— К тому же теперь здесь нет Брата и некому их пугать, — пробормотала Тамир. А потом шепнула волшебнику: — А моя мать их не беспокоит?

— Нет, — заверил ее Аркониэль. — Ее видел только я.

— А… — Тамир снова посмотрела вверх и на этот раз заметила кое-что другое: обширный участок ровной стены там, где следовало быть окнам. — Что там случилось?

— Где? Ах, это… Мне пришлось кое-что переделать, чтобы скрыть свое присутствие, — ответил Аркониэль. — Не беспокойся, это всего лишь магия. Все будет как прежде.

Едва всадники подъехали к главным воротам, как они широко распахнулись. По другую сторону стояли Нари и повариха и смотрели на Тамир, прижав ладони к губам. Первой опомнилась Нари.

Раскинув руки, она бросилась навстречу Тамир, заливаясь счастливыми слезами.

— Ох, детки, дайте поскорее вас обнять! — закричала кормилица.

Тамир и Ки поспешно спрыгнули на землю, и Нари обхватила их обоих разом. Тамир с изумлением увидела, какой маленькой стала ее старая кормилица. Она была на целую голову ниже Тамир.

Нари приподнялась на цыпочки и звонко расцеловала их обоих.

— Как же вы выросли за последний год! Ки уже бородой оброс! А ты, детка! — Нари передала Ки в объятия поварихи, а сама обхватила ладонями лицо Тамир, без сомнения пытаясь найти в нем знакомые черты мальчика, которого знала. Тамир увидела в глазах старой женщины лишь бесконечную любовь и изумление. — Великий Создатель, ты только посмотри на мою дорогую девочку! Стройная, как тростинка, и копия твоей дорогой матушки! Я именно такой тебя и представляла!

— Так ты меня узнала? — брякнула Тамир, чувствуя огромное облегчение. — Я мало изменилась, да?

— Ох, дитя мое! — Нари снова обняла ее. — Мальчик или девочка, ты всегда будешь той крохой, которую я держала на руках и кормила грудью. Как же я могу не узнать тебя?

Тут на Тамир набросилась с объятиями повариха, потом отодвинула Тамир от себя на длину вытянутых рук и принялась рассматривать.

— Какая же ты тощая, ужас! Кожа до кости! — Она пощупала руки и плечи Тамир. — Фарин, неужели твоя тетка совсем их не кормит? Бедный мастер Аркониэль! Ты опять стал похож на огородное пугало, а ведь я с таким трудом тебя откормила! Входите же поскорее, все входите! Дом у нас всегда наготове, и кладовые полным-полнехоньки. Уж сегодня-то никто из вас не ляжет спать голодным, это я обещаю!

Тамир быстро поднялась по истертым каменным ступеням и вошла в большой холл. Он был точно таким же, каким помнился ей со дня ее рождения, — вся обстановка сохранилась, только слегка потускнела. Несмотря на то что сквозь открытые двери и окна в холл лился солнечный свет, в углах и под резными стропилами притаились тени. Зато в воздухе плавали уютные запахи теплого хлеба, яблочного пирога и специй.

— Как вкусно пахнет… Ты что, знала о нашем приезде?

— Нет, твое величество, хотя ты могла бы выслать кого-нибудь вперед, — строго сказала повариха. — Нет, я теперь завела торговлю с городом, зарабатываю для тебя немножко деньжат. Я заложила на хранение хорошие вина, кладовая тоже полна. Так что к тому времени, как твои люди устроятся, я уже приготовлю все, что нужно. Мико! Беги, малыш, на кухню и разжигай огонь! Девочки, займитесь постелями.

Слуги, которых Тамир видела с моста, выскочили из-за двери и побежали выполнять задания.

Когда Тамир направилась к лестнице, чтобы подняться наверх, она услышала, как Тириен шепотом спросил Лисичку:

— Неужели королева здесь выросла?

Улыбаясь, Тамир побежала наверх, перепрыгивая через ступеньку, Ки следовал за ней. Тамир раздумывала, когда же лучше улизнуть и найти Лхел. А может, колдунья сама явится? И если она придет, что Тамир скажет ей на этот раз?

