— Я думал, что весь Барокан состоит… что есть Долина Теней, Долгая Долина, Зеленая Долина, Глубокая Долина и Долина Воронов. И что все они прямехонько тянутся до самого моря.

— Ничего подобного, — рассмеялся проводник. — Хребты имеются только в этих краях, все земли здесь кончаются у северной стены Восточных Утесов. И лишь две из названных тобой долин можно считать более или менее прямыми и сравнительно ровными. Чем больше ты удаляешься от Утесов, тем извилистее становятся долины, и в них появляется все больше ответвлений. Долгая Долина такая длинная потому, что расположена между двумя длинными, протянувшимися ровными линиями кряжей. Но и она не бесконечна. Я никогда не бывал в ее северо-восточном конце, но побывал на юго-востоке, где долина растворяется в Среднеземье. Если ты считаешь Зеленую Долину в этом месте широкой, то посмотрел бы ты на Среднеземье! Ровное как стол. Пятьдесят миль, а может, и больше в ширину! Некоторые поселения расположены так близко, что у них одно общее святилище. Между ними нет ничего, и ты, сделав шаг, переходишь из одного в другое. За Среднеземьем находятся Южные Холмы и Западные Болота. Барокан велик, мой мальчик.

— И ты везде побывал?

— Нет. Разве я не сказал, что никогда не был в дальнем конце Долгой Долины? Я никогда не бывал на Южных Холмах и за ближайшей границей болот. Я не видел моря и островов, не взбирался на вершину утесов. Я не собирал эти перья самостоятельно, а купил их у торговца из поселения, которое называется Зимовье. Я знаю с полдюжины безопасных троп в Долгой Долине между деревнями Холм Колокол и Устье Долины, и мне довелось немного попутешествовать по Среднеземью под водительством местного проводника. И это — все.

— Но…

— Здесь мы сворачиваем, — прервал его проводник. — А теперь лучше помолчать — тутошний лерр любит покой. Если у тебя еще остались вопросы, прибереги их на потом. И смотри под ноги. Камни здесь имеют свойство выскакивать из-под подошв, можно споткнуться.

Крушила замолчал. Он смотрел сквозь деревья на озеро, что позволило ему еще раз убедиться в правоте проводника: когда они проходили мимо пограничного святилища, Крушила продолжал счищать землю со своей пятой точки.

Поселение Зеленые Воды располагалось вдоль берега, и все дома в нем выходили окнами на озеро. Имелось здесь и общественное здание, но в отличие от павильона в Безумном Дубе оно стояло в воде на деревянных сваях. Вдоль берега виднелись причалы с множеством лодок. За причалами шла довольно широкая незастроенная полоса, и лишь после этого начинались жилые строения. Дома в Зеленых Водах стояли тремя параллельными рядами, за которыми находились сады, огороды и виноградники. Культурные земли резко обрывались на границе поселения. Пахотных земель в речной пойме не было. Наверное, потому, что в Зеленых Водах не было ни реки, ни поймы. Зато в Зеленых Водах имелось побережье.

Крушила предполагал, что увидит множество необычных мест, но ему и в голову не приходило, что одно из них — всего в нескольких часах ходьбы от Безумного Дуба. Следуя за проводником вниз по склону и входя в поселение, он с удивлением пялился на непривычное окружение.

Работавшие на виноградниках и в садах люди поднимали на путников глаза. Большинство земледельцев сразу возвращались к своим трудам, однако некоторые еще долго провожали взглядами незнакомца, которого привел проводник.

Крушила, оказавшись в центре внимания, испытывал некоторую неловкость. Прежде всего его смущало обилие незнакомых лиц. Люди, конечно, всюду люди. У них были такие же глаза, волосы и кожа, как и у обитателей Безумного Дуба, но одежда казалась Крушиле несколько странной. Цвет ее был темнее, чем следовало, а узкие рукава заканчивались чуть ниже локтя. Земляки Крушилы зимой носили одежду с длинными, доходящими до кистей рукавами, а летом — с короткими и свободными.

Здесь так много людей, и все ему незнакомы!

