Он побыл некоторое время с Джинджером, тосковавшим по Аде Баррингтон, и в конце концов отвел мальчика к Наде. Он оставил его сидеть на Надиной кровати и слушать ее рассказ. По дороге в рентгеновский кабинет, где он собирался обсудить с Эрролом некоторые снимки, Пол с грустью думал о том барьере, который Марни установила между ними. Как человеку помолвленному и к тому же ее работодателю, ему никогда не следовало бы дотрагиваться до нее. Теперь их дружба была испорчена, и он снова вздрогнул, вспомнив, как она дернулась, когда он встал позади ее стула.
Он вошел в рентгеновский кабинет, где Эррол жизнерадостно насвистывал во время работы, и тут же увидел курящийся дымок сигареты, лежавшей на блюдце на столе Эррола. Пол гневно затушил ее.
– Вам чертовски хорошо известно, что я не разрешаю курить возле этих воспламеняющихся штуковин, – резко бросил он.
– Извиняюсь, конечно. – Эррол состроил гримасу. Он не ожидал Пола так рано, забыв, что они собирались поговорить о снимках, привезенных накануне из «Мемориал». Они обсудили их, придя к обоюдному решению, а потом Эррол сказал: – В среду вы оперируете Джинджера Фарнинга, не так ли? Марни в субботу вечером за ужином говорила мне, что вы получили согласие его матери. Крепкий орешек, ага?
– Не все ли они такие?
– Не спрашивайте меня, – усмехнулся Эррол. – Я всего лишь парнишка.
– Мне надо вам кое-что сказать. – Пол холодно взглянул на медальный профиль Эррола. – Марни славная девочка. Если вы встречаетесь с ней, советую вам не забывать об этом.
– Она у вас работает, старина, но вам не принадлежит, – протяжно проговорил Эррол, с наглым видом натягивая резиновые перчатки. – Во всяком случае, можете не волноваться по поводу моих намерений, они исключительно серьезны.
– В каком смысле? – Пол повернулся от стола, чтобы посмотреть на Эррола, его зрачки казались огромными и черными на фоне светло-серой радужки глаз.
– В таком смысле, что я намерен жениться на ней.
– Вы, должно быть, сошли с ума! – воскликнул Пол. – Марни… Марни такая девушка, которая выйдет замуж на всю жизнь, не на несколько безумных месяцев.
– Похоже, вы прекрасно ее знаете, – съехидничал Эррол, – но я знаю, что такое держать ее в объятиях и целовать. На то и на другое и двадцати лет будет мало. – В нем вдруг выразилось неприкрытое желание снова почувствовать хрупкое тело Марни и прикоснуться к ее мягким, неопытным губам. Пол прочитал это в его лице, в нем поднялось негодование, сама мысль о том, что Марни может быть с этим человеком и желать его, была ему отвратительна. Отрицать его физическую привлекательность было бесполезно, но он был развратен до мозга костей. Он порхал от женщины к женщине, получая от них желаемое и весело двигаясь дальше. Марни была молода, но не глупа. Она должна была все это понимать.
– Вы думаете, я и ноготка ее не стою, разве не так, Стиллмен? – Желто-карие глаза Эррола с внезапной грустью посмотрели на Пола. – С некоторыми мужчинами так и бывает, пока не женятся. Поверите ли, что я, черт побери, сделаю все, чтобы быть достойным Марни? Поверите ли, что я знаю, что она самое чудесное существо из всех, кто когда-либо вдыхал земной воздух, и я все еще должен ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это мне не снится, что я получил ее, – что она моя?
Пол отвернулся к рамке, на которой висели рентгеновские снимки. Он вглядывался в них, пытаясь заставить себя быть объективным, как и следовало простому работодателю.
– По крайней мере, я рад, что вы понимаете, как вам повезло, – сказал он. – Марни прекрасная девушка.
– Она такая милая! – улыбнулся Эррол и с молодой беззаботностью пошел в другой конец комнаты и начал проявлять снимки, которые сделал накануне.
В тот вечер огромный сад дома Чардморов был похож на сказочную страну. На ветвях деревьев покачивались разноцветные фонари, сверкающие огоньки иллюминации спускались к самой воде, потому что дом выходил на Темзу.
Расположенный в парке павильон с колоннадой, где происходили танцы, снова приобрел свой веселый, георгианский вид, постепенно заполняясь людьми в масках и в самых невероятных, фантастических нарядах. Огромный сверкающий волшебный шар, подвешенный высоко в центре потолка павильона, отбрасывал радужные блики на возбужденную толпу, в которой летучие мыши танцевали с колдуньями, эльфы флиртовали с бабочками, а ивы пили пунш с лесными цветами.
