Конкретно погремушка порождается вихревым потоком невыясненной природы, который прозвали «Чертовым столбом», и соответственно ее можно разыскать только рядом с ним. А здесь ничего подобного нет и в помине. Значит, погремушку сюда кто-то принес и положил. Причем так положил, чтобы попытавшийся взять ценный хабар егерь или бродяга попал прямиком в «объятия» залипалы, оказался неподвижным пленником и стал легкой добычей того, кто зарядил эту ловушку.

Кто именно зарядил? Не знаю и выяснять не хочу. Предпочитаю просто уйти отсюда живым и увести раздолбая-стажера.

Но у хозяина ловушки имелись собственные планы на наш счет…

Летяга стоял ближе к отверстию в крыше, чем я, поэтому тварь прыгнула именно на него. Стажер завопил и выпустил бестолковую очередь, которая ударила в кирпич стены, срикошетила и ушла в пролом, не причинив нападавшему ни малейшего вреда. Я же не мог стрелять, опасаясь задеть Летягу. Пришлось использовать нож. Острый клинок взрезал спину похожего на кенгуру существа, но не убил, а лишь разозлил и заставил отступить.

Косач, а это был именно он, с силой оттолкнулся от стажера, используя его как трамплин, одним махом заскочил на крышу и исчез из вида. Летягу отбросило в сторону, он со всего маху врезался головой в стену и осел на груду кирпичей. На месте короткой схватки остались только несколько капель темной крови зайца-мутанта.

Я попытался по рации связаться с Потапом, но услышал лишь треск помех. В АТРИ такое не редкость – время от времени в разных местах возникает нечто вроде невидимых аномальных областей, где не работает большинство приборов, вырубаются компьютеры и не проходят радиоволны. Такие зоны появляются внезапно и так же неожиданно исчезают, к счастью безо всякого вреда для приборов и здоровья человека.

Видимо, сейчас мы попали в одну из них. На такой случай у военных егерей есть запасные способы связи, и один из них – своеобразная «азбука Морзе».

Оставив в покое трансивер, я извлек из кобуры на бедре табельный пистолет Ярыгина. Сделал два выстрела в пролом, выдержал короткую паузу, затем еще один раз нажал на спусковой крючок. Пауза, и снова два выстрела. Сигнал, означающий «Требуется помощь».

В ожидании подмоги склонился над Летягой, боковым зрением продолжая фиксировать проем в крыше.

– Жив?

– Вроде… Только мутит немного… – Стажер сел и по-собачьи замотал головой.

Беглый осмотр показал, что открытых ран и переломов у него нет. Качественный военный комбинезон в очередной раз прошел проверку – даже косачу не удалось с одного раза порвать особо прочный синтетический материал и несколько слоев кевлара. Впрочем, самым опасным у зайца-мутанта являются не зубы и не когти, а задние лапы – косач, как правило, пытается оглушить жертву сильным ударом, отправить ее в нокаут, а потом забить до смерти. Так что Летяге еще повезло – ребра целы, почки и печень не отбиты. Сильнее всего досталось голове стажера – похоже, несмотря на шлем, он заработал сотрясение мозга.

– Летяга, встать сможешь?

– Попробую… Кружится все… И блевать тянет…

В сарай ворвались Потап и Джигит.

– У Летяги сотрясение. На крыше косач. А Гаяр на залипале. Как бы мутант до него не добрался… – объяснил я обстановку, убирая пистолет в кобуру.

Потап понял все мгновенно:

– Бедуин, к Гаяру. Джигит, выводи Летягу.

– Устроим охоту на косача? – с азартом предложил Джигит.

– Отставить. Он, скорее всего, не один. Эти твари обычно живут семьями, – пояснил Потап. – Постараемся уйти. Веди Летягу, а я вас подстрахую.

До сарая, в котором сидел пленником Гаяр, было рукой подать. Только я двигался в обход – по земле, а косач скакал напрямик – по крышам. Передвигался он огромными кенгуриными прыжками, необычайно ловко и быстро. На фоне сереющего неба четко выделялся его движущийся силуэт, и направлялся он прямиком к сараю Гаяра.

Я дал неприцельную очередь – не убить, так хоть напугать, и насколько возможно ускорил шаг, но все равно отставал. Теплилась слабая надежда, что Гаяр, обеспокоенный стрельбой, будет начеку и монстру не удастся застать его врасплох.

Через мгновение из сарая и впрямь раздались выстрелы – две трескучие короткие очереди. А потом автомат замолчал.

