— Пожалуйста… что? — пробормотал он, теплым дыханием щекоча ей ухо. — Скажи мне, чего ты хочешь! — настаивал он, — Скажи мне, что доставляет тебе удовольствие.

Трэвис не ждал ответа. Он упрямо ловил ее губы своими жадными губами, а его сильный язык вкушал влажную свежесть ее рта, страстно стремясь к наслаждению.

Кейси попыталась отстраниться, но его сильные пальцы затерялись в ее волосах и захватили в плен ее голову. Поцелуи его опьяняли сильнее вина, которое она когда-либо пробовала. Его настойчивый язык истощал ее силы и подавлял сопротивление, воспламеняя ее собственные плотские желания.

Губы его спустились к нежной шее девушки.

— Кейси, ты — утонченная пытка для моей нормальной психики. — Голос его стал глухим, а дыхание — затрудненным. Он прижался лицом к ее шее. — Я никогда не встречал женщину, которую хотел бы любить больше, чем тебя.

Кейси стояла в затемненной гостиной с искаженным мукой лицом. Слезы катились по ее щекам.

— Трэвис! — с отчаянием в голосе прошептала она. — Я не та женщина, которую ты себе представляешь!

Она вырвалась из его объятий и побежала в спальню, надежно захлопнув дверь.

— Кейси! — Трэвис забарабанил кулаками в дверь. — Какого дьявола ты меня разыгрываешь? Выходи оттуда!

Деревянная дверь сотрясалась от ударов.

— Кейси!

— Трэвис! — звала она, стуча кулаками в дверь. — Трэвис, прекрати обижаться и послушай меня!

Кейси, глубоко вздохнув, отвернулась и прижалась щекой к ровному выступу около дверной рамы.

— Ты думаешь, что я веду себя как школьница, и ты прав. Но ведь мое благоразумие — это твоя удача! Зачем тебе истеричка, к тому же ростом шесть футов и страдающая манией преследования. Разве с ней можно хотеть связать свою жизнь!

Кейси испуганно ахнула, когда руки Трэвиса схватили ее за плечи.

— Да, точно такой тип я желаю иметь для совместной жизни, — сказал Трэвис официальным тоном.

— Ты до смерти меня перепугал! — Она обеими руками хлопнула его по груди. — Я думала, что ты находишься с той стороны двери. — Она жалобно шмыгнула носом. — Как ты оказался здесь?

Он нахально усмехнулся.

— Ты оставила раздвижные двери открытыми. Я и пробрался сюда по балкону.

Кейси покинула линию обороны. Она сжалась, положив голову к нему на плечо. Ее тревоги и опасения растаяли в теплоте его объятий.

Лунный свет наполнил комнату. Светящиеся блики придавали Трэвису непобедимую мужественность, а очертаниям Кейси — беззащитность и изящество.

Пальцы его ворошили волны ее волос и оттягивали назад ее голову.

— Кейси, ты же знаешь, что я люблю тебя! Разве ты лгала сегодня вечером, сказав мне, что тоже любишь меня? — тихо спросил Трэвис. Взгляд его был прикован к ее заплаканному лицу.

— Нет. — Она посмотрела на него, изучая его озабоченное лицо. — Я люблю тебя, — повторила Кейси спокойным тоном. — Но ты достоин лучшей женщины. Такой, которая сможет поднять тебя на вершину страсти, безоговорочно отдаться тебе и не станет бороться с призраками прошлого, которая…

— Послушай, — он резко оборвал ее, больно вдавив пальцы в нежную кожу ее плеч. — Меня не волнует, что было раньше. Меня не волнует, сколько мужчин касалось тебя и вступало с тобой в связь.

— А в этом-то все и дело, — уныло прервала она его, глаза ее забегали под его горящим взглядом. — Я пошла на это дважды и оба раза потерпела неудачу.

Трэвис покачал головой. Он опустил руки.

— Ну и что?

Кейси, спотыкаясь, прошла по комнате и села на кровать. Несмотря на свое сильное замешательство, она была рада, что правда наконец открылась.

Трэвис расположился позади нее. Его правая рука ныряла в ее волосах, длинными пальцами он ласково гладил ее затылок.

— Расскажи мне об этом. — Его нежный голос выражал сочувствие.

Сцены из прошлого промелькнули в ее сознании как тени на стене. Когда она наконец заговорила, голос ее звучал необычно.

