Боско подсел за столик к Уистлеру. Дождь прекратился. Ночной воздух был так чист, что его можно было запечатывать в бутылки и продавать хоть в девственном Вермонте. На каждом углу торчали малолетние проститутки, столь же малолетние сутенеры, шлюхи поопытней, потаскухи из «голубых», розничные и мелкооптовые торговцы «травкой» и тайные агенты, которых легко можно было опознать по ухмылке от уха до уха, заставляющей все лицо дрожать медузой.

Свистун докладывал о содеянном.

– Просто чудовищно, – подчеркнуто нейтральным голосом сказал Боско.

Свистун, выдержав его взгляд, кивнул.

– Чудовищно, Боско. Согласен. Но горькая ирония заключается в том, что Лим Шу Док удалось отомстить. Да и вернуть себе кое-что. Утром ее похоронят в полном комплекте.

Уистлер писал какие-то цифры, и Боско, взглянув на его расчеты, спросил:

– Занимаешься домашней бухгалтерией?

– Я получил две сотни баксов от Тиллмэна за то, что доставил Шилу домой. Потратил пятьдесят на офицера Шуновера, семь на сандвичи психопату из морга. Дал еще пятьдесят Чарли. За пятнадцать добрался до аэропорта и за сто двадцать девять по кредитной карточке слетал в Новый Орлеан. Затем – двести пятьдесят за кассету, сорок – за номер в гостинице, десять – за прокат видеомагнитофона. Сперва десять, а потом еще пять на чай Крибу Кокси.

– Но у тебя появилась открывалка с Микки Маусом. -. Боско, не отрывая взгляда от листка с расчетами, внимательно следил за пояснениями Свистуна.

– Кредит, пятьдесят девять центов. Прокат машины, тридцать восемь баксов в день на два дня. Ах ты, Господи. Два раза по сто семьдесят восемь долларов за авиабилеты из Нового Орлеана в Лос-Анджелес.

– Как это у тебя выходит: сто двадцать девять туда и сто семьдесят восемь обратно?

– Мы спешили, а прямого рейса не было. Еще такси из аэропорта.

– А расходы на бензин, на продукты в дороге и тому подобное?

– Я провожу это по графе "сопутствующие расходы". И оцениваю в сотню.

– Надо тебе выходить из бизнеса, Свистун. У тебя не сходятся концы с концами.

– Я не учитываю те трапезы, которые делила со мной Шила.

– Рассматриваешь их в качестве любовных свиданий?

– В каком-то смысле.

– А как поживает Шила? Что-то ее последнее время не видно.

Свистун замешкался с ответом лишь на мгновение.

– Получила приглашение на съемки в Нью-Йорк. Шесть недель с недурной оплатой.

– Сколько теперь снимают не в Голливуде!

– И не говори! Куда подевались киномонополисты? – Свистун вздохнул. – Но знаешь, Боско, зато я опять предоставлен самому себе.

– Надоело повторять тебе одно и то же – и все-таки: так я тебе и говорил?

– Что ты мне говорил? Ты действительно без конца повторяешь эту похвальбу, а вот скажи: что ты мне такое говорил, что мне следовало бы запомнить?

– Я говорил тебе: железо ржавеет. И я говорил тебе: даже не пробуй лакомиться слезой из швейцарского сыра.