Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Жаждущие губы Трэвиса покрыли весь низ ее живота настойчивыми поцелуями. Его горячий язык проник в самые сокровенные расщелины ее тела. Руки его оказались под ее ягодицами, он приподнял их, и… два тела слились в любовном экстазе.

Лишь дремлющий на деревянном причале пеликан заметил, что тридцать свечей на праздничном пироге давно растаяли.

Кейси раскраснелась от нахлынувших воспоминаний. Она покачала головой, пораженная произошедшими в ней переменами. Эта Кейси Рейнольдс была совершенно не похожа на ту, которая три месяца назад покинула Бостон!

Неужели прошло уже три месяца? Кейси прошла к дверям патио и взглянула на сверкающие воды Серебряного залива. Прошлое отступило, она потеряла счет времени, прежние сомнения и беспокойство были забыты. Каждый день приносил ощущение счастья — солнечный свет, шум прибоя и аромат цветов.

Мысли ее перенеслись в Бостон, который, наверное, уже проснулся от долгой зимней спячки. Улицы наполнились ароматом цветущих диких яблонь и кизила, растущих вдоль узких булыжных мостовых Бикон-хилла. В столетних Общественных садах распустились красные тюльпаны.

Продавцы "Квинси маркета" вынесли на улицу разноцветные тенты и зонтики, под которыми собирались стайки молодежи, лениво потягивающие кока-колу.

Кейси соскучилась по дому. Хотя она отправила Мэтту Грэнгеру несколько открыток и писем, ей недоставало его грубоватого голоса и скупой улыбки. Гипс, наверное, уже сняли. Ее беспокоило, продал ли он "Приложение" синдикату Маршалла.

"Ну успокойся, — уговаривала себя Кейси. — Газета больше тебя не волнует!" Разве она не оставила журналистику навсегда? Она бродила по столовой, с раскаянием поглядывая на пишущую машинку.

Она сказала Трэвису, что застряла на последней главе. На самом деле книга была закончена, и она перепечатывала уже готовые страницы, просто притворяясь необыкновенно занятой.

Зачем она лгала? Последние три месяца она была ослеплена романом с Трэвисом. Но последние страницы книги были написаны, и ее присутствие на вилле подходило к концу. Сказочная прелесть их любви иногда омрачалась сознанием ее временности — праздники ведь тоже проходят.

"Временно" — смысл этого слова приводил Кейси в уныние. Как долго вилла останется их домом? Они были гостями в ней и в этой стране… Сколько еще просуществует созданный ими рай?

Трэвису пора было возвращаться в Мичиган и искать преподавательскую работу, а ей предстояло бороться за издание своего романа.

В последнее время Трэвис выглядел озабоченным, он словно ушел в себя. Кейси не задавала ему вопрос, есть ли у него деньги, но по ее предположениям он уже испытывал финансовые затруднения — несколько раз Кейси заставала его за подсчетами. Наверное, он думал о своем будущем. Она — о своем.

Кейси пошла в спальню и машинально принялась расправлять постельное белье и взбивать подушки. Присев на край матраца, она прижала к груди подушку Трэвиса, хранившую запах его чистого тела.

Прошлой ночью его любовные ласки превзошли все ее ожидания. Он был то требователен, груб и нетерпелив как рассвирепевший тигр, то нежен и медлителен как неопытный юноша. Она постанывала от наслаждения. Казалось, мир существует только для них двоих.

Трэвис точно угадывал ее тайные желания, заставляя ее терять счет времени и ощущение реальности происходящего. Он как бы стал продолжением ее тела, разрываемого страстью.

Кейси печально улыбнулась. Независимость, так долго лелеянная и строго охраняемая ею, была потеряна, может быть, навсегда.

Но Трэвис никогда не говорил о браке, вопрос о котором не обсуждался. Ой говорил, что любит ее, но… но, может быть, это была любовь, цветущая только в тропиках? Оптимизм Кейси начинал давать трещину.

Неопределенное будущее вызывало тревожную грусть.

Спрыгнув с кровати, она стала бесцельно расхаживать по ковру. Как раз сейчас Трэвис мог быть в аэропорту, изучая расписание самолетов и восстанавливая свой билет. Она прикусила губу и дрожащими пальцами сдавила бьющиеся виски. Что он скажет ей, вернувшись из Акапулько?

