Последовала тягостная пауза.

— Скажи мне, Дезмонд, — Квентин вопросительно наклонил голову, — фамилия Лейтроп тебе что-нибудь говорит? Впрочем, какой глупый вопрос. Конечно, говорит. Ты только что хвалился своей памятью. Поэтому разве ты мог забыть разговор, который состоялся у тебя всего лишь неделю назад с одним из адъютантов Батерста?

— Ладно. — Дезмонд негодующе сверкнул глазами. — Я помню Лейтропа. И разговор с ним тоже не забыл.

— Отлично. Теперь скажи мне, неужели ты так жаждешь отделаться от меня, что готов прибегнуть к шантажу, лишь бы я уехал?

— Я бы пошел и на большее, чтобы только отправить тебя прочь.

После такого пылкого признания атмосфера накалилась. Квентин медленно перевел дыхание.

— Ирония судьбы, не правда ли? Мне кажется, это наш первый честный разговор за все время. Помня об этом и рискуя разрушить нашу новую братскую связь, могу ли я спросить, почему ты так стремишься избавиться от моего присутствия? Неужели все это из-за Бранди?

— Да. Нет. Проклятие. — Дезмонд отшвырнул рубашку на кровать. — Ты за честность? Отлично. Вот тебе честный ответ. Я всегда хотел заполучить Брандис. Но она смотрела с обожанием только на одного человека — на тебя. Наконец, пройдя через ад, рискуя так, что ты даже не можешь представить, я подошел очень близко к тому, чтобы завоевать ее. И тут возвращаешься ты. И все мои планы разом рушатся. Она вновь очарована только тобой. И что еще хуже, теперь и ты захотел ее тоже, хоть и утверждаешь противоположное. Или ты думаешь, я слеп? Будь ты проклят, Квентин, неужели тебе мало того, что ты уже у меня отнял?

— Бранди никогда не была твоей, Дезмонд.

— А могла бы быть. Если бы ты держался подальше от нее.

— Это невозможно.

— Почему? Из-за вашей так называемой дружбы?

— Нет. Из-за моей любви к ней.

Где-то в глубине сознания Квентин подумал, что еще не известно, кто больше удивился такому признанию — Дезмонд или он сам. В дверь робко постучали.

— Ваша светлость, — дверь приоткрылась, и Сандерс заглянул в узкую щелочку, — я принес вашу мадеру, сэр.

— Давно пора. — Дезмонд прошел по комнате, рывком распахнул дверь и выхватил бутылку из рук Сандерса. — Теперь убирайся.

— Слушаюсь, сэр. — Сандерс попятился, успев бросить короткий взгляд в сторону Квентина. — Ваши вещи упакованы, лорд Квентин. Как и вещи дворецкого.

— Спасибо, Сандерс, дальше я сам справлюсь.

— Слушаюсь, сэр. — Камердинер чуть не бегом пустился по коридору.

— Итак, ты все-таки отправляешься в колонии, — удовлетворенно хмыкнул Дезмонд. — И как трогательно, что Бентли тебя провожает. — Он наполнил бокал вином и торжественно приподнял его. — Прощай, дорогой брат. Полагаю, несколько месяцев на чужбине излечат эту обреченную на неудачу любовь, которой ты воспылал к Брандис. — Он осушил бокал наполовину.

— Жаль разочаровывать тебя, дорогой брат, но я не еду на чужбину, по крайней мере не так скоро, как ты задумывал. Пока что я намерен остаться на английской земле.

Дезмонд замер, не успев донести бокал до рта.

— Тогда какого черта тебе понадобилось укладывать вещи?

— Чтобы пожить в Изумрудном домике. Бокал со стуком был отставлен.

— Что-что?

— Ты слышал. Бранди грозит опасность. Я не могу оставить ее одну.

— Какой смехотворный предлог. Я ее официальный опекун. Если необходима охрана, то я позабочусь об этом. Организую ее немедленный переезд в Колвертон. Если ты помнишь, я с самого начала предлагал, чтобы она жила здесь. Для Брандис это было бы лучше.

— Ты хочешь сказать, это было бы лучше для тебя. Бранди не выносит этот дом, — поправил его Квентин. — К тому же разговор беспредметен. Она еще слишком слаба для переезда. Она живет в Изумрудном домике. Там же будем жить и мы с Бентли.

— Ты сошел с ума. Как ты можешь замышлять подобное?

— Бранди меня попросила. И я сам решил, что это необходимо.

— И ты в самом деле полагаешь, что я, как опекун Брандис, тебе разрешу?

— Попытайся остановить меня, — произнес Квентин так тихо, что его было едва слышно. — Попытайся помешать моим чувствам к Бранди. Предупреждаю тебя, Дезмонд. Если тебе нужен не мнимый, а действительный повод, чтобы озлобиться на меня, — только попытайся.

