Гангер перетянулся со Штатом и широко улыбнулся.

— Знаю, — сказал он. — Тонкий ход, а?

Джейн непонимающе уставилась на него.

— Прошу прощения? — переспросила она.

— Подумай сама, — Гангер откинулся на спинку стула и разломил хлебную палочку. — Эта встреча уже имела место, так? Этого действительно не изменить, согласен, но это не значит, что ты должна по-прежнему заказывать говядину. Ты можешь заказать вместо нее что-нибудь более подходящее. Правильно?

— Ну…

— И точно так же, — продолжал он, откашлявшись от попавших в горло хлебных крошек, — мы не обязательно должны приходить к тем же неудовлетворительным результатам, к которым, как я понял, мы приходим в Авторизированной Версии, так сказать. Ты следишь за моей мыслью?

Джейн задумчиво покусала губу.

— Ну, — произнесла она, — по крайней мере, я наверняка не помню, чтобы вы это говорили. Вы имеете в виду…

— Именно, — улыбнулся Гангер. — Первая версия предназначена исключительно для камеры. Ты, разумеется, в курсе, что мы все находились под наблюдением?

— Под наблюдением?

— Определенно. — Гангер развернул салфетку и заткнул ее уголок за узел галстука. — Но камеры увидят только Авторизированную Версию. Эта же — на сто процентов вне записи.

— Видишь ли, она никогда не происходила, — вмешался Штат. — Так что мы можем говорить что хотим, не боясь, что нас подслушают. Это была его идея, — великодушно добавил он. — У этого парня мозги как пинбольная машина, но это оказывается на руку, когда нужно найти обходной путь.

— Вижу, — сказала Джейн, и она не погрешила против истины. Точно таким же образом она могла бы видеть целую страницу на китайском языке, не понимая при этом ни слова. — Итак, о чем же мы говорим?

Штат налил себе стакан минеральной воды, тщательно осмотрел его, чтобы убедиться, что он еще тут, и выпил.

— Мы почувствовали, что наступило время подвести итоги, — серьезно сказал он. — Посмотреть, чего мы достигли, и так далее.

— Другими словами, — продолжил Гангер, легко перехватывая эстафетную палочку у своего коллеги, — настало время посмотреть, как продвигается дело. Можешь считать это промежуточным отчетом. Идет?

Джейн кивнула.

— Хорошо, — сказала она. — И прежде чем вы начнете: если вы хотите закончить на этом, я не против.

Двое высших чиновников в удивлении переглянулись.

— Что заставляет вас так говорить? — воскликнул Штат. — Не поверю, что эта работа показалась вам недостаточно увлекательной.

Джейн кисло усмехнулась.

— О, она более чем увлекательна, — произнесла она. Помедлив, она скрестила руки на груди, и на ее лице появилось угрюмо-решительное выражение, что-то вроде: «Никто не выйдет отсюда, пока мы не найдем преступника». — Должна сказать, — продолжала она, — что по моему мнению, вы двое могли бы и предупредить меня, еще до того, как я приступила к работе.

— А разве мы не предупредили? — невинно спросил Гангер. — Мне казалось…

— Черта с два вы предупредили, — свирепо прервала его Джейн. — Вы сказали мне, что вам нужен кто-то со свежим взглядом и лично не заинтересованный, чтобы разобраться с тем, как работает ваша Администрация. Очень хорошо. Может быть, я смогу немного помочь вам с этим. Вот только что вы не сказали мне, что я нужна вам как часть каких-то ваших собственных идиотских внутрикабинетных интриг. Прошу прощения, но я не согласна.

Гангер выглядел непривычно смущенным. По крайней мере, он не улыбался; и без улыбки, собирающей их воедино, черты его лица как-то обвисли, словно бельевая веревка без подпорки.

— Постой, — произнес он. — Это не…

Джейн проигнорировала его.

— Позвольте привести вам хотя бы один пример, — сказала она. — Возьмем вот это Время. Вы хотели, чтобы я навела здесь порядок. Все, по-видимому, признают, что здесь необходимо навести порядок. Отлично. Я подумала над этим и, как мне кажется, пришла к решению, которое должно работать…

Брови Штата взлетели, как цены на золото при нефтяном кризисе.

