Тараскин, последние полчаса продремавший в кресле, вскочил на ноги:
-С кем связаться, товарищ подполковник?
-С Гандыбой! - усмехнулся Дроздов, - Утром, когда за ними зайдешь. В наш домик. Усек? И чтоб без дураков там!
-Усек, Андрей Ильич.... Пойдемте, Сергей Васильевич. Нестор! А ты что сидишь?
Гандыба, как и Тараскин, продремавший полчаса, вскочил на ноги и сделал вид, что давно слушает разговор.
-Жду ваших распоряжений, - на всякий случай сказал он.
-Ты храпишь, Нестор Петрович? - мягко спросил того Зайцев.
-Я? - недоуменно переспросил Гандыба, - Ну, бувае маненько...
-Так вот распоряжение одно: сегодня не храпеть! Ты понял?
-Понял, - кивнул Гандыба, - Только это не помогает.
-Чего? - переспросил Зайцев, - Чего не помогает?
-Да ничого не помогает. Понимаю, не понимаю - все равно храплю!
Зайцев выругался про себя и они пошли на выход.
Дроздов вытащил из ящика стола бутылку коньяка, налил рюмку и медленно выпил её. Он думал о том, как завтра будет докладывать начальнику управления о поимке резидента иностранной разведки.
Это навевало на сладостные мысли.
ГЛАВА 22. Ленин всегда с нами.
Утреннее солнце долго било в глаза спящего Фиделя, пока тот не понял, что наступил тот момент, когда хочешь - не хочешь, а придется подниматься.
Голова тихо гудела, а во рту привычно ощущался вкус, эквивалентный незабываемым запахам коровника. Судя по тому, что он был одет, Фидя понял, что вчера они здорово надрались с Петром Николаевичем и вторым его братом, имя и отчество которого он забыл, но второй был явно более похож на брата Ивана.
Фидель тихо сполз ногами на пол и нащупал ботинки, потом рывком поднялся. Контроль вертикального состояния действовал, хотя и не очень четко. Фидель еще постоял немного для выравнивания бокового крена, затем сделал пару шагов по направлению к столу. Круиз-контроль тоже работал.
"Ну и нажрались вчера!" - с тихой внутренней дрожью подумал Фидель и, подойдя к столу, увидел на нем желанные очертания бутылки. Фидя предполагал, что они все не могли выпить, но теперь успокоился окончательно.
Бутылка зазвякала об стакан, Фидя прижал её другой рукой. Налив полстакана и, взяв капусты в руку, Фидя зажмурился и выпил, потом пихнул в рот горсть капусты. Теплая волна прокатилась по желудку и Фидя перевел дух.
-Похмеляемся!? - услышал он вдруг за спиной чей-то голос и чуть не уронил стакан, потом медленно повернулся: сзади него стоял какой-то незнакомый мужик сурового вида, одетый в пиджак и белые брюки. Общую картину не портили отпечатки подушки на одной из щек.
-Ага, - проглотил Фидя комок, - Завсегда...
-Ладно, собирайся. Поедем в управление, - сурово сказал мужик и налил себе пива из бутылки.
-З-за-чем? - заблеял Фидя. Он понял, что вчера дал маху, может быть даже не только ему одному.
-Зачем? Поговорить надо, Владимир Ильич. Поговорить! - на последнем слове мужик сделал многозначительное ударение и выпил пива.
Фидель в замешательстве оглянулся и вдруг понял, что они в хате вдвоем, больше никого не было.
-А Петр Николаевич где? - вздрагивающим голосом спросил он.
-Это твой собутыльник что ли? - ухмыльнулся мужик в пиджаке, - У нас он, в персональном номере. Спит еще, наверное...
-А второй? Тоже у вас? - несмело предположил Фидель.
-Второй! Какой второй!? - чуть не взвился мужик в белых брюках.
-Ну второй. Такой..., ну-у не косоглазый.... В джинсах! - забормотал Фидель, чувствуя, что теперь ему уже точно крышка.
Мужик вдруг резким движением сунул правую руку под мышку. Фидель зажмурился поскольку понимал, что сейчас тот вытащит пистолет и пристрелит его: с изменниками в фильмах поступали именно таким образом.
-Центр, центр, я няня. Как слышите меня, - услышал вдруг Фидель и открыл глаза. Мужик в пиджаке держал в правой руке портативную рацию, - Центр, спящий утверждает, что у него вчера было двое. Двое. Как слышите, прием...
