– О чем? – не отпуская моей руки, спросил наивный Калинин-младший.

Он и не подозревал, зато я знала, знала, что сейчас произойдет! Я знала это наверняка, но все равно мой внутренний голос молитвенно твердил: только не это, только не это.

– Это личный разговор, – Инга талантливо изобразила смущение.

– Но нам уже пора на посадку, – растерялся доверчивый Кирилл.

– Ничего, в Италии все обсудите, – бодро вмешалась я, пытаясь увлечь Калинина за собой.

– Но это срочно… – Инга выпятила нижнюю губу.

На мой взгляд, она переигрывала. Но Калинину, похоже, нравилось. Иначе бы он не сказал:

– У меня идея! Мы можем сесть рядом в самолете.

Ее голубые глазенки загорелись. Но на этом наша стервозная Инга не остановилась. Мало ей было того, что из-за ее грубого вмешательства я оказалась лишенной секса на высоте десять километров над уровнем моря. Так нет же – ей еще вздумалось в благородство поиграть.

– Но я думала, ты хочешь сесть рядом с Сашей. Наверное, Саша против, чтобы ты сел со мной?

И вот три пары глаз выжидательно на меня уставились. Инга ждала, понятное дело, что я в очередной раз сяду в лужу. Кирилл ожидал от меня проявления благородства. А Денис… Денис просто обрадовался неожиданной возможности оказаться в моей компании, да еще и наедине. Кажется, в этом полете всем будет хорошо. Кроме, разумеется, меня.

Ну что я могла им ответить?!

Естественно, я ответила, что не против.

И вот Инга с Калининым-младшим уселись в хвосте. А я заняла кресло рядом с Денисом. Настроение мое было таким мрачным, что едва расправившись со скудным самолетным полдником, я закрыла глаза и все четыре часа примерно изображала, что сплю. Хотя на самом деле нервы мои были на пределе. Мне отчаянно хотелось сорваться с места и побежать в хвостовую часть самолета, чтобы посмотреть, чем они там занимаются.

Но надо отдать должное моей выдержке: несмотря на то что внутри меня взрывались огненные вулканы, сияли молнии и бушевали вихри, внешне я была абсолютно спокойна. Ни один мускул не дрогнул на моем безмятежном лице. И открыла я глаза, только когда Денис Калинин прошептал в мое ухо:

– Просыпайся, красавица! Мы в Италии!

К ночи мы наконец добрались до небольшого городка Торболе, расположенного на самом севере Италии, на берегу озера Гарда, которое в туристических путеводителях упорно именуют «европейским Байкалом». И правда, озеро это было больше похоже на море – сколько ни всматривайся вдаль, противоположного берега не увидишь.

Как только я взглянула на зеленоватые просторы чистейшего озера, окруженного скалами, все накопившиеся за день обиды улетучились. Несмотря на то что было еще не очень поздно, городок спал. Малочисленные прибрежные ресторанчики стояли полупустые, бары под открытым небом выглядели подозрительно цивильно.

– Торболе – мекка виндсерфинга, – объяснил Денис, – здесь хороший ровный ветер и не жарко. Поэтому в Торболе приезжают серферы со всей Европы.

Я невольно вспомнила Лерку – когда-то у нее был роман с виндсерфингистом, и она взахлеб рассказывала о том, как весело проводить время с поклонниками этого романтичного вида спорта.

– Мы поселимся в отеле с виндсерферами? – с энтузиазмом спросила я. – Вот здорово, наверное, у них тут каждый день вечеринки!

– Саша, во-первых, у нас нет денег на отель, – строго перебил Кирилл, – а во-вторых, нет времени на вечеринки. Мы должны хорошо высыпаться, нам предстоят сложные прыжки.

– Почему рядом с тобой я чувствую себя маленькой девочкой, которой запрещают… – начала было я, но потом до меня вдруг дошел смысл его первой фразы: – Что значит, нет денег на отель? Мы будем спать под открытым небом?!

В поисках женской солидарности я обратила взгляд к змеюке-Инге, которая одноразовой пилочкой меланхолично обтачивала свой гелевый ноготь. Пусть мы, мягко говоря, и не стали подругами, но уж в этом вопросе она должна поддержать меня. Не представляю себе, как такая девушка, как Инга, может обходиться без ежевечернего теплого душа и хорошо освещенного зеркала, стоя перед которым она сможет подправлять свои красоты с помощью румян и помад.

