Квентин забрался на нее и обнял за ягодицы, предоставляя ей возможность принять его тело. Стефи затаила дыхание, восхищенно вбирая ту часть его, которая теперь принадлежала и ей. Два разных тела в одно мгновение стали одним целым в порыве взаимной любви и расположения.

Некоторое время они купались в личных переживаниях, заставлявших тела соединяться ближе и ближе. Казалось, Квентин инстинктивно знал тот ритм, который доставлял ей наибольшее наслаждение. Он предавался любви щедро и бескорыстно, и она отвечала ему тем же.

Желая почувствовать твердость и надежность его губ, она склонила его голову к себе. Все тело подрагивало от внутренних радостных взрывов. Стефи вдавила пальцы в его плечи, когда волны удовольствия начали захлестывать ее.

Квентин не сознавал происходящего, полностью покорившись своим ощущениям, и закричал, потеряв контроль над собой. Его любовная сила излилась в глубинах ее существа.

— О Господи, как я люблю тебя, — она едва слышала слова, потому что сердце бешено колотилось и дыхание было просто буйным.

После они лежали в мирном упоении. Стефи с благодарностью поцеловала его плечо, ощущая соленость кожи.

— Я люблю тебя, Квентин Уард. — На нее снизошло умиротворение.

Он гладил ее волосы, приговаривая:

— Я люблю тебя еще больше.

Она прижалась вплотную, груди касались волос на мощном торсе, руками она обнимала его.

— Когда это случилось? Как ты понял?

— Когда мы сидели за пиццей. — Он проделал пальцами чувственную дорожку от талии к плотным ягодицам. — А еще точнее, когда счищал ту резинку. — Подшучивание прекратилось, и он заговорил серьезным голосом: — По правде говоря, все произошло как-то странно: мне просто хотелось быть с тобой каждый день, видеть тебя постоянно. И тогда весь мир изменился. Солнце стало ярче, в небе появилось больше голубизны, облака стали казаться пушистее, все и все вокруг выглядело краше. Ты понимаешь меня?

— Да. — Она дотронулась до его шеи. — Я тоже постоянно о тебе думала, — призналась Стефи. — Раньше со мной такого никогда не было. Ты, конечно, жутко ворчливый тип, но замечательный, чувственный и страстный мужчина. — Подняв голову, она посмотрела ему в глаза. — Больше всего мне это в тебе и нравится. Невозможно не любить мужчину, который может так чувствовать и выражать свои эмоции.

— Нет, любовь моя. — Квентин прижал ее. — Это тебя нельзя не любить. — А потом серьезно предупредил: — Стефи, я говорю абсолютно серьезно. Я всю жизнь буду рядом с тобой и должен знать, что и ты хочешь быть со мной.

Она нежно поцеловала его в уголок рта.

— Навсегда, — пообещала она. — Теперь я не могу понять, как жила без тебя. — Глубоко вздохнув, она произнесла фразу, едва не нарушившую их волшебный, уединенный покой: — Что касается Бобби…

— Шшш, — он ладонью закрыл ее рот. — На выходные Роберт отправился к приятелю. Завтра я загляну домой и на всякий случай оставлю твой номер. — Он спрятал лицо у нее на груди. — Этот уикэнд только для нас. Для тебя и для меня.

Он натянул одеяло, и оба почувствовали себя в стране блаженства, поддавшись сну.

Запах кофе защекотал ее ноздри и вырвал из объятий Морфея. Не раскрывая глаз, она потянулась под одеялом, как довольный котенок. Коснувшись щекой подушки, она уловила запах Квентина.

Стефи потянулась к нему, но обнаружила кровать пустой.

— Квентин! — Она присела, моргая и осматривая комнату. — Квентин! — Беспокойство возрастало.

— Оставайся в постели, — послышался его голос. — Не двигайся, иначе испортишь сюрприз.

Посмеявшись над своей паникой, она подложила подушку под голову и натянула одеяло, чтобы прикрыть наготу.

— Чем ты занимаешься? Дверь распахнулась.

— Завтрак в постель, — усмехнулся он, демонстрируя большой белый поднос, покрытый салфеткой. — Пока ты мирно посапывала, — он весело приподнял брови, — я немножко поколдовал над плитой, чтобы доставить тебе удовольствие.

Она с любопытством посмотрела на длинный велюровый халат цвета спелой клюквы.

— Ты успел побывать дома?

