– Температура – точнее, ощущение жары, во многом зависит от давления. Я знаю… – продолжал рассказывать Дилон. – Из-за того, что притяжение здесь сильнее, градиент изменения давления куда круче, чем, скажем, на Гленгарри. Чем выше, тем воздух разреженнее. И чем быстрее вы поднимаетесь, тем сильнее уменьшается давление. Вы понимаете, к чему я клоню?

Грейсон промолчал, надеясь, что, может, перед самой посадкой Дилон разговорится. Вообще-то он был бы не против, если тот совсем заткнется. Однако Дилон не унимался:

– Днем здесь зверски жарко, термометр иной раз переваливает отметку в сорок градусов. Ночью немного прохладнее… Чем выше, тем становится холоднее. Вот почему город и производство разместили так высоко. Кроме того, сейчас зима. Наклон оси Гесперид невелик, однако орбита заметно отличается от круговой, так что зимой температура в Элегии Марии может упасть до двадцати градусов, а то еще ниже. Снег из-за разреженности воздуха выпадает редко, однако ветры, особенно дующие с ледников, очень быстро вымораживают все вокруг. Я уже рассказывал вам, что силикатокарбоновое масло в боевых роботах застывает в течение двадцати минут.

Грейсон покивал, издал нечленораздельное мычание, показывающее, что его очень заинтересовал рассказ Дилона. Сам он в это время размышлял, какая же скучная прелюдия предваряет те пытки, которые могут ждать его на этой планете, напоминающей жаровню, где все не как у людей. Зимним днем плюс сорок, никакая охлаждающая жидкость не поможет долго продержаться в рубке, а ночью ветер вымораживает машину так, что смазка замерзает.

– Боевые операции с применением роботов здесь предельно затруднены, – продолжал Дилон. – То слишком жарко, то слишком холодно. И постоянно надо смотреть под ноги. Думаю, потом, когда мы приземлимся, вы сможете в полной мере оценить то, что я вам сказал.

– Уверен, это мне здорово поможет, – отозвался Карлайл. – Я вообще плохо привыкаю к новому месту.

«Итак, первым испытанием станет разговор с Гаретом, – неожиданно решил Карлайл. – Вот на этом и надо сосредоточиться. Хватит тратить время на его доносчиков, горилл и прочую свору прихлебателей. Думается, Дилон не много информации выудил во время нашего перелета. Все будет решать Гарет. Но решать исходя из чего? Вот вопрос вопросов!»

Оглушительно – так, что уши заложило, – взревел двигатель «Охотника». Грейсон закрыл глаза. Когда открыл их и глянул на экран, там не было ничего, кроме обожженного железобетона. Странный покой, этакая земная весомая тяжесть придавила его к ложу. Они сели? На краю экрана можно было заметить обожженный бок одной из нижних опор, на которые встал корабль. Ловко они приземлились, Грейсон даже не заметил обычного в таких случаях толчка. Классный пилот у этого шаттла!.. По-видимому, Гарет знает толк в настоящих профессионалах.

– Ну, вот мы и дома, – отстегивая ремни и переводя спинку кресла в вертикальное положение, объявил Дилон.

Грейсон поступил подобным образом, затем собрал свой багаж – небольшой чемодан со сменой белья, туалетными принадлежностями, запасным офицерским комбинезоном. Чемодан показался несколько тяжеловатым. Так и должно быть. Сила тяжести на вторых Гесперидах была в 1,34 раза больше нормальной. На треть больше, чем на Таркарде. Особых неудобств это обстоятельство не принесло, разве что уже к полудню ноги в первое время будут заметно уставать – Карлайлу уже приходилось бывать на подобных планетах.

Пассажиры, прибывшие на «Охотнике», собрались на нижней палубе. Возле выходной двери стоял один из членов команды, раздававший темные очки. Карлайла он предупредил персонально:

– Один взгляд на это солнце будет стоить вам зрения, если вы не наденете эти…

Он не договорил. Грейсон молча взял очки и нацепил их на нос. К его удивлению, вид окружающего пространства ничуть не изменился – все выглядело в своих естественных размерах и цветах. Даже при тусклом свете на выходной палубе он различал все детали.

