— Ты… Не могу… Я никогда… — Квентин яростно тряхнул головой, не в силах передать наслаждение, разлившееся по его жилам.

Бранди поняла.

Она обняла Квентина, ощутив ладонями, как заходили мускулы на его спине.

— Квентин. — Она выгнула спину с кошачьей грацией, еще теснее прижавшись к нему всем телом.

— Господи… — с шумом выдохнул Квентин. Сам того не ведая, он крепче обхватил ее бедра и чуть приподнял, чтобы она сильнее ощутила его возбуждение и хотя бы отчасти поняла, какая испепеляющая магия ждет их впереди, при этом он тоже приблизился к краю чувственного забвения.

Квентин не думал заходить так далеко. Этот вечер должен был стать лишь поворотной точкой в их отношениях, первым шагом к их общему будущему.

— Только не так, — прохрипел он, заставив себя остановиться. — Еще не время…

— Нет, Квентин. — Бранди, ослепленная страстью, едва нашла силы, чтобы заговорить. — Прошу тебя. Ты слишком долго отвергал нашу любовь.

Он приподнялся на локтях, пожирая глазами полуобнаженное тело Бранди и чувствуя, как его душу терзают противоречия.

— Ну же… — еле слышно выдохнула она. — Боль невыносима. Помоги мне. — Бранди поискала его глаза затуманенным взором. — Квентин, я не знаю, что делать, — призналась она разгоряченным шепотом.

В глазах Квентина отразилась невысказанная нежность, и все его сомнения мгновенно затмила красота чувственного пробуждения возлюбленной.

— Да, милая. Понимаю.

Он поцеловал ее осторожно и неторопливо, сразу поняв, куда приведет их этот вечер, которому навсегда суждено было связать прошлое и будущее. Дрожащими руками Квентин приподнял край юбки, постепенно обнажая икры, колени, бедра. Его пальцы проникли под тонкий муслин, погладили шелковые чулки и, лаская, заскользили выше.

— Квентин, я сейчас умру, — с жаром пригрозила Бранди.

— Да, я знаю, солнышко. — Он не сводил глаз с ее лица, изменившегося от страсти, и старался запомнить эту благословенную минуту, которой никогда не суждено повториться. — Но не так, как ты думаешь. — Квентин покрыл поцелуями ее шею и припал к груди. — Смерть, которую я имею в виду, наступает от удовольствия.

Бранди невольно застонала, хотя прикусила губу, стараясь заглушить стон.

— Не надо, — приказал Квентин. — Я хочу слышать каждый твой вскрик, каждый умопомрачительный стон. — Его язык обжигал огнем розовую вершинку ее груди.

— Что хуже, — задыхаясь, спросила Бранди, — умереть от опустошения или от невыносимо острого удовольствия? Квентин улыбнулся, прижавшись лицом к ее груди.

— Тут не о чем спорить, моя маленькая проказница. — Он начал ласкать вторую грудь, уделяя ей не меньшее внимание, чем первой, — Позволь, я тебе докажу.

— Я… — Бранди пыталась найти слова, чувствуя острую потребность в чем-то и не зная, как избавиться от боли.

— Откройся. — Квентин хотел, чтобы она не сжимала так сильно ноги. — Дай мне дотронуться до тебя.

— Я умру.

— Не умрешь. Доверься мне. — Он целовал трепетную жилку на ее шее, зардевшиеся щеки, разомкнутые губы. — Откройся мне, солнышко, — прошептал он у самого ее рта. — Сейчас. Отдай мне всю себя.

Бранди сразу подчинилась, расслабив ноги, и невольно вздрагивала от ожидания.

— Да… вот так. — Квентина самого била дрожь, и он с трудом говорил. — Бранди…

Его пальцы нашли ее влажную, мягкую, трепетную плоть, готовую к ласкам. Из груди Квентина вырвался хриплый стон, и в ту же секунду Квентин понял, что страсть, которую он знал до сих пор, навсегда для него изменилась. До его помутненного сознания донесся безудержный стон Бранди, и он почувствовал, как в спину впились ее ногти. Но он мог сейчас думать только о том чуде, которое совершалось в ответ на его ласки. Бранди, сама того не подозревая, каждым своим движением заманивала его дальше, умоляя взять все.

— Я… — Бранди облизнула пересохшие губы. — Квентин, я не знаю, что происходит… я… — Она невольно затрепетала под его рукой.