— Я училась в колледже и влюбилась в баскетболиста, думая, что он тоже влюблен в меня. Я пребывала в эйфории целый год, наши отношения не заходили дальше нежности и петтинга. Но однажды ночью, в романтической обстановке, я решилась потерять невинность, полагая, что это свяжет нас навсегда.

Кейси застенчиво замолчала. Ее изумляло, почему сказанное звучит так наивно десять лет спустя, тогда как в то время она считала свою жизнь конченой.

— Он завел меня за табло на спортплощадке, которая была местом наших свиданий. Мы оба были нетерпеливы как дети, но ничего не получилось. Я как была нетронутой, так и осталась. Я кляла себя за это, возвращаясь домой на заднем сиденье его фольксвагена.

— Второй раз мы встретились в мотеле. — Кейси выразительно вздохнула. — Только опять произошло то же самое. Он тогда обвинил меня и мою неопытность… Что, мол, ничего подобного с ним раньше не случалось, а я просто неспособна возбудить его.

Кейси повернулась к Трэвису, лицо ее стало серьезным.

— Он был совершенно не похож на тебя. Но если я не смогла возбудить его, как я смогу встревожить твою чувственность?

— Так вот почему ты лила все это время слезы? — спросил он, недоверчиво глядя на нее.

Она кивнула. Трэвис тяжело вздохнул и погладил ее напрягшуюся шею.

— Кейси, — ласково уговаривал он ее. — Как может умная женщина, которая любит себя, позволить какому-то неопытному мальчишке с ограниченными возможностями уничтожить свое самоуважение и свою собственную чувственность?

— Он не один такой, — возразила она. — Я встречала такую же реакцию у большинства мужчин в моей жизни. — Кейси вздохнула, плечи ее безвольно опустились. — Это меня убило. Я всегда испытывала неловкость от своего роста, но ведь его нельзя изменить… Даже мой отец стыдился меня.

— Ну, а я тебя не стыжусь! — убедительно сказал Трэвис. Он привстал и приподнялся над ней. В глазах его отражалась луна. — Но, надо признаться, размышления такого рода не способствуют развитию чувственности, особенно самокопание. — Он улыбнулся, схватил ее руки и притянул ее к себе. — Но я очень признателен этому тупице, с которым ты встречалась в колледже! Благодаря ему я получу тебя нетронутой.

Кейси посмотрела на него. Мрачное беспокойство исказило ее привлекательные черты.

— Почему меня преследуют несчастья? — расстроенно спросила она. — И потом, меня будет волновать, какова я по сравнению со всеми твоими бывшими любовницами.

— У меня и был-то секс всего с несколькими женщинами и много совсем не принесших удовлетворения мимолетных встреч. Я был любовником, который всегда искал подругу для настоящей любви, но находил только секс, пока не встретил тебя. — Его голос становился все более искренним. — Ты первая женщина, которую я желаю любить. Секс — осязаемый и плотский, и, конечно, я хочу разделить его с тобой. Но любовь гораздо труднее объяснить, поскольку это мои чувства, и я хочу их тоже разделить с тобой.

Кейси вздохнула и обхватила Трэвиса за шею.

— Я и не думала, что ты не будешь сердиться на меня. Я похудела от переживаний на два кило, наверное; теперь я миниатюрная, изящная и беспомощная.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть. — Он изучал нежный овал ее запрокинутого лица. Глаза его горели желанием. — Ты — та самая любовница, в которой я всегда нуждался.

Кейси тихо гладила морщины на его лбу, виски; пальцы ее остановились, достигнув уголков его губ, и Трэвис стал нежно покусывать их. Кейси доверчиво улыбнулась, хотя сердце ее все еще тревожно билось.

— Давно я не видел твою улыбку, — нежно пробормотал Трэвис. — Я уж отчаялся увидеть ямочку на твоей щеке.

— У нее есть пара, — прошептала Кейси.

— Неужели? — прикрыв глаза, ласково отозвался он. — Это звучит как соблазнительное приглашение.

Руки Трэвиса двигались по ее обнаженной руке и замерли на пуговицах платья. Крошечные матерчатые кнопки легко поддались его опытным пальцам. Он расстегнул узкий пояс, и платье сползло на пол, образовав лужу из шелка возле ее ног. Она осталась в черном кружевном лифчике и полоске бикини. Кейси перешагнула через платье и выскользнула из сандалий.