Комок подступил к горлу, она задыхалась от горьких мыслей. Серьги были, наверное, последним прощальным подарком ей — напоминанием о романтической встрече в Мексике. Жутко разболелась голова. Кейси казалось, что мир рушится подобно карточному домику. Неужели их союз был хрупким как хрусталь? Мексика стала для нее приятным забытьем, и вот теперь пришло время посмотреть в лицо действительности…

Воображение ее рисовало сцены из классических кинороманов. Правда, у нее не было решительности Ингрид Бергман из "Касабланки". Она никогда не смогла бы сесть в самолет и навсегда покинуть Хэмфри Богарта!

Неужели и они с Трэвисом закончат банальными, ничего не значащими фразами, еле слышными в сутолоке аэропорта…

Кейси в ярости качнула головой. Нет! Она хотела, чтобы Трэвис запомнил ее такой, какой она была этим утром, прошедшей ночью — счастливой и жизнерадостной.

Кейси скинула ночную сорочку и натянула коричневую хлопчатобумажную вязаную блузку и бежевые слаксы. Она кинулась к стенному шкафу и схватила чемодан, вытащила из шкафа свое белье и кое-как побросала его туда, затем сгребла с вешалки одежду и положила косметику и туалетные принадлежности в красный ридикюль.

Кейси вынесла чемодан в кухню, наспех осмотрев ее. Тумблеры были выключены, посуда вымыта. Она достала из холодильника бифштекс и оставила его оттаивать, чтобы Трэвис мог хоть что-нибудь перекусить.

Войдя в столовую, Кейси упаковала свою портативную машинку и положила рукопись в портфель. Под конец она присела, чтобы составить записку для Трэвиса.

Слов не было. На бумаге все теряло смысл. Кейси бросила тщетные попытки и задумалась. Она не знала, каким должно было быть их прощание. Уезжать не хотелось, но Кейси считала, что это лучший способ разрешения отношений, хотя и трусила сделать последний шаг.

Дорога в Теспан была пыльной, солнце нещадно палило. Кейси еле успела к переполненному автобусу, возившему местных жителей в Акапулько. Она уселась рядом с галдящими курами и вонючим козлом, который всю дорогу покушался на ее веревочные сандалии.

Аэропорт был перегружен любопытными туристами. Прежде чем приземлиться в Нью-Йорке, ей за четыре дня пришлось пять раз менять самолеты. Она не спала в комнатах ожидания и не ела в кафе. Кейси оставила в Мексике весь вкус к жизни.

10

Мэтт Грэнгер в сердцах сплюнул. Пятница, впрочем как и другие дни недели, казалась ему отвратительной. Собрав валяющиеся на столе документы, он положил их в папку до понедельника. С "Приложением" на сегодня закончено, наконец-то он может идти спать.

Его внимание привлек мигающий сигнал на телефоне. Мэтт выругался, грубо ударил по аппарату и схватил телефонную трубку.

— Да?

— Привет, Мэтт.

— Кейси! — Он сел на край своего кресла. — Кейси, это ты?

Довольный смех оглушил его.

— Уже забыл обо мне?

— Никогда! — ответил Мэтт. Голос его вдруг смягчился. — Как Мексика? Солнце и море не надоели?

Кейси откашлялась.

— Я уже две недели в Нью-Йорке. Я знаю, что нужно было сразу позвонить, но я… извини, у меня были дела. — Она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Как дела в издательстве? "Уолл-стрит джорнэл" объявил о твоей сделке с синдикатом Маршалла. Они хоть справедливо с тобой обошлись?

— Почему бы тебе не заехать, здесь и поговорим, — ушел от вопроса Мэтт. — Ты по-прежнему в штате. Я не вычеркнул твою фамилию из расчетных ведомостей. Кстати, Маршалл с женой и сыном здесь. Они чудесные люди. Ты полюбишь их.

— Я рада, что все складывается хорошо для тебя. — Кейси облизала сухие губы и попыталась придать своему голосу небрежность. — Майк уже возвратился в штаты?

— Он должен быть здесь в воскресенье.

— Мне никто не звонил? — осторожно спросила Кейси.

— Только один человек тобой интересовался. Это Маршалл, — поведал он радостно. — Он хочет, чтобы ты осталась в "Приложении", и готов хорошо платить. Ты нужна читателям. Ты стала весьма популярной.

27
{"b":"139068","o":1}