— Мои разногласия с Дезмондом очень сложны, — попытался уклониться от ответа Квентин. — Что касается спора, который ты только что слышала… да, он возник из-за тебя. Но это не твоя вина.

— Позволь мне самой решить — после того как ты расскажешь, что именно в моем поведении так вам не понравилось. Скачки? Рыбалка? Поздние прогулки?

— Нет, нет и еще раз нет. Хочешь правду? Дело вовсе не в твоем поведении, а в моем. Бранди нахмурилась:

— Твоем? Не понимаю.

— Дезмонд утверждает, будто я пытаюсь соблазнить тебя, — проговорил Квентин, глядя прямо ей в глаза.

— Он утверждает, что ты… О Господи! — Бранди побледнела. — Он действительно обвиняет тебя в этом?

— Действительно. И отнюдь не двусмысленно.

— Как же ты отреагировал?

— Во многом так, как ты слышала. Я пришел в ярость.

— Я могла разобрать только твой тон, а не слова. Ты отверг его обвинения… по крайней мере я предполагаю, что ты это сделал.

— Разумеется. — Квентин сурово сжал губы. — Но брат и у ухом не повел. Он верит тому, во что хочет верить. К тому же он убежден, что вопрос о твоем будущем в качестве герцогини был почти решен, только мой приезд помешал его планам. Я бурно отреагировал и тем самым ухудшил все дело. Вспылив, я чуть не ударил его. Разыгралась безобразная сцена. — Сам того не сознавая, Квентин взял Бранди за руку.

— Мне очень жаль, — прошептала она.

— Ни о чем не жалей. — Он отпустил ее руку и, схватив бокал, жадно глотнул. — Так тебе нужна правда? — Он грустно улыбнулся. — Конечно, только правда. Если дело касается тебя, на меньшее я не способен. Я не так рассержен на Дезмонда, как на себя самого. Его обвинения оказались чертовски близки к цели, открыв истину, которую я отказывался принять после моего возвращения. — Квентин задумчиво уставился в полупустой бокал. — Ты и я… между нами возникли сильные чувства, Бранди. Было бы безумием отрицать их. И таким же безумием прислушиваться к ним. — Он удрученно замолчал и добавил: — Даже смешно, правда? Дезмонд наконец-то прав в своих подозрениях, а я впервые хотел бы, чтобы он ошибся. — Квентин осушил бокал до дна.

— Почему? — тихо спросила Бранди. — Почему ты хочешь, чтобы он ошибся?

— Ты сама знаешь. Потому что, несмотря на все чувства, я не могу обещать тебе вечность. А на меньшее для тебя я не согласен.

— А если наши чувства нельзя подавить или уничтожить?

— Мы должны.

Бранди опустила темные ресницы, чтобы не выдать взглядом горькое разочарование.

— В любом случае, солнышко, Дезмонд недоволен не только из-за тебя и наших с тобой отношений. Как ты слышала ранее, он еще зол из-за моего решения разыскать убийцу наших родителей.

Бранди коротко кивнула:

— Он весь покрылся багровыми пятнами, когда услышал, что ты рассказал мне о своей встрече с Хендриком. И чуть не взорвался, когда я объявила, что хочу принять участие в обсуждении следующих шагов, какие следует предпринять.

— Чуть меньшее раздражение у него вызвало мое намерение действовать самостоятельно. Он убежден, что только власти могут докопаться до истины.

— Но ты не согласился.

— Нет. — Квентин вопросительно приподнял темную бровь. — А ты?

— Я тоже с ним не согласна, — ответила Бранди. — Я уверена, что сыщики с Боу-стрит исследуют все версии. А мы должны исследовать невозможное.

Квентин улыбнулся ей с нежностью:

— Достаточно одной твоей силы духа, чтобы поддержать меня.

Бранди вскинула ресницы:

— Я рада.

Оба замолчали, испытывая неловкость. Квентин шумно прокашлялся:

— Наверное, мне пора вернуться в Колвертон.

— Если ты считаешь, что так будет лучше. — Бранди помешкала, потом заговорила о самом ближайшем будущем: — Скажите, милорд, вы намерены выполнить свое обещание?

Квентин заморгал:

— Какое обещание?

— Вы сказали, что нам нужно подождать, пока Дезмонд не получит известие от мистера Хендрика, а потом уже отправляться в Таунзбурн, чтобы просмотреть бумаги отца. Что ж, мы получили долгожданную новость. Результаты нулевые. Поэтому завтра я хочу поехать в Таунзбурн.