В трубке что-то заурчало и говоривший замер на месте, вслушиваясь в слова.
-Дословно: "второй - не косоглазый, в джинсах...". В трубке опять что-то заурчало, на сей раз, очевидно, в более энергичных выражениях, поскольку лицо говорившего вытянулось и побледнело.
-Есть! - вдруг коротко рявкнул он и, сложив антенну, обернулся к Фиделю:
-Чего стоишь, хрен моржовый! Собирайся! Поехали к шефу!
Фидя испуганно проглотил еще немного водки, которую успел налить во время переговоров мужика по рации и засеменил в другую комнату переодеться. Там он огляделся в поисках скрытой камеры и, убедившись в её отсутствии, сунул руку за печку, где нащупал заветную коробочку. Вытащив её, Фидя увидел, что заветные доллары на месте и это придало ему силы. Можно было ехать.
Он переоделся в выходную одежду, включающую в себя почти новые и почти чистые брюки, рубашку печального серого цвета, которую он в последний раз одевал лет пять назад, сложил в сумку трусы, майку, шерстяные носки, свитер, полотенце, зубную щетку и пасту. Оглянувшись, Фидель вдруг вспомнил про свою собаку.
-А Бублика кто покормит? - спросил он.
-Какого Бублика? - недоуменно переспросил мужик в пиджаке.
-Собаку мою.... Бубликом звать...
-Сам покормишь. Когда придешь.... Если придешь, конечно, - мужик желчно засмеялся, - На хрена сумку взял? В магазин что ли?... А-а, некогда! Давай, выходи, поехали!
Фидя со вздохом запер дом и пошел вслед за мужиком в пиджаке и белых брюках. Напоследок он оглянулся, чтобы запечатлеть облик родного дома у себя в памяти.
Подполковник Дроздов пришел на работу рано - не было еще и восьми, но он знал, что утром должны быть готовы результаты экспертизы и поэтому не мог ждать девяти часов.
Зайдя в кабинет, он включил электрический чайник и снял пиджак: день обещал быть довольно жарким. Потом он позвонил в лабораторию и попросил принести заключение по найденным в доме Зиновьева В.И. вещественным доказательствам. После этого Дроздов удовлетворенно сел в кресло и закурил сигарету. Надо было обдумать тезисы доклада начальнику управления.
Дежурный по лаборатории постучал в дверь и вошел следом. В руке у него был лист бумаги, который он протянул Дроздову. Тот молча показал дежурному на кресло и принялся читать. Почти с первых строк заключения выражение его лица стало меняться из торжественно-мажорного в недоуменно минорное.
-Че-е-го!? - вдруг протянул Дроздов, - Ничего не понимаю!
Он ещё раз взял в руки протокол и начал читать вслух:
-"На бутылках из-под пива "Сибирское" и бутылках из-под водки "Столичная" и "Московская" обнаружены отпечатки пальцев Зиновьева В.И., фигуранта по данному направлению некоего Кабаргуева П.Н. и еще один неизвестный отпечаток, который, очевидно, принадлежит продавцу.
На бутылке из-под водки "Родник" обнаружены два неизвестных отпечатка, а также отпечатки пальцев Зиновьева В.И.
На тетради с надписью "Описание модулирования полимерных реакций на базе высокомолекулярных фенолосодержащих соединений при повышенных значениях давления и температуры" обнаружены отпечатки пальцев покойного Гадюкина А.А., его вдовы Гадюкиной М.И., заведующего институтом "НИИ проблем животноводства" Бякина А.У., покойного особиста Ершова П.П., Зиновьева В.И. и еще один неизвестный отпечаток, аналогичный отпечатку на бутылке водки "Родник".
На труде В.И.Ленина "Империализм и эмпириокритицизм"..., Что-о-о! - закричал Дроздов и схватился за голову. Несколько минут он сидел молча, тупо уставившись в отчет, потом медленно закурил сигарету и осипшим голосом дочитал до конца:
-...На труде Ленина "Империализм и эмпириокритицизм", вложенным в тетрадь, обнаружены отпечатки пальцев Зиновьева В.И. и неизвестные отпечатки, оставленные тем же лицом, что и на бутылке "Родник"
Эксперт Провороторов Х.У."