Проводник молча вел Крушилу по склону. Молодой человек тоже молчал, так как боялся неловким замечанием вызвать гнев местных лерров и навлечь на себя неприятности. Он старался держаться поближе к проводнику, и хотя тот не был ему ни сватом ни братом, с ним он как-никак успел поговорить.

Как только они пересекли границу, Крушила сразу почувствовал разницу — воздух сделался теплее и, если можно так сказать, приветливее. Но в то же время атмосфера отличалась от атмосферы Безумного Дуба. Здесь Крушила был чужаком, это место ему не принадлежало, и он не мог не ощутить некоторой враждебности.

Проводник, оказавшись в черте поселения, тоже слегка расслабился, несмотря на утверждения о том, что не любит людей и чувствует себя лучше в диких, необжитых местах. Судя по его виду, среди людей он все же чувствовал себя комфортнее.

Вначале они миновали виноградники. Затем сады и огороды. А затем и все три ряда домов. Когда Крушила начал беспокоиться, не ведут ли его прямиком в воду, чтобы выполнить какой-то местный ритуал, проводник, дойдя до открытого пространства между домами и водой, двинулся к ведущим к павильону дощатым мосткам.

Крушила последовал за ним. Земля под ногами казалось ему странной. Она была плотной и в то же время слегка ноздреватой. Он внимательно посмотрел на темную почву, а подняв глаза, увидел, что по мосткам навстречу им идет женщина.

Женщина была абсолютно голой.

Крушила споткнулся и едва устоял на ногах. Его челюсть от удивления отвисла, и лишь в последний миг он усилием воли заставил себя промолчать.

На проводника происходящее, похоже, не произвело ни малейшего впечатления, а Крушила вспомнил старинные рассказы и легенды. Взрослые, сопровождая свои слова хихиканьем, говорили, что в некоторых краях лерры требуют, чтобы жрицы выполняли все обряды и ритуалы обнаженными.

Поговаривали, что Зеленые Воды как раз и были одним из таких мест. Это утверждение увязывалось с жизнью под водой. Любую одежду в жидкой среде вряд ли можно было считать практичной, а во время превращения в рыб она и вовсе соскальзывала бы с тела.

Может, они все же превращаются в рыб? Жаль, что он об этом не спросил.

Однако скорее всего жрицы разоблачались догола по требованию лерров. О жрецах некоторых отдаленных мест ходили и более страшные рассказы. Говорили о человеческих жертвоприношениях и всяких ужасающих ритуалах. Но это были всего лишь слухи. Рассказы о Зеленых Водах ограничивались обнаженными и живущими под водой жрицами. Самые отчаянные настаивали на том, что жрицы буквально превращаются в рыб.

В общем, какими бы нелепыми ни казались эти рассказы, в их основе лежала правда.

Отсутствие одежды настолько привлекло внимание Крушилы, что он не сразу разглядел все остальное. С темных, доходящих до пояса волос жрицы, стекали струйки воды, на коже лица и рук виднелись зеленые значки, очевидно, имевшие сакральное значение, как вышивка на одеждах жрецов и жриц Безумного Дуба. Несмотря на то что жрица была моложавой, стройной и привлекательной, назвать девочкой ее было нельзя. Возраст уже давал о себе знать. Крушила решил, что жрица самое малое лет на десять старше него. Ему, как известно, уже исполнилось девятнадцать.

Дойдя до края деревянных мостков, проводник остановился и опустился на колени. Крушила последовал его примеру. Обнаженная женщина не сошла на берег. Она остановилась в той части мостков, которые еще были над водой. Ее и пришельцев разделяли примерно двенадцать футов.

— Позволь нам, о блистательный мост, связывающий людей и духов, вступить в твои владения.

— Прежде скажите мне, кто вы, — произнесла женщина на удивление низким голосом.

— Я путник, известный тебе под именем Проводник Долгой Долины, подлинное имя которого начинается со слова Копол.

После этих слов на какой-то момент наступило молчание.

Проводник сердито покосился на Крушилу, а жрица спросила:

— Кто ты?

— Я? — переспросил Крушила. — Я… Избранный Воин. — Поняв по выражению ее лица, что этого недостаточно, он поспешно добавил: — Лерры называют меня по имени, начинающемуся со слова Эррен.