Хуги приближаться к вертолету не торопились или, что вероятнее, перешли в режим невидимости.

Это одна из способностей всех пришельцев из того мира – и хуги, и призраков, и болотников. Как им такое удается, ученые пока не разобрались. По одной из гипотез, грань между АТРИ и тем миром очень тонка. Гости с «того света» каким-то образом умеют пересекать ее, находясь одновременно и в АТРИ, и в своем мире. В такой ситуации и возникает ощущение невидимости. Правда, хуги, в отличие от тех же призраков, не могут долго оставаться невидимыми – эта способность отнимает у «снежных людей» слишком много сил.

На всякий случай я еще раз попытался открыть все двери: и боковую, пассажирскую, и грузовую, находящуюся в самом хвосте. Не забыл и аварийный люк. Безрезультатно.

Похоже, у хуги оставался единственный способ проникнуть в вертолет – точно так же, как сюда залезли мы – через лобовое стекло. Потап на это и рассчитывал – если «голодные» попрут напролом, он сможет расстрелять их практически в упор, затратив минимальное количество патронов.

В грузовом отсеке валялись обломки деревянных ящиков, куски ветоши, но ничего ценного. Видно, вертолет упал, когда летел порожняком. Или кто-то успел вытащить весь груз. Жаль! Нет, чтобы здесь оказалось полно ящиков, битком набитых едой, медикаментами, оружием и снаряжением.

Я вернулся к Потапу:

– Ну, как тут, Леш?

– Пока чисто.

Внезапно подал голос секалан – зашипел, а потом и завопил, издавая противные звуки – нечто среднее между кошачьим мяуканьем и тигриным рычанием. Звереныш явно учуял врага и перепугался до смерти.

Я во все глаза принялся рассматривать ландшафт, но по-прежнему видел лишь бедноватую на растительность низину и пологий склон сопки вдалеке.

Рысенок продолжал вопить. Потап напрягся, повел стволом «Грозы» из стороны в сторону. Вдруг перед вертолетом промелькнула тень.

– Вот он, Потап! Видишь?

– Ага…

Алексей проводил тень прицелом, но стрелять не стал. Правильно. Бить надо наверняка, в упор.

Я почувствовал, как потеет ладонь, сжимающая рукоять «Ярыгина». Очень трудно вот так медлить, не открывая огонь, когда враг всего в двух шагах. Мне, например, буквально до дрожи хотелось нажать на спусковой крючок.

Да и у нашего ушастого звереныша явно нервишки пошаливали. Вон, аж трясется весь – то ли от страха, то ли от напряжения. Вопит, не может остановиться. В голове уже от него звенит. Так и хочется долбануть ему по башке чем-нибудь тяжелым, чтобы замолчал.

Я покосился на Потапа. Вот он выглядит абсолютно спокойным. Молодчина! Уж чего-чего, а выдержки ему не занимать. Его не тревожит кошачий рев над ухом, он целиком сосредоточен на предстоящей стрельбе…

– Заткнись, гнида ушастая, а то пристрелю, – внезапно сказал Потап, обращаясь к рысенку. – Сил уже нет тебя слушать, тварюга.

Я хмыкнул. Секалан съежился и замолчал. И в этот момент хуги пошли на прорыв.

Сначала полупрозрачная, расплывчатая тень перегородила окно.

«Гроза» выплюнула короткую очередь. Пули словно вонзились в вертикальную стену воды, выбивая крохотные темно-красные фонтанчики крови.

Раздался рев, раненый хуги стал видимым, но не отступил. Теперь в окно пыталась влезть этакая двухметровая пепельно-бурая трехглазая горилла.

Потап нарочито спокойно прицелился в грудь «снежному человеку» и снова открыл стрельбу. Тело хуги задергалось и повалилось навзничь.

– Один готов! – воскликнул я.

Тем временем воздух перед кабиной вертолета начал густеть, прямо на наших глазах превращаясь в человекоподобного монстра.

– А вот и второй… – пробормотал Потап.

Оказалось, что в кабину пытались влезть одновременно двое нападающих. Очередь, убившая первого хуги, задела и второго. Правда, вскользь, не причинив серьезных повреждений. И все же у него не хватило сил поддерживать режим невидимости – пришлось показаться перед нами во всей красе.

Потап открыл огонь. Но «снежный человек» проявил неожиданную ловкость – завопил и рванул в сторону, уходя с линии стрельбы. Пули лишь срезали шерсть на его плече.