Их старая комната была тщательно прибрана и проветрена, словно они до сих пор жили в ней. На прежнем месте стоял и шкаф, которым Брат пытался задавить Айю, и резной деревянный комод, в котором Тамир когда-то прятала куклу. Тамир ощутила знакомую болезненную грусть, взглянув на широкую кровать с поблекшим пологом и плотным покрывалом. И ту же боль она заметила во взгляде Ки, когда тот шагнул к двери комнаты для игр.

— Запасная кровать по-прежнему стоит, — сообщил Ки. — Мы с компаньонами здесь и устроимся.

Тамир подошла к двери, посмотрела на игрушечный город и другие осколки своего детства. Не хватало только старой тряпичной куклы да угрюмого присутствия Брата. Пока не появился Ки, демон был ее единственным товарищем по играм. С тех пор как они покинули Афру, Тамир не видела и не ощущала присутствия Брата.

Она вышла в коридор и остановилась перед дверью отцовской комнаты, пытаясь представить, сможет ли и теперь ощутить его присутствие, уловить его запах… Но отцовская спальня оказалась лишь пустой, давно заброшенной комнатой.

В дверях остановился Аркониэль, в руках у него был дорожный узел.

— Я займу свою прежнюю комнату наверху, если ты не возражаешь.

— Конечно, — рассеянно ответила она, думая совсем о другой комнате. Она зайдет туда позже, и только одна.

Тамир еще немного постояла в комнате отца, вскоре бесшумно вошел Фарин. Через его плечо были перекинуты седельные сумки, и выглядел он слегка озадаченным.

— Гвардейцы устроятся в казарме, — сообщил он. — Моя спальня до сих пор цела, но… Может, хочешь, чтобы я устроился в какой-нибудь комнате для гостей, наверху?

— Я сочла бы за честь, если бы ты ночевал в комнате отца, — сказала Тамир и, прежде чем Фарин успел возразить, добавила: — Я спокойнее себя чувствую, если знаю, что ты где-то рядом.

— Как пожелаешь. — Он опустил сумки на пол и огляделся. Как приятно вернуться сюда! Тебе следует бывать тут чаще, когда все уладится. Я скучаю по здешней охоте.

Тамир кивнула, без слов поняв все то, что Фарин не мог произнести вслух.

— Я тоже.

Повариха сдержала слово: ужин оказался обильным, и приняли его с восторгом. Все собрались за длинным столом, и оруженосцы помогали девушкам подавать блюда и относить опустевшую посуду на кухню.

Нари сидела слева от Тамир и без умолку задавала вопросы о сражениях, об Эро и о том, что делается в Атийоне для подготовки к встрече с Корином, но ни разу она не спросила о перемене, произошедшей с Тамир. Ничуть не обеспокоенная ее новой внешностью, она обращалась к Тамир точно так же, как обращалась бы к Тобину. Она даже ни разу не забылась и не назвала ее Тобином. Ни разу.

После ужина они устроились у очага, пили вино и говорили о сражениях. Потом Фарин и женщины начали вспоминать о детстве Тамир и Ки, к немалому веселью компаньонов. Аркониэль присоединился к воспоминаниям и весьма красочно и с видимым удовольствием рассказал, каким ленивым учеником был Ки и как он не хотел овладевать искусством чтения и письма. Никто и словом не упомянул о смертях и трагедиях, случившихся в этих стенах, однако с наступлением темноты Тамир заметила, как нервно стали оглядываться молодые оруженосцы.

— Я слышал, в замке есть привидения, — выпалил наконец Лорин. Никидес бросил на него сердитый взгляд, и мальчик сразу сжался на своей скамейке, пробормотав: — Ну, просто так говорят…

Все изрядно устали, и засиживаться допоздна никому не хотелось. Тамир поцеловала Нари и повариху и пожелала им спокойной ночи, потом отпустила стражу.

— Пора и на боковую? — сказал Никидес, подавая знак остальным.

Они распрощались в коридоре, но Ки задержался у двери Тамир.

— Я останусь, если хочешь. Здесь это никого не удивит.

Искушение сказать «да» было так велико, что Тамир даже задохнулась на мгновение, но все же отрицательно качнула головой.

— Нет, лучше не надо.

— Тогда спокойной ночи.

Он пошел к своей двери, но Тамир успела заметить боль в его глазах.

«Так лучше. Это мое дело. Он все равно не сможет мне помочь, только подвергнет себя опасности. Так лучше…»

Тамир мысленно повторяла это, пока сидела на кровати, скрестив ноги, и ждала, когда стихнут звуки в соседней комнате.