Так, надо срочно что-то придумать. Я же творческий человек, журналист.

– Проблемы… э-э-э… Личного характера. Все дело в том, что я… – я закашлялась, – я, наверное… собираюсь выйти замуж! – Мой язык сам это произнес, честное слово.

– Что ж, это многое объясняет, – улыбнулся Степашкин.

Я недоверчиво на него взглянула. Неужели и ему не чуждо ничто человеческое? Странно, я-то всегда была уверена, что наш Максим Леонидович на самом деле киборг, и под безупречно выглаженной рубашкой у него скрывается сердце, работающее на батарейках.

– Многое объясняет, – повторил он, – и то, что я все реже вижу вас на рабочем месте. И то, что вы не отвечаете на официальные письма и приглашения, тем самым подрывая авторитет нашей газеты. И то, что я давно не читал ничего, написанного вами. И то, что я считаю вас первым кандидатом на увольнение.

«Нет, – печально констатировала я, – значит, все-таки киборг. Может быть, исхитриться вылить ему на голову стакан воды и устроить короткое замыкание?» Я представила себе Степашкина, у которого из ушей брызжут фонтаны синих искр. Его речь становится все медленнее и невнятнее, а голос – ниже. «Уво-о-о-о-олл-ллюююю…» – говорит он перед тем, как замолкнуть навсегда. Конечно, я, как сознательная гражданка, отволоку бывшего шефа (вернее, то, что – ха-ха-ха – от него останется) в металлоремонт. И там, даст бог, мне скажут, что данный механизм восстановлению не подлежит. Но его можно продать на запчасти.

Я по-идиотски захихикала.

– Что вы все смеетесь, Кашеварова, – устало вздохнул киборг, – на вашем месте я бы всплакнул. Когда вы собираетесь дописать статью о моде в унисон?

– Сейчас, – брякнула я, но потом вспомнила, что я же собиралась уйти пораньше с работы, чтобы заглянуть в магазин «Все для невесты». Ничего, что-нибудь придумаю. И вообще, по-моему, главное – это уверенным голосом что-то пообещать. Пообещать – это уже наполовину сделанное дело.

– Ладно, Кашеварова, – махнул рукой Степашкин, – лучше идите. Я рад, что вы выходите замуж. Возможно, вам стоит подумать о карьере домохозяйки.

Красная, как перчик чили, я выскочила из кабинета в приемную. Секретарша Диночка, скрестив под столом стройные длинные ноги, старательно стучала наманикюренными пальчиками по клавиатуре. У нее был вид примерной школьницы, но я готова держать пари, что мини-пантомима под кодовым названием «Идеальная секретарша» была рассчитана исключительно на меня. А на самом деле эта маленькая, невесть что о себе возомнившая дрянь весь рабочий день перекрашивает ногти и тайком изучает свежий номер журнала «Космополитен».

Стоп. Внимание: если я беспричинно недолюбливаю (ну ладно, положа руку на сердце – ненавижу!) коллегу, более молодую и симпатичную, не есть ли это первый признак старости? Может быть, именно в такие моменты внутри меня зарождается брюзгливая, вечно недовольная старая дева, которая через несколько десятков лет будет фыркать вслед девчонкам, осмелившимся носить мини?!

– Что, попало тебе? – усмехнулась Диночка.

Вот что удивительно – она-то за что меня невзлюбила? За то, что я – редактор рубрики, а она – простая секретарша, хоть и тоже заканчивает журфак? Но она моложе меня на восемь лет! У нее еще все впереди – и повышение оклада, и целлюлит.

– Нет, наоборот, похвалили! – выпалила я. – Степашкин сказал, что не видит лучшей кандидатуры, чем я, на место его заместителя!

Что я несу?! Зачем я это сказала? Теперь болтливая Диночка даст ход сплетне. Завтра вся редакция будет шушукаться за моей спиной. Естественно, в конце концов интересная «новость» просочится и в кабинет главного редактора. Вот тогда-то завравшуюся ленивую нахалку (иным словом, меня) вышвырнут вон.

Я это понимала, но остановиться не могла.

