Но стоило Александрине вспомнить про Себастьяна, как от ее нежности не осталось и следа. Его душевный холод и черствость пугали Алекс, а голодный и похотливый взгляд раздражал еще больше и казался ужасно оскорбительным. Ведь в конце концов, она замужем за его братом.

Дрейк! Ее мысли снова и снова возвращались к этому человеку со сложным характером, за которого она вышла замуж. Без сомнения, смерть отца стала для него тяжелым ударом и ближайшее время будет ознаменовано огромными переменами в его жизни. Она знала, что приспособиться к новому образу жизни будет сейчас для Дрейка чрезвычайно трудно. Даже если все в нем и оказалось фальшивым, его большая любовь к морю была настоящей. А теперь ему придется покончить с прежней жизнью, ведь у него появились новые обязанности перед Аллонширом. Эта мысль огорчала Алекс, но здесь уж ничего не поделаешь. Она чувствовала холод внутри. Холод и пустоту. Ее душевные силы иссякли. Ей не хватало их даже на себя, что уж тут говорить о Дрейке?

Алекс легла в постель, желая поскорее заснуть. До утра оставалось всего несколько часов.

Вдруг дверь в ее спальню открылась. Алекс вздрогнула и села на кровати, увидев Дрейка. Свет от горящего камина освещал его статную фигуру, подчеркивая его загадочный взгляд.

Алекс даже оцепенела. Она вдруг поняла, что бывший капитан корабля куда-то исчез. Перед ней предстал чисто выбритый, коротко подстриженный элегантный мужчина в зеленом шелковом халате. И это был герцог Аллоншир.

– Что тебе нужно, Дрейк? – спросила она сухим, лишенным эмоций голосом.

– Я и сам не знаю, что мне нужно, – спокойно ответил он, жадно вглядываясь в ее глаза и тщетно пытаясь найти в них хоть каплю нежности. – Я не могу ответить ни на один твой вопрос, потому что и сам не знаю теперь, кто я. – Он проглотил комок в горле. – Мой отец умер. Я чувствую пустоту в душе...

– Я тоже, Дрейк, – искренне прошептала Алекс. – И мне нужно побыть одной, чтобы о многом подумать.

– Ты нужна мне. – В его глазах была мольба. – Я уйду, если ты меня попросишь... Но пожалуйста, не делай этого! – Дрейк стиснул зубы. – Я никогда не просил... не умолял... ни одну женщину за всю мою жизнь. Прошу тебя, Алекс, ты нужна мне. Только ты можешь унять мою боль. Только сегодня. Пожалуйста!

Нечестно с его стороны было просить ее об этом. Алекс это знала. И Дрейк это тоже знал. Ей нужно было дать время, чтобы отойти от пережитых потрясений и постепенно научиться принимать мужа таким, каков он есть. Она пока еще не может даже подумать о том, чтобы простить его. Сейчас – нет! Когда? Может быть, никогда...

Она нужна ему. Александрина смотрела в его зеленые глаза. В них отражались боль потери и желание. Дрейк все еще продолжал ждать. Алекс знала, что если она попросит, он уйдет, но она не попросила. Возможно, это единственное, что они могут предложить друг другу, чтобы заполнить душевный вакуум. Возможно, это единственное, что у них осталось.

Дрейк нашел ответ в ее глазах, а она заметила проблеск надежды в его взгляде. Он развязал пояс халата и лег в постель рядом с женой.

– Алекс, иди ко мне, – прошептал он дрожащим голосом. – Нет ничего в жизни, чего бы я желал так же горячо, как быть с тобой с эту ночь.

Они одновременно бросились в объятия друг другу, охваченные порывом чувств, движимые основным инстинктом, который влечет одно человеческое существо к другому, подтверждая вечность жизни. Дрейк сбросил с Алекс ночную сорочку, и она приземлилась на полу рядом с его халатом. Когда Дрейк прижал обнаженное тело Александрины к своему, глухой крик сорвался с его губ. Алекс не знала, был ли это крик желания или тоски. Он прижался к ней всем телом и не отпускал, а просто слушал, как бьется ее сердце, погружая лицо в облако ее душистых волос. Он тяжело и прерывисто дышал, а его тело все пылало.

Алекс прижалась лицом к его сильной груди, сразу же ощутив, как согревается в его объятиях. Они оба замерли на несколько мгновений, не в силах вымолвить ни слова. Наступила тишина, которую нарушал только потрескивающий огонь в камине. Алекс почувствовала, как ее тело стало постепенно откликаться на его близость, медленно пробуждаясь к жизни. Ее дыхание стало прерывистым, а кожа покрылась легкой испариной.

Дрейк тоже заметил это и вздохнул с облегчением, что еще в состоянии заставить Александрину что-то чувствовать к нему. Пусть даже это всего лишь желание.

Дрейк поднял голову. Он боялся увидеть холод в глазах жены и прижался губами к ее губам, ища в них другую правду. Она была такой сладкой и нежной! Его сердце тоскливо заныло, когда Александрина ответила на его поцелуй, скользя пальцами по его коротко остриженному затылку. Все исчезло, кроме этой реальности – реальности, которая лежала сейчас в его объятиях.

Алекс! Он звал ее сердцем снова и снова. Это было короткое сообщение, которое посылало ей его тело. Дрейк покрыл ее щеки, нос и подбородок поцелуями, такими нежными, как крылья бабочки. Он, как безумный, опускался и вновь поднимался к ее тонкой шее, лаская изящную ушную раковину. Алекс ощутила его хриплое горячее дыхание, когда Дрейк с огромной нежностью коснулся мочки ее уха. Он чувствовал, как она вся трепетала в его руках.

– Ах, Алекс, – прошептал он, – ответь мне, любовь моя. Ответь мне своим телом! Подари мне свою страсть и красоту. Боже мой, Алекс, вдохни снова жизнь в мою душу!

– Дрейк... – простонала она.

– Я знаю, принцесса, знаю.

Александрина замотала головой, услышав до боли знакомое нежное обращение. Она не хотела ни думать, ни вспоминать, а только чувствовать и ощущать.

Дрейк поднял голову. Его лицо вспыхнуло от желания. Порозовевшая, она лежала с закрытыми глазами и была так красива! Дрейк сразу понял, что Алекс изнывает от любовного жара, а ее тело хочет его.

– Дрейк! Ты мне нужен! – воскликнула она.

– И ты мне тоже нужна, – ответил Дрейк. – Алекс! – Он взял в ладони ее лицо, желая, чтобы она посмотрела ему в глаза.

Она открыла глаза. С того момента, когда он лег к ней в постель, их взгляды встретились в первый раз.

– Я твой муж, Алекс. Подари мне всю себя целиком. Их тела соединились в любовном экстазе. Для Дрейка и Александрины больше ничего не существовало, не осталось больше места ни для боли, ни для страха, ни для сомнения. Существовала только их страсть.

Они одновременно достигли вершины наслаждения. Алекс оторвала губы от губ мужа и издала крик блаженства.

Дрейк снова и снова повторял ее имя, ни на миг не забывая о ней.

Даже когда она безмятежно уснула, он не хотел выпускать ее из своих объятий. Он крепко прижимал Александрину к себе, как будто боялся ее потерять.

Их страсть этой ночью была такой же необъятной, как и раньше. Да, Алекс отдавалась ему, но какая-то частица ее существа все же оставалась незатронутой. Когда-то ему хватало одной лишь ее страсти, теперь же ему хотелось большего. Вкусив редкий дар любви, Дрейк не мог больше довольствоваться только ее телом. Он хотел всю ее, целиком: и сердце, и душу, и доверие.

Когда-то все это принадлежало ему. Черт возьми, он снова все это завоюет! С леденеющим сердцем он осознал, что сегодняшняя ночь была слабым подобием того, что было у них уже раньше, потому что за всю ночь Алекс ни разу не сказала ему о любви! Впервые за долгие месяцы в момент кульминации она не шептала, что любит его.

Александрина спокойно спала. Дрейк внимательно всматривался в ее красивое умиротворенное лицо.

– Прошу тебя, принцесса, – прошептал он, – не бросай меня теперь. Только не теперь! Ради меня и ради себя самой! – Он ласково поцеловал Алекс в лоб и стал молиться, чтобы ее чувства оказались сильнее всего, что стояло между ними.

– Прекрасный денек для прогулки! – Алекс взглянула на Саманту, которая тихо стояла рядом с ней в тени раскидистых дубов. В начале прогулки Саманта молчала, но Алекс не винила ее в этом. Завтрак прошел уныло и безрадостно, в напряженной тишине и в грустном ожидании похорон. Алекс почувствовала, что очень хочет как можно скорее изолировать Саманту от тяжелой атмосферы ее дома. Достаточно того, что ей пришлось пережить смерть отца.