Олег не смог скрыть своего удивления от услышанного. Особенно его удивила неожиданная роль Сары в этой истории.

– Спасибо, Александр, за информацию.

– Пожалуйста. Но учти: всё, что я тебе говорил, только для твоих ушей. И не надо пользоваться моим к тебе расположением. Договорились?

Олег кивнул головой.

– Ну ладно. Мне надо идти, Сара ждет. Ты заходи к нам.

Умелов снова кивнул головой.

– Обязательно зайду.

Проводив взглядом Александра, Умелов вновь остался на палубе один на один со своими мыслями.

Мэри подошла к своей каюте. Толкнув дверь, она собралась сказать всё этой дешевой потаскухе. Но койка бельгийки была пуста.

Закрыв за собой дверь, Мэри пошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. На нее смотрело нечто с опухшим носом и красными от слез глазами.

«Хватит убиваться, – решительно скомандовала себе Мэри. – В конце концов кто он мне? Жених? Муж? Он мне вообще никто».

Мэри зло посмотрела на свое отражение и помахала ему большим носовым платком. Она подошла к своей койке, села на одеяло, заправленное поверх простыни, и, закрыв глаза, стала читать молитву, которую с ней в далеком детстве разучивала ее бабушка:

«Господи, Боже мой! Удостой меня быть орудием мира Твоего. Чтобы я вносила любовь туда, где ненависть, чтобы я прощала, где обижают, чтобы я соединяла, где есть ссора, чтобы я говорила правду, где господствует заблуждение, чтобы я воздвигала веру, где давит сомнение, чтобы я возбуждала надежду, где мучает отчаяние, чтобы я вносила свет во тьму, чтобы я возбуждала радость, где горе живет. Господи, Боже мой! Удостой – не чтобы меня утешали, но чтобы я утешала, не чтобы меня понимали, но чтобы я других понимала, не чтобы меня любили, но чтобы я других любила. Ибо, кто дает – тот получает, кто забывает себя – тот обретает, кто прощает – тот простится, кто умирает – тот просыпается к вечной жизни».

Закончив читать, она встала с койки и снова посмотрелась в зеркало. Из отражения на нее смотрел совсем другой человек.

Надев теплую куртку, она намотала шарф на шею и вышла в коридор, чтобы найти Олега. Ей почему-то казалось, что он сейчас не в своей каюте, а на верхней палубе. Там, где они расстались.

Олег был там. Она тихо подошла к нему и встала рядом. Увидев ее, он хотел ей что-то сказать. Но она быстро приложила палец к его губам:

– Ничего не говори, пожалуйста.

Мэри подвинулась к нему ближе и положила голову ему на грудь.

А в капитанской рубке капитан судна и старший матрос улыбались, глядя на сцену, которая разворачивалась перед ними.

Чем ближе были Курильские острова, тем сильнее колотилось сердце. Предвкушение от встречи с юностью будоражило воображение: как там сейчас на заставе? Какие люди там служат?

Еще чуть-чуть, и он всё увидит своими глазами.

Поднявшись на палубу после завтрака, Умелов уже не спускался в каюту. Очертания далеких берегов Камчатки с возвышающимися вулканами и сопками бередили душу и вызывали ностальгию.

Судно шло вдоль побережья полуострова, держась в нескольких милях от территориальных вод.

Олег знал, что где-то там, на берегу, за ними через мощные окуляры подзорной трубы следят зоркие глаза такого же, как и он когда-то, молодого пограничника. А возможно, и зеленый электронный «глаз» пограничной радиолокационной станции. Когда судно войдет в территориальные воды России к берегам Парамушира, о его движении вдоль побережья Камчатки уже будут знать всё: каким курсом оно шло и с какой скоростью.

Справа по борту в двухстах метрах показалось несколько высоких черных плавников. Это была стая касаток, которые плыли параллельным курсом с судном.

Быстро, почти бегом Умелов спустился в каюту. Достав видеокамеру, он опять вернулся на палубу, чтобы успеть заснять этих величественнейших морских хищников. Пока он отсутствовал, стая немного отстала, но продолжала держаться рядом. Наведя объектив камеры, он наблюдал через видоискатель за тем, как появляются и исчезают их черные спины с высокими саблевидными плавниками. Иногда были видны их белые бока.