Квентин кивнул, хотя не сразу:

— Ладно, солнышко. Завтра так завтра. Я заеду за тобой в девять, тогда большую часть дня мы сможем провести в замке твоего отца. Договорились?

— Договорились. — Бранди приподнялась на цыпочки и коснулась губами подбородка Квентина. — Спасибо, Квентин.

— За что? — выдавил он.

— За то, что не отмахнулся от меня. Не нарушил обещания. За то, что понимаешь меня.

— Солнышко… — Он взял ее лицо ладонями.

Раздался резкий стук в дверь.

— Да? — откликнулся Квентин.

— Мастер Квентин, мисс Бранди. — В комнате неожиданно появился Бентли, вид у него был серьезный. — Прошу простить за вторжение. Но мне нужно с вами немедленно поговорить, милорд.

— Что случилось, Бентли? — спросил Квентин, предчувствуя недоброе. — Какое-нибудь несчастье? Бентли быстро оглядел комнату.

— А мастер Дезмонд здесь?

— Был здесь. Только что уехал в Колвертон. Вы, должно быть, разминулись на дороге.

— Понятно. Наверное, это даже к лучшему. Причина, по которой я оказался здесь в столь поздний час, очень важная и, возможно, конфиденциальная. — Дворецкий вынул из кармана сложенный конверт. — Это пришло вам, сэр… из военного министерства.

— Из военного министерства? — удивился Квентин, быстро протянув руку за письмом.

— Да, милорд. Приехал посыльный из Уайт-холла и все твердил, что это срочно. Очень расстроился, узнав, что вас нет дома, и поначалу даже не хотел передать мне послание. Однако я убедил его, сославшись на мою многолетнюю службу вашей семье, и он изменил свое решение — при условии, что я отдам послание вам в руки без дальнейших проволочек.

Квентин молча вскрыл конверт и быстро пробежал глазами письмо.

— Кажется, меня призывают. Приказано явиться немедленно.

— Призывают? — эхом повторила Бранди, потрясенная до глубины души.

Квентин сдержанно кивнул:

— Видимо, я понадобился в колониях. Наши войска столкнулись с непредвиденными трудностями в расшифровке вражеских донесений. Мне приказано отплыть в Америку послезавтра утром с первыми лучами солнца. — Он провел по волосам нетвердой рукой. — Проклятие!

— Послезавтра, — повторила Бранди, сцепив руки, чтобы умерить их дрожь.

— Как раз этого я боялся, — пробормотал Бентли. — Другие приказы не бывают такими срочными.

— Я не могу ехать. — Квентин сунул приказ в карман и начал вышагивать по гостиной. — Только не сейчас.

— Ты должен ехать. — Бранди сама удивилась своим словам. — Ты лучше других знаешь, как расшифровывать закодированные сообщения, Квентин. Твое мастерство незаурядно — как и твоя преданность. Англия нуждается в тебе. Ты будешь не в ладу сам с собой, если подведешь родину.

— Ты права, — согласился Квентин, остановившись посреди комнаты. — Но то же самое произойдет, если я брошу поиски убийцы моих родителей. Нет, солнышко, пока не найден и не наказан этот подонок, я никуда не поеду.

— Зная, как высоко вас ценят в военном министерстве, — принялся рассуждать Бентли, — можно прийти к выводу, сэр, что они не подозревают о недавней трагедии в вашей семье. Если бы военный министр знал о гибели ваших родителей, он бы вначале переговорил с вами неофициальным образом, прежде чем отзывать обратно на войну.

Квентин вскинул голову:

— Ты прав. — Мысль его лихорадочно работала. — Завтра я поеду в Лондон и встречусь с нужными чиновниками. Наверняка они сумеют отложить мой отъезд на неделю, максимум на две. К тому времени уже поймают и накажут убийцу, Ардсли и мои родители смогут покоиться с миром, а я снова начну жить.

— Квентин, тебе не нужно откладывать поездку, — вмешалась Бранди, решительно подавив боль при мысли об отъезде Квентина. — Я смогу продолжать расследование самостоятельно.

— Нет, не сможешь. — Квентин шагнул вперед и схватил Бранди за руку. — И не будешь. Бранди, я уже говорил тебе: попытка разоблачить убийцу — это не захватывающее приключение. Это серьезное и опасное дело, и я не позволю тебе заниматься им в одиночку. — Он прищурился, глядя ей в лицо. — Мне нужно твое обещание.