Как только он спустился по широкому трапу и ступил на бетонную площадку, замызганную широкими мазками сажи, он сразу отметил два обстоятельства. Первое, наиболее чувствительное, – это жар, ударивший его сразу, как только он вышел из тени. Зной был как в плавильной печи, удручала и повышенная влажность. Солнце – видимое даже через облачный покров небольшое, с размытыми границами пятнышко – буквально изрыгало свет. Приглядевшись, можно было различить слабую пульсацию – понятно, что это было психологическое ощущение, но в целом создавалось впечатление, что это озверевшее светило словно кипит от ярости. Спустя несколько секунд Грейсон ощутил, что даже стекла не спасают глаза от такого интенсивного излучения. Потом уже Карлайл обнаружил, что звезда в общем-то сияла холодно, словно нехотя, и всю привидевшуюся ему ярость следовало приписать потокам воздуха, которые колыхались на площадке вблизи только что севшего челнока. Там, где рефракция была незаметна, Гесперан светил совсем по-другому – скорее равнодушно, чем гневно. Обманчивым оказалось первое впечатление – это наблюдение следовало хорошенько обдумать, решил Грейсон.

Второе обстоятельство, сразу обратившее на себя внимание, касалось длинного ряда выстроенных на поле шаттлов. Ближайший располагался в полукилометре от «Охотника». Он мамонтом возвышался над окружающей местностью. Мамонтов здесь была целая стая. Девять штук!.. Массивное основание и заметно вытянутая вперед носовая часть. С этой конструкцией Грейсону уже приходилось иметь дело.

Это были «Экскалибуры» – все до единого! Самые большие и большегрузные межпланетные корабли во Внутренней сфере! Общая длина – 124,9 метра, диаметр в самой толстой, нижней части – 113 метров. Масса 161 000 тонн. Один «Экскалибур» способен доставить до места полк со всем снаряжением и необходимыми для ведения крупномасштабной операции запасами. Удивило Карлайла другое – состав полка, для перевозки которого предназначался «Экскалибур». Это было соединение смешанного состава: батальон пехоты, два танковых батальона и рота боевых роботов. Относительно простое переоборудование грузовых палуб могло расширить число принимаемых боевых роботов до батальона. Итого – тридцать шесть боевых машин со всем необходимым. Вплоть до роты поддержки…

Здесь их девять – вон стоят до самого горизонта, похожие на яйца какой-то фантастической хищной птицы. В зависимости от того, как они оборудованы, эти корабли могут нести от трех до девяти батальонов боевых роботов.

Неужели их выстроили здесь перед новым походом на Гленгарри? Или Брандел Гарет выбрал другую жертву?

– У Гарета широкие планы, полковник, – неожиданно сказал Дилон, заметив долгий взгляд, каким Карлайл изучал готовые к отлету «Экскалибуры». – Масштабные!.. Постарайтесь вовремя сделать ставку, и вы тоже примете участие в их осуществлении.

– Для этого, – ответил Карлайл, – я сюда и отправился.

Он неохотно оторвал взгляд от космических челноков и вслед за Дилоном вошел в здание космопорта.

Брандел Гарет внимательно изучил изображение двух человек, появившееся на его встроенном в столешницу дисплее.

Они, не догадываясь, что за ними наблюдают, следовали в его офис. Вот посетители добрались до восемнадцатого, считая сверху, уровня. Скрытая камера-разведчик следовала за ними по пятам. Гарет смотрел, как они остановились на первом КПП, положили руки на экран стационарного дисплея – в несколько секунд отпечатки пальцев и линии ладоней были отосланы в банк данных, там сличены с образцами, после чего последовала команда пропустить гостей. Они так же не спеша зашагали по коридору. А вот изображение резко изменилось. Теперь посетители предстали в несколько фантастическом, цветастом виде. В разливе радужных пятен были отчетливо видны их двигающиеся скелеты. Если приглядеться внимательнее, можно заметить силуэты одежды, внутренние органы. В левой руке одного из гостей ясно виделся черный пистолет. Гарет нажал на кнопку, и внимание следящей системы сосредоточилось на оружии – стал виден внутренний механизм и семь пуль в магазине. Это Дилон. В этот момент красный цвет на экране резко сменился на зеленый – электроника идентифицировала оружие и выдала разрешение на пронос.