Дезмонд неторопливо смерил его взглядом и почувствовал, что от брата исходят волны небывалого гнева. Нетвердой рукой он вновь наполнил бокал и залпом выпил.

— Пойдут разговоры.

— Пусть.

— Репутация Брандис…

— Это моя проблема.

— А что будет, когда ты вернешься в армию?

— Это касается меня и Бранди.

Дезмонд коварно нанес последний удар:

— Ты собираешься залезть в постель дочери Ардсли под кровом своей драгоценной мамочки? Наступила зловещая тишина.

— За такие слова я мог бы свернуть тебе шею, — процедил сквозь зубы Квентин, — но из уважения к отцу не стану. Ты жалок. Всю жизнь потратил на то, чтобы выказывать презрение моей матери и мне. И за что? То, что, по-твоему, мы у тебя украли, существует только в твоем воображении.

В ответ раздался язвительный смешок.

— Ты сам не знаешь, что говоришь, Квентин.

— Мы вновь вернулись к Бранди? Давай не притворяться. Она тебе безразлична, ты никогда не думал о ней. Тебе просто хочется сделать ее своей собственностью, вылепить из нее безукоризненную герцогиню Колвертон. Что ж, сотни женщин с восторгом отнесутся к перспективе играть эту роль. Только подумай, какие возможности перед тобой открываются. — Квентин с отвращением наблюдал, как Дезмонд осушил очередной бокал. — Одно только сознание этого должно заполнить пустоту, которую не в состоянии залить вся твоя выпивка. Ведь, по правде говоря, отец невольно оставил тебе все, к чему ты так стремился: деньги, поместья и этот чертов титул.

— Если и так, то не по собственному выбору.

— Не будь дураком, Дезмонд. Если бы отец не хотел передать титул тебе, то ты не назывался бы теперь герцогом.

Дезмонд лишь злобно улыбнулся:

— Убирайся, Квентин. Ступай к своему драгоценному солнышку. Как ты заметил в начале разговора, у меня деловая встреча в городе.

— Кстати, когда поедешь обратно в Колвертон, захвати с собой Хендрика.

— Хендрика? Зачем это?

— Поймешь, когда побеседуешь с ним. У меня нет ни времени, ни желания объяснять тебе. Тем более что ты опрокинул три бокала мадеры за столько же минут и вряд ли способен воспринять сколько-нибудь важные факты. — Квентин взялся за дверную ручку. — Я предлагаю тебе отставить эту дурацкую бутылку, одеться и выехать в Лондон. Чем скорее ты встретишься с Эллардом, тем скорее привезешь его в Котсуолд. И помни, Дезмонд, что я сказал. — Тон Квентина и неподвижный взгляд были полны угрозы. — Забудь все помыслы о том, чтобы управлять жизнью Бранди. Или разделить с ней собственную жизнь.

— Вижу, ты получил мою записку. Хорошо. Нам нужно многое обсудить. — Хендрик, не вставая с кресла, подался вперед, наблюдая, как Дезмонд нетвердым шагом пересекает его кабинет. — Опять пил.

— Блестящее наблюдение. И во время нашей беседы я тоже буду пить. — Он плеснул в рюмку коньяка и начал ходить от стены к стене.

— Что-нибудь случилось?

— Да. В Брандис стреляли.

— Что? — Хендрик был поражен. — Она пострадала?

— По словам Квентина, она быстро поправится. Видимо, пуля едва задела висок. Но мой брат убежден, что кто-то пытался убить ее.

— Квентин был с Брандис, когда это произошло?

— Нет. Она была одна. В лесу возле Изумрудного домика. Квентин бросился к ней в ту же секунду, как вернулся из Лондона, — легендарный рыцарь в блестящих доспехах. — Дезмонд ухмыльнулся. — А тебя, как видно, не особенно шокирует подозрение Квентина.

— Ты прав. Брандис, несомненно, рассказала ему, что мы с ней обсуждали, когда она приехала ко мне вчера. Это само по себе может дать пищу для размышлений.

— Брандис приезжала к тебе? — изумленно переспросил Дезмонд. — Сюда?

— Вот именно. — Хендрик жестом указал Дезмонду на стул. — Как я уже сказал, нам многое нужно обсудить. — Он подождал, пока Дезмонд тяжело опустился на стул и поставил рюмку на край стола. — Брандис появилась в моей конторе вчера ближе к вечеру, — продолжил поверенный. — Она привезла с собой весьма интересную папочку, которую обнаружила в Таунзбурне. В письменном столе своего отца, — добавил он с нажимом.