Квентин поставил поднос рядом с ней и сел на край постели.

— Я старался успеть, чтобы не прерывать наше уединение. — Он восхищенно смотрел на ее заспанное лицо.

Квентин распушил ее кудри и тысячью поцелуев покрыл ее губы и шею.

— Не мог спать ночью, — прошептал он, отросшей щетиной покалывая щеку. — Хотел обнимать тебя, дотрагиваться, целовать. И боялся, что это всего-навсего сон.

— Это был не сон, дорогой, — обнимая его за шею, проговорила она, и теплые, страстные губы соединились с его губами.

— А сегодня утром мне показалось, или мы действительно… — Он нежно надавил на кончик ее прямого носа. — Мне требуется какое-то поощрение, иначе ты никогда не увидишь этот замечательный завтрак. — Он с цветущим видом откинул салфетку. — Горячие булочки, кофе по-французски, мимозы и веточка жасмина из моего сада.

Стефи взяла желтый цветок и, поднеся к лицу, вдохнула пряный запах. Потом улыбнулась.

— Я и не предполагала, что ты такой гурман.

Квентин положил цветок ей за ухо.

— Откровенно говоря, любовь моя, я совершил набег на собственную кухню. Домоправительница найдет холодильник несколько опустевшим по сравнению с прошлым вечером. — Обойдя вокруг постели, он скользнул под одеяло.

Они кормили друг друга горячими булочками с маслом и черносмородиновым джемом. Кофе был густой и душистый, но не из-за него они пронежились в кровати вплоть до обеда.

— Теперь, Квентин Уард, ты знаешь обо мне все, начиная с рождения и кончая нашим знакомством. — Она наклонилась, чтобы поцеловать его. — Квентин! Квентин! — она вгляделась в его спящее лицо. — Вот тебе раз! — Она изобразила рассерженность. — Попросил поведать о моей жизни и посмел заснуть. Неужели это было так скучно?

— Я не сплю. — Глаза он не открывал, только улыбнулся. — Просто даю возможность отдохнуть глазам. С тобой мне никогда не будет скучно.

Стефи перевела взгляд на его распростертое тело. Воспоминания об их любовной игре возбуждали ее чувственность. Она вновь ощутила прилив желания.

Пальцы заплясали на его могучей груди, то опускаясь, то снова поднимаясь.

— Что ты делаешь? — с хрипотцой спросил он.

— Ничего, — нежно прошептала она.

— Хм-м. Тогда продолжай это.

Ее язык проделал влажную дорожку вокруг губ, делая быстрый выпад в глубину рта. Она ласкала его шею, потом грудь. Хрипловатые и продолжительные стоны удовольствия еще больше распалили ее. Стефи опустилась еще ниже, ее волосы рассыпались по его животу. Ее дразнящие пальцы прошлись эротическими движениями по его бедрам, пока не замерли на восставшей между ними плоти.

Его реакция была незамедлительной и поразила ее. Она уже не подчинялась своему разуму, целиком поглощенная желанием, и вставила мужскую твердость в свое мягкое тело. Их вздохи слились воедино. Стефи устроилась поудобнее и влилась в томный ритм, вызывающий дикие, непередаваемые ощущения.

Квентин туманным взором всматривался в ее охваченные страстью черты. Его руки прижимали ее ягодицы, чтобы достигнуть более тесного контакта. Изредка он приподнимал голову и ласкал ее груди.

Они задвигались быстрее навстречу друг другу в предвкушении кульминации, и во взаимном удовлетворении откинулись на покрывала.

Воскресный завтрак был прерван внезапным телефонным звонком. Стефи секунду колебалась, прежде чем взять трубку, она встретилась глазами с ним и решилась.

— Алло! — Она одобрительно кивнула головой, показывая, чтобы он наполнил кофе ее чашку. — Привет, Мэри. Что случилось? Нет. Скажи Дугу, чтобы он оставался дома и лечился. Правда, нет проблем. Я сама поеду в студию и посмотрю за записью. Пока.

Квентин положил на место трубку.

— Что-то случилось? — Он придвинул свой стул ближе к ней и конфисковал последнюю булочку.

— Еще один мой сотрудник заболел, — произнесла она, поворачиваясь, чтобы взглянуть на кухонные часы. — Квентин, извини, но, похоже, что обстоятельства и работа вмешиваются в наш уик-энд. Через полчаса мне необходимо присутствовать на записи в студии.