Я ворвался внутрь, на ходу включив фонарь. Успел зацепить боковым зрением лежащее неподвижно тело в нескольких шагах от порванной на куски залипалы. Гаяр! Но пирующего косача на нем не было. Значит, тварь решила отложить обед и спряталась где-то рядом…

Внезапно я почувствовал за спиной какое-то движение, обернулся, с разворота выпуская короткую очередь. Раздался визг, раненый заяц-мутант метнулся к куче битого кирпича, намереваясь укрыться там, но из-за кирпичей внезапно открыли огонь. Пули встретили тварь в момент прыжка, срезали прямо в воздухе, и косач плюхнулся на цементный пол, поднимая тучу пыли.

Мне в лицо ударил луч света. Пришлось закрыться рукой и крикнуть:

– Гаяр, убери фонарь! Это я, Бедуин.

– Товарищ капитан. – Стажер вышел из-за укрытия. Его ощутимо потряхивало от пережитого напряжения, хотя он изо всех сил старался этого не показывать. – Вот ведь урод, да? – Парень боялся отвести ствол автомата от агонизирующего косача, будто тот мог опять на него броситься. – Ни за что не подумаешь, что такая тварюга могла получиться из обычного зайца. И ведь хитрый какой, гад…

– Это точно, – поддакнул я, понимая, что многословие – это у Гаяра такая форма отходняка. Адреналин у него еще бурлит в крови, и внутри, небось, каждая поджилка трясется. Не от страха – от напряжения. Хотя и от страха, конечно, тоже. Плох тот бродяга, кто не боится. Ему бы сейчас принять грамм сто, но, пока на ночевку не устроимся, нельзя. Остается треп. Пустой и в общем-то сейчас абсолютно ненужный. Но уж ладно, пусть выговорится.

– А может, эти косачи уже и не звери? – продолжал возбужденно Гаяр. – Разве звери ведут себя так… по-человечески?

Я издал неопределенное мычание, которое можно было истолковать и как «да», и как «нет», но Гаяра вполне удовлетворил такой ответ. Ему сейчас требовался не собеседник, а слушатель.

– Парни из внутреннего охранения трепались, будто косачи – это вовсе не зайцы, а бывшие люди, которые попали под ка-излучение, – никак не мог успокоиться стажер. – Будто под воздействием ка-волн получаются не только зомби и меченосцы, но и косачи. Может, и верно? А, товарищ капитан? Вы на передние лапы этого урода гляньте. Разве это лапы? Скорее, руки вроде обезьяньих – волосатые, с пятью пальцами. Когти, правда, на пальчиках… Тигру такие и не снились! Еще повезло, что он меня ими по лицу не полоснул…

Гаяр наконец-то замолчал, продолжая разглядывать распростертое у наших ног уродливое тело.

Тварь еще жила. В агонии скребла волосатыми пальцами по цементному полу, хрипела, дергала заячьими ушами, смотрела на нас печальным кроличьим взглядом. Впору было пожалеть зверушку. Но у меня перед глазами стоял Костик Беркут, вернее, то, что от него осталось после нападения вот такой же «беззащитной кроличьей семейки».

Я выстрелил в упор, добивая мутанта, и кивнул на второе тело, которое лежало возле «залипалы»:

– А там кто?

– Тоже косач, – охотно откликнулся стажер.

Я отчетливо чувствовал, что ему до смерти хочется курить. Но этого никак нельзя. Никаких сигарет на маршруте – нечего оставлять за собой такой яркий след, как табачный запах.

– В том углу залипала, – продолжал Гаяр. – Прикинулась проволокой, сука… Я сперва ее не заметил, чуть было не вляпался. Но увидел леденец и остановился, не пошел. Стоп, думаю. Если леденец лежит, значит, и «Морозка» поблизости. А эта метеоаномалия заморозит в один миг, покрепче жидкого азота. Я на анализатор глянул… обычно он «Морозку» четко фиксирует, ведь правда же, товарищ капитан?

Я кивнул. Метеорологический феномен, прозванный «Морозкой», и в самом деле легко выявляется – и визуально, и с помощью анализатора.

– Вот, – удовлетворенно продолжал Гаяр. – Убедился я, что «Морозки» рядом нет. Тогда откуда, думаю, тут леденец взялся? Стал по сторонам маркеры кидать, а тут залипала и объявилась. Ага, думаю, ясно. Ловушка… Какой-то урод хочет, чтобы меня эта долбаная «проволока» за яйца схватила. Ну, ладно, думаю, поиграем по твоим правилам… Решил сделать вид, будто меня залипала поймала. Поднял кусок веревки, обмотался ею для вида, стою, жду хозяина ловушки…