Еще не так давно казалось, что народ и партия едины, а когда подоспел август 91-го, выяснилось, что народу глубоко наплевать на родную партию, а их вождей при удобном случае наверняка, в лучшем случае, побили бы ногами, а в худшем вспомнили бы опыт большевиков по усмирению народных восстаний, когда не хватало фонарей, а в провинции ветки деревьев обламывались под непомерной тяжестью.

После августа 91-го казалось, что в постсоветское многострадальное пространство, наконец, тихими шагами начинает вступать демократия, о которой большая часть советского народа старалась узнать как можно больше, но на самом деле реальное положение дел знало относительное меньшинство. В те времена вражьи голоса активно и эффективно глушились на подходах к пространству Советского Союза, а за провоз вполне безобидных официальных изданий западной прессы можно было нарваться на крупную неприятность, включая обвинение в подрывной деятельности. Уж про это Сергей знал не понаслышке.

Прошло несколько лет и оказалось, что демократия где-то ошиблась дверью и пошла совершенно не в ту сторону, бывшие партаппаратчики прекрасно себя чувствуют, а новые якобы демократы успешно продолжают дело старших товарищей в плане создания коммунизма, но уже не в отдельно взятой стране, а в отдельно взятом кабинете.

Сергей был уже тертым калачом, поэтому он прекрасно понимал, что всех не пересажаешь, а если и получится, то скоро придется всех выпускать, поскольку вместимость тюрем уже давно превышена в несколько раз.

"Умом Россию не понять..." - с тихой грустью подумал Сергей и неожиданно для себя закончил - "А чем её вообще можно понять?"

Внизу всё так же расстилалось безбрежное море тайги. А, может быть и безБрежное. Положение дел это не меняло.

Алекс хорошо ориентировался по местности, поэтому скамейку, возле которой был обустроен тайник, он нашел сравнительно быстро. Это, однако, не принесло ожидаемой выгоды по времени, поскольку на лавочке сидела влюбленная парочка, которая, судя по всему, не собиралась в ближайшее время куда-либо направиться.

Алекс прошел мимо один раз, потом развернулся и прошел еще раз, но позиционное расположение целующейся парочки не менялось. Единственное изменение состояло в том, что парень одну руку пытался внедрить между ног у другого.

"Homo... sapiens" - сплюнул Алекс, проходя мимо. Он вспомнил как один раз у себя на родине, в Соединенных Штатах, он случайно переехал машиной обкурившегося голубого и потом долго был вынужден оправдываться перед начальством.

"Твари" - подумал Алекс - "Хорошо хоть не почкуетесь..., А , впрочем один великий русский поэт и, к тому же всеми любимый бард, в одной из своих песен высказал смелое предположение, что пока мы там в небе летаем, наука тоже стоять на месте не собирается и будет подкидывать беспроблемные варианты размножения, учитывая большую степень неудобства для женщины в этом процессе.

Рассказывают, что за такую смелую идею у некого китайского светилы отобрали лабораторию, лишили массы привилегий и сказали, что до тех пор не представишь неопровержимые доказательства того, что пятеро детей являются плодом твоих стараний, в институтах можешь не появляться.

Его жена была довольно преклонных лет и в буквальном варианте разродиться на такую ораву была физически не в состоянии, поэтому муженек пошел на прием в родную КПК и объяснил, что пусть лучше его кончат сейчас.

В КПК весело посмеялись и на следующий день к нему в домик заглянула некое веселая юная особа, заявившая, что будет помогать в опытах и прибираться по дому. Настроение у Чун-файчу как-то странно улучшилось и работа закипела при этом это было заметно не только в лаборатории.

Через шесть месяцев скрывать беременность служанки уже было незаметно, а законная супруга всё чаще затаскивала муженька в постель. Продуктивность работы явно нарастала.

Чуну отдали новую лабораторию, в которой уже работали две милые ассистентки, не считая секретаря. Сзади служебного кабинета располалагась набольшая сауна с бассейном и массажным столиком.