Это продолжалось минут пять. Потом они неожиданно пропали.

Олег выключил камеру и долго смотрел в сторону берега, пытаясь увидеть мелькнувший плавник. Но стая больше не появилась, как будто ее и не было.

– Привет.

Олег обернулся. Рядом с ним стояла Мэри.

– Привет, – улыбнулся он ей в ответ. – Рад тебя видеть.

– Я тоже. Касаток снимал?

– Да. И вообще побережье, океан.

– На знакомые места любуешься?

Мэри взялась за поручень рядом с его рукой.

– Да, ностальгирую, если так можно сказать.

– А здесь действительно красиво. По-моему даже красивее, чем на Аляске.

Олег повернулся к Мэри и укоризненно посмотрел на нее.

– Как ты можешь сравнивать, Камчатку и Аляску?! Ты посмотри, какие тут вулканы. – Умелов обвел рукой, демонстрируя панораму побережья. – Разве на Аляске с океана такое увидишь?

– Хорошо, хорошо. Я согласна. Здесь тоже очень красиво.

Удовлетворившись ответом Мэри, Олег посмотрел на часы.

– По моим расчетам, через час мы должны выйти на южную оконечность полуострова к мысу Лопатка. Там мы минуем остров Шумшу и войдем в пролив к Северо-Курильску.

– Ты бывал там?

– Приходилось.

Они стояли вдвоем, любуясь на медленно меняющиеся пейзажи побережья, а наверху, в капитанской рубке, вахтенный рулевой, крепко держа штурвал, правил судно на юг, к первой точке маршрута научной экспедиции, к российскому порту Северо-Курильска.

– Коллеги, – обратился к собравшимся Ричард Стэмп. – Я собрал вас здесь, чтобы предупредить о том, что во время нашей стоянки в порту Северо-Курильска к нам на борт поднимутся офицеры-пограничники для проверки документов и, возможно, досмотра личных вещей и научного оборудования. Прошу вас с пониманием отнестись к этой необходимой формальности. Прошу вас также вести себя вежливо и не забывать, что вы находитесь на территории суверенного государства. Убедительно прошу соблюдать правила приличия, которые приняты здесь, в России.

Стэмп закончил свой спич и внимательно осмотрел членов группы.

– Вопросы есть?

– Да, мистер Стэмп. – подняла руку Барбара. – Сколько времени мы пробудем в этом порту?

Все прислушались, поскольку этот вопрос интересовал каждого.

– Всё будет зависеть от того, как быстро мы пройдем все эти пограничные формальности. И еще. Прошу вас также не передавать российским офицерам сувениры, деньги, продукты питания. В общем, все то, что можно расценить как взятку.

После инструктажа Олег прошел к себе каюту, решив еще раз проверить личные вещи. Он знал, что может означать на территории России пограничный или таможенный досмотр. Любая подозрительная вещь могла привести к ненужному в данных обстоятельствах разбирательству. Проверив рюкзак, он убедился, что всё было на месте и никаких лишних вещей, способных скомпрометировать его в лице пограничных властей, «случайно» не появилось.

Выйдя в коридор, Умелов увидел Александра, который затаскивал в каюту какую-то металлическую трубку. Умелов направился к Гольцам засвидетельствовать свое почтение и заодно посмотреть, что за странную конструкцию он там сооружает.

– Можно? – произнес Умелов, стукнув пару раз в дверной косяк.

– Проходи, – ответил Александр, сдвигая со своей койки два хромированных металлических термоса.

Олег присел, с удивлением разглядывая конструкцию, которую собирал Гольц.

– Вот тебе и помощник. – радостно воскликнула Сара, накидывая на плечи теплую куртку. – А я пойду подышу воздухом на верхней палубе.

Приветственно улыбнувшись Олегу, женщина покинула каюту.

Умелов дотронулся до серой металлической трубки, которую Александр увлеченно прикручивал к другой точно такой же.