– Я, конечно, сказала, мол, что вы, Максим Леонидович, я не заслужила. Но ты же знаешь нашего Степашкина. Если он что-то решил, то так тому и быть… Ах да, он еще что-то болтал о двойном повышении зарплаты. Наконец-то я смогу покупать туфли «Гуччи» каждые два месяца, а не раз в полгода, – я мечтательно потянулась, точно сытая кошка. На какое-то мимолетное мгновенье я и сама поверила в то, что главный редактор газеты «Новости Москвы» считает меня бесценным специалистом.

При слове «Гуччи» в Диночкиных зеленых глазах мелькнул недобрый огонек. Как же приятно было наблюдать за ее вытянувшимся лицом. Эта секундная радость почти стоит потери карьеры, честное слово.

– Да? – недоверчиво переспросила она. – А у меня другая информация. Странно.

С самодовольным видом я пожала плечами – мол, мне, высококлассному профессионалу, наплевать, о чем вы сплетничаете за моей гордо выпрямленной спиной.

– Ну а как с личной жизнью? – быстро сменила тему Диночка.

Нет, вы только подумайте, если она уже в девятнадцать лет такая стерва, что же будет с нею, когда она вступит в возраст цинизма (то есть мой)?!

Наверное, ее ядовитая слюна будет прожигать в линолеуме огромные дыры.

– И с этим все в порядке, – хотя бы здесь мне не приходилось лукавить, – а почему, собственно, ты спрашиваешь? Какие-то проблемы и нужен совет?

– Это вряд ли, – процедила она, – в твоем возрасте у меня, наверное, дети будут.

Это было откровенное хамство, немного смягченное ее мечтательной улыбкой.

– Я ведь, Саша, замуж выхожу. Я тебе говорила?

Она вытянула руку, демонстрируя кольцо с небольшим (можно даже сказать – крошечным, и не исключено, что фальшивым) бриллиантом. С чувством глубочайшего удовлетворения я отметила, что кольцо не очень дорогое. В отличие – ха! – от моего.

– Раз пятьдесят, – зевнула я.

– Мой муж – иностранец. Он очень красивый и богатый, – завела привычную песнь Дина.

– И об этом мы тоже наслышаны. У ваших новостей истек срок годности, мадемуазель.

Она поджала подкрашенные перламутром губки.

– На твоем месте я бы так не веселилась. Ты знаешь, что Степашкин ищет нового редактора рубрики моды?

– Что? – опешила я. – Что значит нового редактора?

– То и значит, – радостно подтвердила Диночка, оседлав своего любимого конька – унижение окружающих. – Ты когда в последний раз заходила на интернет-сайт нашей газеты?

Если честно, я не заходила на наш сайт вообще никогда. Да и газету, в которой я уже семь лет работаю, мне нечасто читать приходится. И наверное, все это было написано на моем лице. Диночка пощелкала клавиатурой и приветливо пригласила:

– Вот, посмотри!

Я склонилась поближе к монитору и почувствовала легкое головокружение. Вот что я увидела на экране: «Вакансии газеты „Новости Москвы“. Требуется редактор отдела моды. Срочно!»

Постойте, но что же это такое?! Только что я была в кабинете главного редактора, он и словом не обмолвился об этом объявлении! Что значит – требуется редактор отдела моды? Ведь редактор отдела моды – это я! Я!! И в мои планы вовсе не входило скоропостижное увольнение. Да, я понимаю, мне предстоит много предсвадебных хлопот. Вся эта суета с покупкой платья и выбором ресторана… Ну и что – я, как настоящая бизнес-леди, вполне могла бы совмещать работу и личную жизнь.

Тут я вспомнила, что в последнее время Степашкин все чаще намекал на мое возможное увольнение. Но я думала, что он, как всегда, немного преувеличивает! С другой стороны… Я так много прогуливала. Положа руку на сердце совсем работу забросила со всей этой кипрской эпопеей. Знаете, я считаю, что это несправедливо – родившую женщину отправляют в декретный отпуск, а влюбленную – нет. По-моему, воспитать ребенка куда проще, чем завязать прочные отношения с мужчиной. Надо бы предложить этот вопрос на рассмотрение в Государственную думу. Может быть, мне вообще стоит подумать о создании своей партии, которая будет бороться за права влюбленных женщин? Все равно теперь у меня появится масса свободного времени – работы-то больше не будет!

Срочно требуется редактор отдела моды. Особенно меня добила ремарка «срочно»!

Я опустилась на стул и заставила Диночку вспомнить о прямых секретарских обязанностях, слабым голосом попросив кофе.