Но Инга на меня, как обычно, не смотрела. Пустым местом я для нее, видите ли, была.

– Саша, ты сумасшедшая? – устало вздохнул Кирилл. – Мы будем жить в кемпинге, в палатке. Неужели ты не видела, что я утром собирал палатки и спальники?

Я озадаченно посмотрела на его компактный рюкзак. Мой багаж и то выглядел солиднее, а ведь там только одежда.

– Я ничего утром не видела, кроме сладких снов, – пробормотала я. – Приехать в Италию и спать в палатке?

Я не могла скрыть разочарования. Италия всегда казалась мне островком непринужденного шика. Я находилась в Италии всего несколько часов, но уже успела отметить, что местные мужчины умудряются подбирать мокасины в тон к полоске на рубашках. И здесь, посреди этой элегантности, я буду жить в палатке, как пещерный человек?!

– Ну извини, – насупился Калинин, – надо было выходить замуж за миллионера.

– Я пыталась, – вздохнула я. [2] – Ладно, не обижайся.

– А вот я обожаю палатки! – совсем некстати раздался звонкий Ингин комментарий. – Это так романтично, так старомодно! Только представьте себе, ночь в горах, на берегу озера! В палатке будет свежо, уютно!

Как ни странно, ее пылкая речь, рассчитанная на благосклонность моего мужчины, меня немного успокоила. Я подумала: «А может быть, и правда все не так плохо, черт побери? И раз уж я согласилась на это путешествие, то не стоит строить из себя изнеженную инженю-пи-пи. Один раз и правда можно насладиться свежестью горного воздуха. Тем более что мы приехали всего на три дня».

В палатке было душно.

Но я соврала, что замерзла – это был предлог, чтобы заползти в просторный спальный мешок Калинина. Там мы и помирились. Страстно. Но, как потом выяснилось, ненадолго.

На следующее утро я проснулась раньше всех. Калинин мерно посапывал в своем спальнике, палатка Дениса и Инги была наглухо закрыта. Я решила позволить себе роскошь утреннего купания, хотя накануне вода показалась мне холодной.

Оглядевшись, я в очередной раз поразилась европейской цивилизованности. До того времени, как я оказалась в этом небольшом лагере, слово «кемпинг» ассоциировалось у меня с тесным нагромождением палаток, пыльными дорожками, загаженными деревянными туалетами, душами с тонкой струйкой ржавой холодной воды и непромытыми бородачами, от которых несет консервированной селедкой и костром, исполняющими какое-нибудь «солнышко лесное».

Итальянский же кемпинг был больше похож на территорию трехзвездного пансионата. Ухоженные лужайки, каменные дорожки, туалеты с клубничным освежителем воздуха, душевые кабинки со светлым кафелем, зеркалом в полный рост и одноразовыми полиэтиленовыми шапочками. Территория была огорожена высоким чугунным забором. Главные ворота и дверь, ведущая на пляж, открывались автоматически – при регистрации каждому из нас выдали пластиковую карточку-ключ.

На каменистом пляже никого не было. Я сняла шлепанцы и, блаженно жмурясь, подставила лицо еле теплым лучам утреннего солнца. А все-таки я молодец, что согласилась ехать! Правда, мне и представить страшно, что начнется сегодня, – ведь Калинин уверен, что я тоже собираюсь прыгать со скалы. Ничего, позже я что-нибудь придумаю… Ну а пока…

А хорошо все же, что на пляже пусто. Я могу разоблачиться, не стесняясь не знающего диет тела. Конечно, я постаралась подобрать «правильный» купальник, скрывающий незначительные недостатки немного расплывшегося туловища, но все-таки будет лучше, если публика увидит меня уже загорелой.

А что, это хорошая идея, буду приходить сюда каждое утро на часик-другой. Как же я люблю пустынные пляжи, где нет ни души!

Но не успела я войти в воду по щиколотку, как откуда-то сбоку послышалось:

– Беллиссима! Беллиссима! Супер!