимый и… если Морган действительно его единственный друг, то это все объясняло. Все! Даже то, как они обнимались! Какая же я дура! Если сама влюблена в него по уши, то почему про всех женщин думаю так же? Кажется, для меня этот вопрос закрыт навсегда.

Быстро чмокнув меня в губы, он напомнил:

— Так что не смей ревновать! Кем-кем, а друзьями мы с тобой никогда не будем!

Я нахмурилась. Дружба для меня нечто незыблемое и понятное, хотя кто-то постоянно испытывает мои убеждения на прочность. Вспомнив последние примеры, я кивнула:

— Ладно, я согласна "не быть другом"!

— Быстро, — сказал он, и пересадил на пассажирское сиденье. — С чего это?

— Незачем нам усложнять отношения!

Он улыбнулся и завел мотор.