Дела лаборатории пошли явно в гору. Даже эаконная жена как-то похорошела и катила перед собой уже вторую коляску.

Догматические измышления различных отщепенцев из банды "четырех" были отброшены в сторону и их практические советы стали успешно внедряться в соседней Камбодже, для конспирации которой, её стали называть Кампучия, что очень отдаленно напоминало название кофе "каппучино". Рецепт для этого кофе был весьма своеобразен и приготовлялся в Китае.

Впрочем, об этом Алексею думалось весьма отвлеченно, поскольку его единственной заботой в настоящий момент являлось то, как без особого мордобоя удалить голубую парочку с нужной ему скамейки.

Алекс вернулся к палатке и взял еще стаканчик водки с солеными горошками. Затем он ленивой походкой направился к балдеющей парочке. Те безмятежно глядели в небо, попивая напиток их поколения, вероятно потому, что им все было по колено.

Алекс грузно брякнулся на лавочку и первым делом закурил сигареты "Прима", которые он вынужден был приобрести в палатке. Балдеющая парочка с тревожным ожиданием уставилась на него.

-Ну чего, балдеешь, падла! - медленно растягивая слова произнес Алекс и изящной небрежностью закурил сигарету, - А твоя баба курит?

-Я бы попросил без фамильярностей! - тонким голосочком сообщил один из худосочных мальчиков, причем было непонятно, какую роль он исполнял в этой паре.

-Без ентого можно! - довольно пробубнил Алекс и сделал большой глоток водки, затем захрустел орешками. Парочка сделала попытку подняться, но Алексей Ивановича уже разобрало:

-Эй, голубенькие! А кто из вас есть кто? Ну, кто за бабу, а кто наоборот?

Последующего развития событий Алекс не ожидал, так как один из парней (или девочек, смотря как посмотреть) внезапно задвинул(а) ему промеж ног. Это было больно и если бы в разведшколе не обучали таким предметам самообороны, Алексей Ивановичу пришлось бы отлеживаться минут пятнадцать. Но он вовремя среагировал на выпад и нога нападавшего оказалась выше спинки скамейки. При этом Алексей не больно саданул ему как раз промежду ног, успев почувствовать там что-то относительно твердое.

-Мужик!? - с удивлением произнес он и обернулся к другой особе, - А ты кто тогда будешь?

Особа взвизгнула и помчалась куда-то в глубину парка. Действовать приходилось очень быстро и очень точно. Алекс для порядка влил в бессознательного парня среднего рода глоток водки и расстегнул немного молнию на брюках. Затем он легким движением руки стукнул того по темечку, что обеспечивало его отключку еще минут на двадцать. Этого было достаточно.

Алексей огляделся и пошарил под лавочкой рукой. Среди прочего мусора и использованных презервативов его опытная рука натолкнулась на небольшую проволочную петельку, которую нужно было повернуть по часовой стрелке. В нише, под открывшимся пластом земли лежал пластиковый пакет, который Алекс бережно засунул за пазуху в специальный карман, и вовремя - послышался милицейский свисток.

-У-у, педрильчик! - грубо пнул лежащего парня Каменев и неспешной походкой стал удаляться в противоположную сторону.

"Как же глубоко это к ним проникло!" - с возмущением думал он, - "Здесь мы были явно не правы! Надо было оставить островок этой чистой, романтичной, незапятнанной любви с подъездными приключениями! Романтика! Бутылка портвейна, плавленый сырок, вонючий мусоропровод, прекрасные, неясные моменты, кого из попутчиц трахаешь: как это было далеко и прекрасно! Как же изменился мир! А так было славно потом разбираться кто от кого залетел что от кого подловил. И кому все это мешало?"

Алексей сплюнул с досады и сел на подошедший троллейбус. Cзади раздавался удаляющийся свисток милиционера.

"В лесу раздавался топор дровосека..." - вдруг вспомнилась ему какая-то давнишняя присказка из русских сказок, которая, почему-то неожиданно для него самого трансформировалась в неприличное продолжение: " На лавке лежали штаны гомосека".