— То, что происходит, это рай, — объявил он, находя и поглаживая тугой бугорок, истомившийся по его ласке. — Больше чем рай.

— Квентин… — Ее тело двигалось как бы само по себе, и Бранди, ничего не понимая, припала к Квентину, испугавшись собственной беспомощности.

— Не бойся, — попытался успокоить ее Квентин. — Прислушайся к себе, солнышко. Так все и должно быть.

Она инстинктивно выгнулась под ним раз, второй, — глаза ее раскрылись от удивления и шока. А Квентин ни на секунду не прекращал своих ласк, все ближе и ближе подталкивая ее к бездонной пропасти чувственного забытья.

И Бранди не выдержала.

— О… Боже. — Она изогнулась дугой, и Квентин понял, что ему никогда не забыть выражения совершенного восторга, промелькнувшего на ее лице, прежде чем она шагнула через край и изведала изумительное освобождение от оков, при этом ее тело так чувственно сжало его пальцы, что он бы тоже бросился в пропасть, если бы не был целиком захвачен тем, что с ней происходит.

Ни один любовный экстаз, даже его собственный, никогда не был таким упоительным.

— Квентин, — благоговейно прошептала Бранди, постепенно возвращаясь на землю, дрожа от пережитого восторга и удивленно глядя ему в глаза.

— Ты еще изумительнее, чем то, что сейчас произошло, — пробормотал он и снова поцеловал ее, продолжая ласкать.

Бранди вдруг поняла, что на этом он решил остановиться.

— Ты говорил — все или ничего, — прошептала она, потянувшись к нему. — Я хочу все.

— Я тоже. — Он чуть отстранился и, не дав ей возможности возразить, поправил на ней одежду. — Но только ты можешь дать ответ — будет у нас все или нет.

— Я? — Она оттолкнула его руки и крепко обхватила широкие обнаженные плечи. — Но я ведь тебе уже ответила.

— Этого не может быть. — Квентин повернул голову и нежно поцеловал ей руку. — Потому что мне еще предстоит спросить тебя. — Он снова посмотрел ей в глаза и обхватил ладонями зардевшееся лицо. — Брандис Таунзенд, ты выйдешь за меня замуж?

— Выйду ли я… — Она замолчала, не в силах произнести слова, чтобы они не исчезли. Квентин нежно улыбнулся:

— Я люблю тебя, солнышко. Мне нужно знать, что ты получила от жизни то, что я тебе всегда желал, — мужа, который возрадуется твоему веселому нраву, пробудит в тебе страсть и станет заботиться о тебе до конца дней.

Поэтому, если мне повезло быть этим счастливчиком, скажи мне. Потому что единственный способ заполучить «все», чего мы оба жаждем, — это надеть тебе на палец кольцо.

— О… Квентин. — У нее перехватило дыхание. — Я грежу?

— Грезишь, да, но наяву. Я тоже. — Он погладил лицо Бранди, упиваясь ее радостью и удивлением. — Но я повторю, наше будущее находится в твоих руках. Я хочу соединить свое сердце, и душу, и тело с твоими. Ты сделаешь мне этот дар… окажешь мне честь стать моей женой?

В глазах Бранди вспыхнул лучистый фейерверк.

— Я никогда не думала, что этот день наступит. Быстро скажи мне еще раз, что я не сплю.

— Ты не спишь, — с серьезным видом заверил он.

— Слава Богу. — Она приникла к нему. — Да. — Бранди поцеловала его теплое плечо. — Да, я выйду за тебя. Да, я стану твоей женой. Да. Да. Да.

Квентин обнял любимую и зарылся лицом в ее волосы.

— Господи, я люблю тебя, солнышко. Как я мог притворяться, что это не так, перед нами обоими? — Он усмехнулся. — Ты была права. Я действительно чертов дурак. Никто, кроме тебя, не смог бы заставить меня почувствовать такое… несравнимое, непереносимое счастье.

Бранди отпрянула, от восторга у нее закружилась голова.

— Вы опять ошиблись, милорд. Вы больше не дурак, и мне еще только предстоит сделать вас несравнимо и непереносимо счастливым… по крайней мере не в ближайшем будущем. Но считайте, что вы предупреждены: я собираюсь исправить это упущение и сделать вас таким счастливым, что вы даже не в состоянии представить. И еще одно. Теперь, когда мое обучение завершено благодаря чуду, которое я испытала в ваших руках, я намерена покончить с вашим железным самоконтролем, капитан Стил.