— Правда? — спросил он. — Как это?

Джейн нахмурилась.

— Это очень просто, — ответила она. — Вместо того, чтобы позволять ему течь куда ему вздумается, «как безудержный вечно бегущий поток, что уносит навеки своих сыновей», нужно поставить всю эту систему на рельсы. Тогда каждый будет в точности знать, куда направляются события, и мы избавимся от этих кошмарных повторов.

— Каких повторов?

— Тогда каждый будет в точности знать, куда направляются события, и мы избавимся от этих кошмарных повторов.

— Каких повторов?

— Тогда каждый будет в точности знать, куда направляются события, и мы избавимся от этих кошмарных повторов.

— Каких повторов? Ну хорошо, — сдался Штат, — идея ясна. Но подумай только, какие…

— И не говорите мне, что это из-за стоимости, — прервала Джейн. — Еще раз говорю: яснее ясного, что для финансирования подобной операции можно привлечь частный капитал. Акционеры возьмут на себя стоимость постройки путей, а взамен им будет на вечный срок предоставляться процент с дорожных сборов. — Она задумалась, затем улыбнулась. — И это, ребята, будет действительно вечный срок. Но никто ведь не сделал этого! И не собирается делать. Я проверяла по картотеке.

— Что ты делала?

— Я проверяла по картотеке.

— Что ты делала?

— Да давай же! — сказала Джейн, хлопнув ладонью по краю стола. — Похоже, где-то соединение отходит. Прошу прощения — так вот, я проверяла по картотеке. Такое интересное ощущение, представляете: читать о том, что ты еще собираешься сделать, в пыльной старой папке, которую обнаруживаешь за грудой старых коробок в чулане. Но как бы то ни было, там было все, и что бы вы думали? Идею полностью проигнорировали; я покинула Департамент через четырнадцать дней, абсолютно ничего не добившись. Так вот, — она оперлась на локти и одарила Штата таким взглядом, который мог бы заставить мамонта в сибирском леднике удивиться, отчего это внезапно так похолодало. — Я хочу знать, что все это значит? То есть…

Но прежде чем кто-нибудь успел заговорить, они внезапно обнаружили, что кто-то стоит над ними, излучая неодобрение. Штат был первым, кто вспомнил, как заставить работать голосовые связки.

— Ага, — сказал он. — Для начала, думаю, все мы не откажемся от дыни…

— Вы — может быть, — сказала официантка, и ее блокнот захлопнулся, как чашечка плотоядного растения. — Она — нет. Для нее здесь закрыто, ясно?

Гангер и Штат переглянулись.

— Прошу прощения?

Официантка зацокала языком, как пулемет за дальним лесом.

— Ваша подружка, — пояснила она. — Называет себя официанткой. Оскорбляет моих лучших клиентов, уходит, не говоря ни слова, а потом думает, что может так вот запросто прийти сюда и заказывать дыню. Не пойдет. Убирайтесь. В двух кварталах отсюда есть «Король Гамбургеров», — ядовито добавила она. — Скажите, что вас послала Роза.

Идиллия. Это было единственное подходящее слово.

Где-то вдалеке пелена легкого тумана висела над голубыми горами. От длинной травы, еще усыпанной жемчужными каплями росы, исходил запах чистоты и свежести. Легчайший из ветерков склонял длинные изящные шеи цветов, росших возле тихо бормочущего ручейка. Здесь и там овцы с повязанными на шее розовыми бантиками лежали в тени художественно искривленных дубов, задумчиво жуя и считая людей. На веранде маленького домика в форме буханки хлеба молодая мать, держа на колене своего дитятю, размеренно покачивалась взад-вперед, напевая старинную колыбельную:

Бьорн материализовался из ничего, упав с высоты около пяти футов, тяжело приземлился на четвереньки, помотал головой и осмотрелся вокруг. Его органы чувств восприняли доступную информацию, а мозг произвел соответствующую оценку.