Пол с удовольствием пил коктейль с женой Мартина Стайна, пока Илена танцевала с Мартином.
– Как она великолепно выглядит! – сказала Рут, с восхищением наблюдая за Иленой в серебристом костюме. Он обтекал ее прелестное тело, словно вода, и она в самом деле могла бы быть русалкой, поднявшейся из глубин океана на золотой колеснице Посейдона, чтобы провести эту ночь с простыми смертными. Потом Рут взглянула на Пола и поняла, что он смотрит не на Илену, а на девушку-стрекозу, возвращавшуюся с Алеком Гордоном после танца. Они смеялись, проходя мимо буфетного стола, и Алек с извиняющимся видом говорил:
– Боюсь, что я ужасный танцор, Марни. Если я покалечил вас, мне придется оплатить сеансы остеопатического лечения.
– Ну, вы были не настолько неуклюжи, – смеясь, запротестовала она. – Просто там слишком много народу.
Они подошли к буфетному столу, где она сразу же заметила Пола. Их глаза под масками встретились, и Пол увидел, как ее губы тронула легчайшая улыбка, когда он заговорил с ней и представил Рут Стайн. Алек был уже знаком с Рут, поскольку работал с Полом в клинике с момента ее открытия, а Пол дружил со Стайнами еще с тех времен, когда учился у сэра Остина Орда. Алек принес для Марни клубничного мороженого, и все они вчетвером стояли и разговаривали.
Рут Стайн было немного за сорок. Она была гинекологом, маленькая энергичная особа, забавно жестикулировавшая руками при разговоре, а ее коротко стриженные, тронутые сединой волосы довольно странно смотрелись на фоне костюма белки. Она сняла шапочку, объяснила она, потому что в ней жарко. Ее умное, немножко обезьянье личико сморщилось в улыбке, когда она хвалила костюм Марни. Его потребовалось лишь чуть-чуть подогнать. Это любезно сделала сестра Донкин, которая гораздо более ловко, чем Марни, обращалась с иглой, и теперь костюм сидел так, словно Марни родилась в нем. Он сверкал и переливался, когда она двигалась, а шарики на шапочке мигали, словно маленькие радужные глазки. «Очаровательно и нелепо», – подумал Пол, оглядывая ее из-под маски.
– Пол просто дьявол какой-то, никогда не оденется так, как положено.
Пол засмеялся и надкусил датский сандвич, поскольку буфетный стол был щедро уставлен всевозможными вкусными вещами. Он выглядел сдержанно и просто в бриджах и клетчатой рубашке; вокруг него витал аромат канадских лесов.
– Наряды, Рут, придуманы для декоративных существ вроде вас, женщин. Вы ведь согласны со мной, Алек?
Алек, которому было неудобно и жарко в белом костюме друида, от всего сердца согласился с ним. Он позволил Эрролу уговорить себя пойти на бал, но теперь жалел, что не остался дома, чтобы посвятить свое время тропической рыбке, которую он выращивал в специально подогреваемом аквариуме в материнском саду. Здесь же в этой дурацкой одежде он чувствовал себя как рыба, вытащенная из воды на сушу.
– Где Эррол? – спросил Пол у Марни.
Эррол танцевал с Джулией, и Марни показала на него. Она увидела, как Пол изумленно разглядывал Эррола, который нарядился дьяволом. Весь в черном, с маленькими рожками на голове, с раздвоенным хвостом, свисавшим с облегающих брюк.
– Он и в самом деле похож на черта! – заметил Пол с циничной усмешкой.
– Он красивый и нехороший, – проговорила Рут, провожая Эррола глазами. Только Пол заметил краску, залившую лицо Марни до самых краешков зеленой маски. Потом оркестр совершенно неожиданно переключился на фокстрот, и Марни почувствовала панику, когда Пол сказал Рут Стайн:
– Ты извинишь меня, Рут? Настало время потанцевать с моей секретаршей.
Его пальцы обхватили запястья Марни, а в присутствии Рут и Алека она не могла отказаться от его приглашения. Ей пришлось пойти с ним на площадку, переполненную людьми. Пол был вынужден крепко прижать девушку к себе, чтобы ее не слишком толкали. Но он чувствовал напряжение Марни, она повторяла его шаги, как маленький автомат, и он вдруг рассердился на ее скованность. Он повернул ее голову к себе и немедленно почувствовал, как ее тело сначала воспротивилось, а потом она слегка вздохнула и, наконец, уступила его настойчивости, расслабилась, слилась с ним. Они молча танцевали, пока не кончилась музыка, потом Пол заметил, что они оказались рядом с одним из арочных проходов, которые вели прямо к реке, и сказал:
