— А ты, оказавшись на моем месте, сказал бы «да»?
Парень молча уставился на Крушилу.
— Допустим, что у меня появились сомнения — поверь, они у меня были, — и я, решив отказаться от роли Избранного, пришел бы к тебе и спросил: «Ты хочешь стать Избранным?» Как бы ты мне на это ответил? Не торопись, прежде подумай, потому что я ведь могу сейчас говорить вполне серьезно. Согласишься ли ты стать Избранным Воином, зная, что это навсегда воздвигнет стену между тобой и простыми людьми, что тебе в любой момент могут приказать силой пробиться в твердыню Лорда-Чародея и положить конец его беззаконному правлению, вонзив меч ему в сердце? — Крушила последнее время много думал об этом. Он не забыл о ране, которую нанес своему предшественнику, и воображение часто рисовало ему, как его клинок вонзается в живое, трепещущее тело воображаемого Темного Лорда. Картина была довольно неприятной.
— Я… — неуверенно начал юноша.
— Ты согласишься?
В зале повисла тишина, взоры всех присутствующих были обращены на них.
Молчание продолжалось несколько секунд. Затем парнишка опустил глаза и почти прошептал:
— Нет.
— В таком случае не упрекай меня в том, что я рожден от обычных отца и матери, без какого-либо знака свыше, и в день, не отмеченный никакими небесными знаменами.
— Но ты ничего не сделал, чтобы заслужить это.
— Нет, сделал. Я обучался несколько месяцев.
— Но ты не отправлялся на поиски приключений, не совершал никаких подвигов…
— Я много трудился, что, согласись, гораздо полезнее.
Парень молча покачал головой. Ответы Крушилы его явно не убедили, но свои аргументы, по крайней мере словесные, он исчерпал.
— Скажи, тебе нужен какой-то особый меч, или ты можешь сражаться любым? — раздался очередной вопрос.
Крушила ответил, и последовал десяток других вопросов. Отвечая, он никак не мог избавиться от какой-то неопределенной мысли, вертевшейся в глубинах сознания. Потом ему удалось эту мысль сформулировать. Парню не понравилось, что Крушила стал Избранным без помощи магических сил. Но это же было не так. Он не смог бы победить Старого Воина без помощи посторонней магии. Почему он об этом не упомянул в споре с парнишкой?
Наверное, потому, что посчитал это не важным, ответил Крушила самому себе. Самым важным во всей дискуссии были его слова о том, что он тяжелым трудом заслужил честь быть Избранным, и с самого начала показал всем, что готов до конца исполнить свой долг. Именно это убедило лерров, превратив передачу полномочий Избранного в простую формальность.
Он решил, что, возможно, все же стоит сказать об этом мальчишке, но к тому времени, когда поток вопросов иссяк, парень уже ушел.
А наутро Ясновидица, Ведун и Воин в обществе проводника продолжили путь на юг.
Четыре дня спустя, пройдя три поселения и сменив двух проводников, они оказались в деревеньке настолько крошечной, что у нее даже названия не было. Когда Ясновидица спросила, где можно найти проводника, чтобы пройти дальше в глубь холмов Гэлбек, ответом ей было молчание.
— Туда, — уточнила она, показав на юг. — Примерно полдня пути.
— Да, мы понимаем, о чем ты, — ответил один из деревенских жрецов. — Ты имеешь в виду Каменистый Склон — единственное поселение в том направлении. Но попасть в него теперь невозможно.
— Почему? — поинтересовалась Ясновидица.
— Да потому, что туда больше не ходят проводники, — пояснил жрец. — Последний умер пять лет назад.
— Пять лет? — Крушила взглянул на Ясновидицу. — И от чего же он умер?
— Не он, а она. Умерла при родах. Все надеялись, что дитя останется жить… Но ребенок тоже умер. Вместе с матерью умерли тайны ее семьи, и проводников в Каменистый Склон не осталось.
— Каким же образом обитатели Каменистого Склона ведут торговый обмен с остальным Бароканом? — спросил Ведун.
— А они и не ведут никакого обмена.
— Может, у них открыт путь в другую сторону? — предположил Крушила.
— Нет. Они оборвали все связи с внешним миром. Насколько мы знаем, за последние пять лет оттуда никто не появлялся. И туда никто не ходил.
Избранные переглянулись.
— Ну и что же мы теперь будем делать? — поинтересовался Крушила.
— Отправимся без проводника, — ответила Ясновидица.
— А как быть с леррами? Мы не знаем пути, не знаем, какие нас подстерегают опасности!
— Искать дорогу буду я. А наша магия нас защитит.
— Но не от всего!
— Для защиты от всех обычных опасностей ее достаточно, — ответила Ясновидица. — А тропу, если она когда-то существовала, мы отыщем.
— Кто-то когда-то первым прокладывал безопасные пути, — заметил Ведун. — Еще никто не появлялся на свет, уже зная дорогу в другое поселение.
— Наверное, так, но я, увы, не исследователь…
— Мы избраны, чтобы стать героями, — осуждающе произнесла Ясновидица. — А герой делает то, что должен делать.
— Как скажешь, — вздохнул Крушила.
— Имеет ли это какое-нибудь отношение к Лорду-Чародею? — спросил жрец, переводя взгляд с Крушилы на Ясновидицу.
— Не все, что делают Избранные, касается Лорда-Чародея, — туманно ответила Ясновидица, и эти слова в принципе соответствовали истине, но только не сейчас.
— Да-да. Но Избранные, как я понимаю, направляются в Каменистый Склон…
— А каким образом Каменистый Склон связан с Лордом-Чародеем?
— А я-то думал, вы знаете! — изумился жрец. — Он там родился и вырос. В то время его звали Перышко — настолько хилым и тощим он был. У него были и другие прозвища — довольно неприятные, надо сказать. Мальчишка не был всеобщим любимцем. Еще совсем юным он ушел из дома, чтобы обучаться магическому искусству. В то время наш правитель был моложе, чем ты сейчас, Избранный Воин. С тех пор мы его не видели, но кое-какие слухи до нас доходили. Узнав, что его избрали Лордом-Чародеем, здесь все страшно разволновались, так как думали, что новый правитель воздвигнет свою твердыню в нашей округе. — Жрец печально вздохнул. — Но он построил ее на другом конце холмов Гэлбек, рядом с Полегшим Камышом. Здесь он никогда не бывал. Мне известно, что в Каменистом Склоне были люди, которые хотели перед ним извиниться за то, что не очень хорошо к нему относились, но им такой возможности не представилось.
Крушила некоторое время молча переваривал новые сведения.
Его всегда интересовало, где именно родился и рос Лорд-Чародей. Наверное, чародеи начинают жизнь, как обыкновенные люди. Совершенно очевидно, что они не появляются на свет с зажатыми в ручонке талисманами и заклинаниями в голове. Однако Крушила никогда не представлял их детьми, не думал о том, что у Лорда-Чародея были родители, соседи, братья и сестры, дяди и тети, друзья и враги…
Представить себе все это он мог лишь с большим трудом.
Лорд-Чародей, очевидно, убил людей в Каменистом Склоне или его окрестностях. Почему? Кем были эти несчастные? Чем навлекли на себя его гнев? Были ли это те, кто так и не получил возможности принести извинения? Была ли смерть проводницы простым совпадением, или ее подстроил Лорд-Чародей, чтобы остальной Барокан никогда не узнал, что он сотворил?
Нет, это невозможно! Лорд-Чародей не может быть таким мелочным, чтобы ради сохранения тайны умертвить роженицу. Тем не менее Крушила испытывал какое-то нехорошее чувство, которое объяснял тем, что находится среди незнакомых лерров.
— Что же, теперь мы по крайней мере знаем, почему до остального Барокана не долетело ни единого слова, — сказала Ясновидица.
— Мы не знаем, — поправил ее Ведун, — а всего лишь предполагаем.
— А как же его земляки? Его родичи? Неужто подобное могло случиться? — недоуменно произнес Крушила.
— Скоро мы все выясним, — ответила Ясновидица. — Завтра, если быть точным.
— Если быть до конца точным, — вмешался Ведун, — то завтра мы всего лишь выходим в направлении Каменистого Склона. На пути нам могут встретиться препятствия, и даже прибыв туда, мы не обязательно сразу узнаем истину. После пяти лет изоляции местные жители в каждом пришельце могут видеть врага и неохотно пойдут на контакт с нами.