Третий монстр так и не показался нам на глаза – затаился, выжидая удобного момента для нападения.

Мы получили крохотную передышку.

– Двенадцать, – сказал Потап, отвечая на мой невысказанный вопрос.

Хреново… В автомате осталось всего двенадцать патронов, а мы прикончили лишь одного хуги из трех.

Враги изменили тактику.

Вертолет вдруг ощутимо качнуло, будто в него врезался джип, а потом сзади раздались гулкие частые удары. Звук шел со стороны хвостовой части. Я поковылял туда и обнаружил, что один из хуги молотит кулачищами по створкам грузовой двери, явно намереваясь высадить ее.

Ах, ты ж, сучонок! Если дверь будет открыта, враги полезут сразу с двух сторон и тогда вертолет из мини-крепости превратится в ловушку.

Я вернулся к Потапу, доложил обстановку.

– Попробую снять вражину через иллюминатор, – сказал Алексей.

– Не достанешь. Он умный, гад, понимает, что через окошко мы его не видим.

– Тогда надо вылезти на крышу и пристрелить его сверху.

– Рискованно. Мы не знаем, где притаился третий хуги. К тому же ты можешь не удержаться на крыше и слететь на землю. Вон как эта сволочь раскачивает вертолет!

– У тебя есть другие предложения? – нахмурился Потап.

– Нет…

– Тогда я пошел.

Потап перекинул «Грозу» через плечо и сунулся было в окно, но я остановил его:

– Погоди. На потолке должен быть люк для выхода к силовой установке.

– Ага, если только мы сумеем открыть его, – проявил «оптимизм» Потап.

Он оказался прав – крышку люка, как и все двери на этом чертовом вертолете, заклинило намертво.

– Я пошел, – повторил Потап и полез в окно.

Я с пистолетом приготовился прикрывать его. Хотя чем там прикрывать? Одним патроном – от «голодного»?..

Колотящийся в грузовую дверь мутант производил столько шума, что заглушал передвижения Потапа. Не скажу, что Леха проявил обезьянью ловкость, но наружу выбрался довольно успешно. Уперся ступнями в оконный проем, ухватился рукой за остатки антенны, которая торчала на крыше, и собрался подтянуться вверх…

Тут-то и объявился третий хуги. Он вышел из режима невидимости и протянул свои чудовищные лапы к ногам Потапа. Я выстрелил, пуля пробила монстру грудь.

Хуги закричал, затряс головой, но от своего намерения не отказался. Его заросшая шерстью ручища почти дотянулась до берца Потапа. Тот попытался извернуться, одновременно сдергивая с плеча «Грозу», но явно не успевал. Хуги оставался миллиметр, чтобы сомкнуть на лодыжке Потапа свои пальцы…

Я ухватился за нож, примериваясь для броска, как вдруг мимо меня промелькнул мохнатый стремительный комок.

Секалан явно метил в горло хуги, чтобы одним махом перекусить ему сонную артерию, но покалеченные задние лапы подвели – рысенок промахнулся, его клыки впились врагу в жирный загривок.

«Голодный» машинально отшатнулся, на краткий миг позабыв о Потапе. Леха выпустил короткую очередь, но пули легли неточно, прошив волосатый бок. Раненый монстр отскочил в сторону, прячась от выстрелов за выступающими частями вертолета и одновременно стараясь сбросить со спины назойливого звереныша, но тот держался крепко, будто клещ.

Потап вновь полез на крышу, решив вначале заняться тем из мутантов, который по-прежнему увлеченно долбился в дверь грузового отсека.

Пока Леха переползал по крыше вертолета к хвосту, я вывалился наружу, едва не потеряв сознание от боли в сломанной ноге. Кое-как пришел в себя и поспешил на помощь ушастому союзнику, который все еще висел за плечами у «снежного человека».

На счастье рысенка, противник не догадался повалиться навзничь, чтобы своим весом придавить наглую атрийскую зверюгу. Вместо этого хуги выл, бестолково крутился на месте и размахивал руками-лапами, тщетно пытаясь дотянуться до зубастого врага.

Я взмахнул ножом, стремясь перерезать хуги глотку. Не тут-то было! Рука словно угодила в тиски. Огромная волосатая лапища сжала мое запястье и стала выкручивать, намереваясь сломать, будто соломинку. Я попытался вывернуться, но с «голодным» не проходят обычные приемы рукопашного боя – физиология хуги и людей во многом различна. Это еще хуже, чем бороться с медведем – ни на болевой его не взять, ни по яйцам толком не садануть.